Получилось что-то вроде всклокоченного кома паутины.
На костюм ему пришлось немного потратиться – он сбегал быстренько в ближайший магазин одежды и купил там самую дешевую юбку и самый дешевый свитер. Вернувшись в гостиницу, он полчаса плясал на купленной одежде, предварительно испачкав ее всем, что нашел в своем номере, что могло пачкаться: бутылка клея, банка томатного соуса, шариковая ручка и так далее.
Ну а разрисовать себе лицо – кровоподтеки и ссадины на откровенно синюшном фоне – это было проще простого.
Ни документов, ни денег он не взял с собой. На тот случай, если его задержат. Вряд ли, конечно, но все может быть. Он даже пистолета не взял.
Захватил только свой длинный нож для метания.
У него одна попытка. Посмотрим, удастся ли…
* * *
Голос диспетчера, изуродованный динамиками репродуктора, едва пробивался сквозь обшарпанные стены заброшенного туалета:
– Самолет, летящий рейсом «Москва – Петропавловск», совершит посадку в аэропорту города Петропавловска в одиннадцать тридцать…
«Черт, слышно как плохо».
– А ну, повтори! – крикнул он в стену.
– Повторяю, – снова бесстрастно заговорила диспетчерша, – самолет, летящий рейсом «Москва – Петропавловск», совершит посадку в аэропорту города Петропавловска в одиннадцать тридцать…
«В одиннадцать тридцать… В половине двенадцатого, как и обещались. Да, министры не опаздывают».
Ему пора было выбираться отсюда.
Он снова – не без труда – отвел в сторону тяжеленный засов и открыл дверь. В зале ожидания толпилось столько народа, что на него никто и не подумал внимания обращать. А зря, между прочим, посмотрели бы, как он замечательно сегодня выглядит…
Встав немного поодаль, он внимательнейшим образом рассмотрел почти каждого человека в груде народа, собравшегося поглазеть на министра.
«Журналисты, ну, их и невооруженным глазом вычислить можно – их сразу видно: сумасшедший взгляд, подпрыгивающая походка, отчаянная жестикуляция и еще характерная такая деталь – фотоаппарат через плечо или блокнотик с ручкой в руках».
Ментов тоже ни с кем спутать невозможно. Они же в форме.
Остальные – просто зеваки.
Но не зеваки, журналисты или менты в форме были ему нужны. Ему были нужны люди без формы, в штатском – агенты государственной безопасности.
По инструкции (уж с чем, с чем, а с этой инструкцией он был знаком) они должны раствориться в толпе и, не вызывая абсолютно никаких подозрений, вычислить среди собравшихся зрителей потенциальных зачинщиков беспорядков, наемных убийц, маньяков и прочих неблагонадежных товарищей.
А вычислив – нейтрализовать.
Он напряженно вглядывался в толпу.
«Петропавловск довольно маленький город, так что агентов здесь будет немного… Подождите, подождите, ведь количество агентов можно определить точно – очень просто. По инструкции города классифицируются, по величине города определяется количество агентов. По крайней мере раньше было так. Надеюсь, ничего не изменилось… Так сколько жителей в Петропавловске?»
Он припомнил содержание брошюрки, которую купил, как только прилетел в этот город – на этом же вокзале и купил.
Примерно триста тысяч человек.
Исходя из этого, в толпе находятся всего два агента.
А вот как они выглядят, мужского или женского пола, под кого замаскировались и вообще – маскировались они или нет, – все это ему нужно определить как можно быстрее: уже самолет сел, министр со своей свитой скоро здесь появится.
Минут десять он напряженно вглядывался в каждого человека, кто попадался в его поле зрения. Не тот, не тот, снова не тот…
Ага! Вот он, голубчик!
Один готов, срисовал он его – колесит по залу, вглядываясь в лица отъезжающих и приезжающих. Молодой еще, сразу видно, одевался небрежно – потрепанную болоньевую куртку и стремную шапочку-петушок взял со склада, нацепил на себя, а вот дорогие позолоченные часы, нелепо сверкающие у него на руке под грязными рукавами куртки, снять позабыл. И брючки приличные тоже не переодел, и ботинки сверкающие даже не постарался замарать.
«Ну, этого особо опасаться не стоит – молодой да зеленый, за собой-то следить не умеет, а уж за мной ему уследить затруднительно будет».
Нужно второго искать.
Второго он высматривал довольно долго. Уже послышались голоса в толпе, вещающие о том, что министр скоро будет, и народ заволновался.
«Черт, быстрее нужно! Нельзя мне начинать свое дело, пока не убедился, что, например, вон та старушка с ободранным петушком в корзинке – не переодетый спецагент».
Где он, черт во…
«Ну, конечно, как это я его пропустил – вон он у стойки буфетной стоит. Спиной к стойке, со стаканом чая в одной руке, а вторую руку, сложив в кулак, подносит то к уху, то ко рту. Незаметно старается».
Этот уже явно поопытнее – одет в спортивный костюм, у ног его спортивная сумка и спортивный же велосипед, сложенный вдвое, бечевками перевязанный, точно как плененная кобылка.
Ни дать ни взять – велосипедист со сборов возвращается. Чаек пьет в буфете.
Этот по залу не рыщет, в лица не заглядывает, стоит себе спиной к стойке, повернувшись к толпе, спокойно ее осматривает и время от времени, встречаясь взглядом с парнем в болоньевой куртке и сверкающих ботинках, кивает ему – мол, все в порядке, работай дальше.
И этого агента тоже не слишком следует опасаться – он уже успел проникнуться святой уверенностью, что ничего в этом захолустном городке случиться не может. По лицу его видно, что уверился.
«Так что расклад, как я вижу, неплохой. В мою пользу расклад».
Пора приступать.
Он медленно поковылял к клубящейся толпе.
К левой руке у него были пристегнуты ножны, в которые вложен был нож. Ножны потом тоже выкинуть надо, ни к чему с ними светиться.
Слившись с толпой, он достал из кармана заранее приготовленный рулончик скотча.
Быстро обмотал прозрачной клейкой лентой указательный, большой и средний пальцы правой руки – это чтобы отпечатков не оставлять. Перчатки надевать – к общему костюму не подходит, а какие-нибудь варежки драные – в них нож кидать неудобно очень. Рука сорваться может с лезвия – и все тогда.
А ему такие проколы не нужны. У него только один шанс – с первого раза нужно попасть.
– Идут! Идут!! – услышал он крики где-то впереди.
Милиция тотчас образовала живой коридор. Народ, собственно, и не рвался особо, но, так как желающих увидеть министра воочию было довольно много, задние напирали на передних и образовывалась давка.
Он обернулся на «спортсмена» – «спортсмен» так же стоял у стойки буфета и сосредоточенно раскуривал сигарету.
