– А как там наш пацан? – спросил Боря. – Что врачи говорят?
– Да нормально с ним все будет, – махнул рукой Чистяков. – Хороший мальчишка, добрый. Я думаю, зря мы сразу окрысились на его мамашу…
– Мачеху, – скупо вставила Ольга.
Мостовой внимательно посмотрел на Ольгу.
– Ну, да – мачеху, – поправился Чистяков. – Муж умер недавно, наверняка она еще не отошла от горя. Может, осталась без всего. Вадик, наверное, тоже сильно переживает. Пройдет все, утрясется как-нибудь.
Борис слушал Игоря, кивал головой и смотрел на Ольгу, которая сосредоточенно размешивала в чашке кофе. Сделав глоток, она поставила чашку на стол и попросила у Мостового сигарету. Борис протянул ей пачку и насторожился. Синицкая курила редко. В основном брала сигарету в компаниях, под алкоголь, и больше размахивала ею, чем курила. Иногда просила сигарету, когда выдавалось тяжелое дежурство и все валились с ног. Иногда курила, будучи сильно не в духе. Сейчас сигарета в руке Ольги была поводом для размышления для Мостового. С ней было что-то не так, что-то ее выбило из колеи. Ипохондрией она не страдала, значит, есть конкретная причина нарушенного равновесия.
Чистяков элегантно щелкнул перед сигаретой Синицкой зажигалкой и, развалившись на стуле, продолжил свое балагурство:
– Я вот что думаю, ребята…
– А знаете, мальчики, – перебила Чистякова Ольга, – там ведь все очень непросто. Проглазели вы ситуацию, сыщики.
Мостовой кивнул головой, поняв, что не ошибся. С Ольгой было не совсем все в порядке. Чистяков замер с чашкой в руке, не донеся ее до рта. Он смотрел на Синицкую, на ее сосредоточенное лицо, потом стал смотреть, как она стряхивает пепел с кончика сигареты в пепельницу. Пепла больше не было, но она все стряхивала и стряхивала…
– Доктор мне много чего интересного порассказал, – наконец снова заговорила Синицкая. – Вот послушайте. Мать Вадима, Светлана, умерла полтора года назад. Его отец, Петр Иванович Сухинин, женился вторично очень быстро, через полгода после смерти жены. Вот на этой, Ирине. У доктора, Александра Михайловича, сложилось впечатление, что Светлана и Ирина до замужества были знакомы. И довольно близко.
– А откуда он все это знает? – не удержался от вопроса Чистяков.
– И мачеха, и домработница Полина Васильевна навещают мальчика, – терпеливо стала объяснять Ольга. – Естественно, что, пытаясь разобраться в причинах психического расстройства ребенка, врач начал интересоваться его семьей. О том, что Светлана и Ирина были близко знакомы, он догадался сам. Говорит, это случайно прозвучало от Ирины, и он догадался, что они были чуть ли не дружны.
– После смерти жены женился на ее подруге, – подвел итог Мостовой бесстрастным голосом. – Такое бывает, и даже объяснимо, с мужской точки зрения. Подруга жены, очень похожи привычками. Если подруги, то почти родственные души. Часто бывала в доме, как своя. Привык к ее присутствию. Женился, потому что Ирина как бы частичка умершей.
– Возможно, – согласилась Ольга. – Но очень часто женщины дружат как раз потому, что они полная противоположность. Да и мужчины тоже.
– Намек принят, дальше, – с улыбкой сказал Борис.
– А дальше умирает сам отец. Полгода назад.
– То есть через полгода после повторной женитьбы, – уточнил Чистяков с азартно блестевшими глазами.
– А еще Александр Михайлович рассказал мне, кем был Петр Иванович Сухинин, – сказала Ольга, затушив наконец в пепельнице надоевшую сигарету. – Он владелец двух ресторанов элит-класса в нашем городе.
– Два ресторанчика – это не жирно, – покачал головой Мостовой.
