Когда она закончила, то напомнила Волошину:
– Леонид Борисович, не забудьте, в одиннадцать встреча со Шкаликовым. Что касается немецкой делегации, то она будет в мэрии в два часа дня.
– Хорошо, я понял, – кивнул девушке Леонид, давая понять, что она свободна.
Ксения развернулась и грациозно вышла из кабинета.
– Красивая у тебя секретарша, – улыбнулся Полунин, глядя ей вслед, – и деловая.
– Плохих не держим, – усмехнулся Леонид, – к тому же она не просто мой личный секретарь, она еще и переводчик, владеет двумя языками: английским и немецким. Еще она же консультант фирмы по вопросам имиджа.
– Да-а, – протянул Полунин, – развернулся ты. Если так дело пойдет, тебя скоро олигархом звать будут.
– А ты не смейся, – сказал Леонид, – умный человек, который много работает, должен занять достойное место в этой жизни. Каждый из нас, в конечном счете, получит то, что заслужил.
– Наверное, это так, – согласился Полунин. – Просто я вспоминаю наш с тобой разговор десятилетней давности, который состоялся в тюремной больнице. Тогда я даже в своих самых смелых фантазиях представить такого не мог, что через столько лет я приду к вору в законе – Лене Быку, который является президентом холдинга «Комета». При этом он, бывший урка, одетый в дорогой импортный костюм, будет поить меня заграничным зельем в перерывах между встречами с деловыми партнерами. Как-то это все далеко от понятий чистой братвы.
– Ты это к чему? – спросил Леня, выслушав монолог Владимира. – Ты как будто осуждаешь меня.
– Нет, – решительно покачал головой Полунин. – Я всего лишь размышляю о странностях нашей сегодняшней жизни.
– Вот именно, – произнес Леня. – Один из очень авторитетных братков сказал как-то: «Не мы меняем законы, их меняет сама жизнь». И это правильно. Изменилось время, изменилась и наша жизнь. Судьба дала мне шанс поднять свою масть, и я его использую на все сто.
– Ну что ж, – ответил Полунин, – большому кораблю – большое плаванье.
Леня удовлетворенно улыбнулся и сказал:
– Не боись, старых друзей я не забуду. Все, кто со мной работал, об этом не жалеют.
В этот момент в кабинет вошла Ксения и сообщила:
– К вам Горелкин и Беляев.
– Кто? – переспросил Леня, оторвавшись от беседы с Владимиром.
– Горелкин и Беляев, у них срочный разговор.
– Кто это еще? – раздраженно спросил Леня.
Ксения стрельнула глазами на Полунина и, сделав голос менее официальным, ответила:
– Ну Бармалей с Пеплом.
– Тьфу ты, блин, так бы сразу и сказала. Зови их.
Полунин удивленно взглянул на Быка.
– А что, эти двое по-прежнему у тебя в охране? – спросил Владимир.
– Не-е, – расплылся в улыбке Леня, – бери выше. Это мои заместители по работе с клиентами.
– Видимо, не с самыми надежными, – добавил Полунин. – С теми, кто не выполняет своих обязательств.
– Верно мыслишь, – кивнул головой Леня. – У них теперь у каждого по своей бригаде. Бармалею, правда, не с каждым клиентом можно работать, поэтому он больше меня охраняет. У Пепла хоть какое-никакое, а образование есть, техникум закончил.
Вошли старые знакомые Полунина. Бармалея, с обезьяньей мордой, простоватыми манерами, не мог выручить даже модный дорогой костюм, который сидел на нем мешком. Он по-прежнему выглядел как вахлак.
Пепел же, в отличие от своего коллеги, смотрелся в костюме куда элегантнее и приличнее.
– Ба, Вован, бля, надо же, кого занесло в наши края, – вскричал Бармалей, едва заметив Полунина.
Не в пример Бармалею, Пепел поздоровался с Полуниным более сухо и спокойно.
– Дурик ты, Бармалей, – ругнулся на того Леня Бык. – Он в этих местах родился и вырос. Так что они в большей степени его, чем твои.
Он перевел взгляд на Пепла и спросил:
– Что случилось?
– Есть небольшие проблемы, – ответил тот. – Надо переговорить.
Все втроем они вошли в комнату, которая располагалась за кабинетом Волошина, а вход был замаскирован дубовой панелью. До слуха Полунина лишь доносились отдельные выкрики Лени:
– Нет… я сказал, не трогать его… я с ним сам поговорю для начала… Этим мы можем только все испортить. Я вам сколько раз говорил, что сейчас мы должны действовать очень осторожно.
Они возвратились в кабинет. Бармалей сразу вышел в приемную, Пепел же кивнул Полунину на прощание.
– Старая гвардия снова в бою, – прокомментировал Полунин визит бывших уголовников.
– Да-а, – прокряхтел Леня, разливая виски по стаканам, – пытаюсь сделать из них цивилизованных людей. Все же они в солидной фирме работают.
Он выпил свою порцию и, посмотрев Полунину прямо в глаза, спросил:
– У тебя какое-то дело ко мне серьезное, Володя. Ведь просто так для прогулки ты в Тарасов возвращаться бы не стал.
– Это ты точно подметил, – ответил Полунин, – действительно не стал бы.
Он махом выпил виски и тут же скривился от боли.
– Что? – удивленно спросил Леня. – Плохой напиток?
– Нет, – с грустью ответил Владимир, – плохое здоровье. Хуже не бывает.
Синие холодные глазки Волошина впились во Владимира цепким взглядом.
– Что, неужели все так плохо? – спросил он.
– Да, врачи намекают, что мне недолго осталось тянуть лямку на этом свете.
Леня, взявшись было за бутылку, поставил ее обратно на стол.
– Вот это да, – произнес он после некоторой паузы.
Леонид лихорадочно соображал о чем-то, затем снова спросил:
– А зачем ты сюда приехал в таком случае?
– У меня здесь живут должники. Я хочу, чтобы они искупили свои долги передо мной. Расплатились, как ты говоришь, по полной программе.
Леня молчал, внимательно наблюдая за Полуниным.
– Для этого мне нужна будет твоя помощь. Я давно не был в этом городе. Без знающего человека мне не обойтись. Я надеюсь, ты мне поможешь.
– Кто они, твои будущие жертвы? – задал вопрос Леонид.
– Мой адвокат Евневич, судья Капнов, который влепил мне срок. И самый главный виновник – мой бывший патрон Слатковский.
– Что ты собираешься с ними делать?
– Пока не знаю, но адвокат и судья надолго перестанут радоваться жизни. Это я обещаю.
– А Слатковский? – медленно спросил Леонид.
– Этот заслуживает самого сурового наказания, – жестко заявил Полунин.
Леонид тяжело вздохнул.
– Ну что ж, – произнес он, – это святое дело, наказать паскуд. Но что ты хочешь от меня, чем я тебе могу помочь?!
