– Наверное. Только у меня другие взгляды на эти вещи.
– Наверное, – передразнил Чистяков и снова стал смотреть вперед. – Взглядами девушку не завоюешь. Если она тебе нужна, то нужно действовать активнее, добиваться ее. Больше чем уверен, что она тоже не понимает твоей позиции. То ли реагировать на твои тихие ухаживания и братское внимание, то ли это только кажется.
– Добиваться? – переспросил Мостовой. – Извини, а зачем мне добиваться девушки, которая меня не любит? А если любит, то и добиваться не нужно.
– Пораженческая позиция, или я чего-то не понимаю?
– Конечно, не понимаешь, отсюда и все твои любовные приключения. Тебе достаточно убедиться, что ты девушке интересен, и ты тут же срываешься с места в карьер. Запудриваешь мозги своими бурными и веселыми ухаживаниями – и ей уже кажется, что ты суперпарень и что она в тебя влюблена по уши. Потом у нее проходит первая любовная эйфория, и все встает на свои места. И так с каждой. Нет, Игорек, пусть она меня полюбит таким, какой я в обычной жизни, без фейерверков и подвигов, без рисовки и создания нужного впечатления о себе.
– Боря, это скучно!
– Это надежно.
Чистяков хотел еще что-то сказать, но передумал и безнадежно махнул рукой.
Синицкая свернула на Казачью улицу и посмотрела на злополучный дом номер 12. Мысли непроизвольно вернулись к странной семье и мальчику Вадиму. «Ребятам не понять, что чувствует женщина по своей природе, – снова подумала Ольга, – это чисто женские нюансы». Чистяков ухватился, у него более изощренный ум, а Борис так до последнего и не поверил в то, что в семье покойного Петра Ивановича Сухинина существует что-то темное, преступное. Только женская интуиция, на которой и строится в основном каждая семья, которая задает тон в повседневной жизни и способна подсказать, где кончается обычная бытовая странность, а где начинается иррациональное. «Смешно, – подумала Ольга, – не так давно я сама отговаривала ребят ввязываться в самодеятельное расследование. Не верила в их способности. Однако они меня здорово уели на горнолыжной базе. Если бы они послушались меня, то преступление тогда так и осталось бы нераскрытым. Сейчас как раз я самая горячая сторонница того, что мы столкнулись именно с преступлением. И я им докажу, утру мальчикам нос».
Главное – даже не то, что удастся обоснованно подвергнуть сомнению причины смерти самого Сухинина, смерти его первой жены. Это ничего не даст. Ключ к разгадке лежит в другом, в причине психического расстройства мальчика. Эта причина ходит где-то рядом…
Синицкая остановилась как вкопанная. Странного вида мужичок пересек дорожку и устремился к полуподвальному помещению напротив детского садика. Одет он был в заношенные брюки, полинялую футболку, а на голове нахлобучена по самые уши неопределенного цвета бейсболка. Но Синицкую в нем поразила не одежда, а поведение. Он все время воровато озирался на детсад; кстати, с той стороны он и шел быстрыми шажками. Было в его взгляде что-то такое, что он хотел скрыть от окружающих, была какая-то связь между тем, откуда и куда он шел. Если бы в руках мужичка сейчас была сумка, то Синицкая сразу подумала бы, что он что-то украл и спешит спрятать.
Что-то такое есть в его глазах предосудительное, какая-то животная страсть. Весь образ мужичка сложился в голове Синицкой за мгновение на уровне интуиции. Как-то он был похож на возможную причину детских психозов. А если это педофил? Чего он крутится около детского садика? Кажется, в прессе не мелькали в последнее время истории с непойманными педофилами. А если он только-только начал свои похождения и у него все еще впереди? А может, это онанист-извращенец? Нагляделся на детишек, а теперь бежит мастурбировать в подвал… Синицкую передернуло от отвращения.