– Пардон, Боря, – протестующе поднял руку Чистяков. – Ресторан такого уровня – это не мелочь. Там такие цены, и ходят туда такие люди, что доходец у него был серьезный. А их два. Учти еще, что для обеспечения кухни, как правило, не пользуются поставками кого ни попадя. Больше чем уверен, что у него и свое рыбное хозяйство, и мясопереработка, и пекарня. Может, и скотоводческое хозяйство. А если заводить такое хозяйство, то с запасом. Значит, еще и поставлял свою продукцию куда-то.
– Вот так, мальчики, – снова заговорила Ольга. – Такая вот получается цепочка странных смертей на фоне хорошего бизнеса. Понимаю, что вы можете сказать: совпадение, случайность, никто не застрахован… Согласна. Но учтите, что мальчик является полным наследником всего этого бизнеса.
– Вот ты куда клонишь… – догадался наконец Мостовой. – Но жена наверняка имеет кое-какие права на наследство?
– Это мы уже обсуждали, – развел руками Чистяков. – По закону она имеет право на совместно нажитое имущество. Бизнес был раскручен еще до ее замужества, квартира, я думаю, куплена тоже не при ней. Даже самый ушлый адвокат сможет притянуть за уши лишь часть прибыли, полученной бизнесом за то время, что Ирина была замужем. Наверняка на часть квартиры, коль скоро она здесь прописана и проживала. Думаю, что на фоне наследства Вадика это крохи. Но дело в том, что Вадик должен еще вырасти, достичь совершеннолетия и дееспособности. Кто будет распоряжаться его имуществом до этого времени? Опекун. Ирина!
– Слушайте, а не далеко ли вас занесло на пустом месте? – поинтересовался Мостовой. – Из чего вы сделали такие далеко идущие выводы? Только из-за того, что у мачехи есть мотив?
– Нет, Борь, ты погоди, – запротестовал Чистяков. – Согласен, что криминала в смерти самого Петра Ивановича и его жены Светланы не выявлено. Естественно, что тела проходили вскрытие. Так ведь, Оль? Если молодой мужчина и молодая женщина умирают, то вскрытие проводят ведь обязательно?
– Видишь ли, Игорек, – ответила Ольга, – когда причина смерти неочевидна, тогда исследование проводят по полной программе. Когда есть подозрение на убийство, например, путем отравления, то ищут конкретные следы отравления. А если человек болел, если его смерть была очевидной в результате конкретного заболевания? Тогда ищут подтверждение, и все. Да, человек болел, да, смерть наступила как раз в результате этого.
– Ладно, колись, подруга! – неожиданно предложил Мостовой. – Ты же этот разговор начала. Я же вижу, что у тебя в рукаве какой-то козырь припрятан.
– Козырь не козырь, а сомнения у меня определенные появились после разговора с доктором. Видите ли, Александр Михайлович – врач опытный. Знаете, что он заметил? Как раз то, с чего мы начали, когда приезжали в квартиру Сухининых в первый раз, извлекать мальчика из кровати. Когда Вадима привезли в клинику, то состояние его начало несколько стабилизироваться. Он стал успокаиваться, стал адекватнее. А потом пришла мачеха навестить пасынка. Причем пришла не одна, а вместе с домработницей, Полиной Васильевной. Вот тут реакция мальчика и показала себя. Александр Михайлович пока не может конкретно сказать, в чем причина, но факт налицо. Мальчик находится под психологическим воздействием, негативным, разрушающим его психику.
– А проще? – предложил Чистяков.
– Если проще, то мальчику присутствие мачехи доставляет такой дискомфорт, что у него обостряется психическое расстройство. Может, он ее боится, может, с ней связано что-то страшное для него? Например, смерть отца. А смерть он психологически связал с мачехой. Возможно, все это обострилось на фоне потери матери не так давно. Но это уже вряд ли, слишком мал он был тогда.