Пока он размышляла, стоя посреди дорожки, мужичок исчез. У Синицкой и в мыслях не было бежать за ним. Но заняться этим типом придется с помощью ребят. Вадим ведь ходил в этот самый детский сад. Вот тебе и причина детских страхов – страшный дядька. Может быть такое, что воспитатели и родители ничего не знают об этих страхах? Теоретически, да. У детей свои страшилки, в которые они взрослых не посвящают, а рассказывают друг другу под одеялом. Надо обязательно рассказать ребятам, решила Ольга и посмотрела на часы. Половина одиннадцатого утра. Попробовать самой последить? Если этот тип каждый день появляется здесь в одно и то же время… Черт, надо его обязательно поймать, причем на месте преступления. Если дело в нем, то криминал в семье Сухининых отменяется, тогда все проще.
Синицкая, озираясь по сторонам, направилась в сторону дома с твердым намерением организовать наблюдение, и если приспичит, то и поимку подозрительного мужичка с помощью Бори и Игоря. Она не заметила, что странный мужичок наблюдает за ней из-за угла дома. Проводив девушку недобрым взглядом, он еще раз посмотрел в сторону детского сада и шмыгнул к невзрачной ободранной двери, ведущей в подвал дома напротив. Быстрым движением он достал из кармана ключ, отпер дверь и с ухмылкой на лице исчез внутри.
Мостовой постарался продумать все варианты беседы с Ириной Сухининой. Что и говорить, причина его визита не выдерживала критики. Ладно, решил Борис, пусть думает что хочет. Единственно, что может прийти в голову молодой женщине, так это, что спасатель влюбился в нее и ищет повода для отношений. Может быть, даже и лучше, если она так подумает. Это не вызовет подозрения.
Ключа от входной двери, оборудованной домофоном, у Мостового, конечно же, не было. Да и звонить в квартиру по домофону не стоило: если последует отказ от встречи, тогда вся идея насмарку. Нет, понимал Борис, тут нужно встречаться сразу и неожиданно, тогда только будет толк. Конечно, в крайнем случае дверь подъезда можно открыть и резким рывком, силы на это у Бориса хватит. Только вот как это будет выглядеть со стороны? А если увидит охрана? Пришлось делать вид, что он не спешит к подъезду, поджидая, когда выйдут или соберутся войти жильцы. Потом пришлось делать вид, что он завязывает шнурок, потом закурить. Еще немного, решил Мостовой, и его присутствие перед подъездом может начать выглядеть подозрительным. Оставался последний «козырной» ход. Борис достал мобильный телефон и стал изображать важный разговор с несуществующим абонентом. Он топтался перед подъездом, отпуская с важным видом различные междометия и короткие фразы, усиленно делал задумчивый и сосредоточенный вид. Так можно было продержаться минут десять-пятнадцать. Правда, выглядеть он будет нелепо, если во время его «разговора», телефон подаст сигнал вызова.
Наконец дверь распахнулась, и из подъезда выбежали две девчушки лет восьми. Шумно обсуждая какие-то свои девчачьи дела, они помчались по дорожке вдоль дома. С благодарностью в душе и чувством облегчения Мостовой поймал дверь, которая норовила захлопнуться, и вошел в подъезд.
Чтобы не сталкиваться с жильцами, которые наверняка знают друг друга в лицо, Мостовой пошел на шестой этаж пешком. Вот и квартира Сухининых. Протянув руку к звонку, Борис вдруг услышал за дверью громкий женский смех и какой-то шум. Щелкнул замок, и дверь приоткрылась. Мостовой был в некотором замешательстве. Звонить или дождаться, когда откроется дверь? Веселье в квартире его несколько удивило: он помнил, какая угрюмая и безрадостная обстановка царила в этой квартире. Хотя это могло ему и показаться. Просто ситуация, которая приводила сюда спасателей оба предыдущих раза, не располагала к безмятежному веселью ее обитателей.
