– Что-то ты сегодня странный, Алеша, – подозрительно всматриваясь в лицо подчиненного, проговорил Исаев.
– Извините, – майор опустил глаза. – Просто ночь была тяжелая. К похоронам Сереги готовились.
– А-а, понятно, – протянул подполковник. – Ну, тогда иди домой! Если помощь нужна, обратись в бухгалтерию, скажи, что я разрешил.
– Нет, мне ничего не нужно, – глухим голосом проговорил Тихоненко, собираясь выйти из кабинета.
– Ты не отчаивайся, – напутствовал его Исаев и добавил: – Да, найди Рыженкова и пришли ко мне. Надо с ним побеседовать. Кстати, Земцов не появился?
– Нет, – покачал головой майор и вышел.
Едва Тихоненко закрыл за собой дверь, как выдержка покинула подполковника. Он вскочил с кресла и, с силой пнув его ногой, отошел к окну. Когда Исаев услышал об изнасиловании, он сразу решил, что за такой проступок, подрывающий дисциплину внутри группы и поставивший всех ее членов под удар, Рыженков заслуживает только одного наказания – смерти! Но, узнав, кто является адвокатом девушки, подавшей заявление, сразу изменил свое мнение.
Исаев не верил в совпадения. То, что адвокатом «жертвы» был Степин, говорило только о том, что к этому происшествию приложил руку Полунин. Рыженков невиновен. Его попросту подставили. Полунин начал войну, и теперь Исаев не сомневался, что и загадочное исчезновение Земцова его рук дело.
Но, несмотря ни на что, Исаев не снимал вины со своих подчиненных. Он предупреждал их о том, что до тех пор, пока Полунин не сломлен, следует проявлять предельную осторожность и держаться подальше от всех сомнительных мероприятий. Его слушали, но не слышали. И вот теперь Земцов пропал, а над Рыженковым нависла серьезная угроза. Это означало, что под ударом может оказаться и сам Исаев, если хоть чуть-чуть ослабит контроль над ситуацией и своими людьми.
– Разрешите войти? – прервав его размышления, постучал в дверь Рыженков.
– Заходи. И дверь за собой поплотнее закрой, – с угрозой в голосе приказал Исаев. – Ты что себе позволяешь, сучок корявый? – прошипел подполковник. -Да за такую херню тебя надо за яйца на березу подвесить!
– Не виноват я, Семен Тихонович! – взмолился омоновец. – Она же, сука, сама мне на шею бросилась. В общагу к себе привела…
– Да мне плевать, что она делала! У тебя, кроме как в штанах, мозгов больше нигде нет? Думать только хреном умеешь? – заорал Исаев. – Ты хоть понимаешь, чем это грозит? Это мы с тобой знаем, что тебя, как последнего лоха, обвели вокруг пальца. А следствию на это наплевать! Экспертиза непременно подтвердит, что ты совершил с ней половой акт. И тогда тебе хана. Она еще несовершеннолетняя, и твоих доводов суд присяжных даже слушать не станет. Хорошо, если только пятерик впаяют! И я ничем помочь не смогу…
– Я не хочу в тюрьму, – кусая губы, затряс головой Рыженков. – От меня и так уже жена в деревню к родителям уехала. Ей эта блядь вчера вечером позвонила и рассказала, что я с ней вытворял. Мне теперь семью спасать надо. А я на вас работать согласился не для того, чтобы в тюрьму идти. Если вы мне не поможете, то… – Спохватившись, что уже перегнул палку, Рыженков замолчал.
– То что? – с угрозой в голосе сквозь зубы процедил подполковник, надвигаясь на него. – То что, мудак? Что ты сделаешь, гаденыш?
Неизвестно, что сделал бы Исаев с омоновцем, но в этот момент дверь в кабинет подполковника распахнулась. На пороге возникла фигура огромного мужчины, едва умещавшегося в дверном проеме. Секретарша Исаева, словно дворовая собачонка, вцепилась сзади в куртку гиганта, пытаясь помешать ему войти, но он не обращал на нее никакого внимания.
– Это что такое? – рявкнул на вошедшего подполковник, озверев от его неслыханной наглости. Но гигант даже не взглянул на Исаева, не отрывая глаз от Рыженкова.
– Ах, вот ты где, козел, – густым басом проговорил мужчина. – В кабинете начальника спрятался?
– Здравствуйте, папа, – испуганно пролепетал омоновец. – Подождите, я сейчас все объясню!
– Кобыле под хвост свои объяснения засунь! – прорычал гигант, шагнув к омоновцу, и залепил ему такую оплеуху, что тот свалился на пол. Исаев прямо-таки обалдел!
– И это только начало! – пообещал гигант, склонившись над поверженным сержантом. – Я с тобой еще после работы поговорю. А вечерком Милкины братья побеседовать приедут. Вот тогда нам все и расскажешь.
Мужчина развернулся и, не сказав больше ни слова, вышел из кабинета. В этот момент в приемную начальника УВД вбежали несколько вооруженных милиционеров, вызванных по тревоге секретаршей Исаева, но подполковник приказал им оставить мужика в покое и разойтись. А сам повернулся к Рыженкову, уже поднявшемуся с пола и размазывающему по лицу кровь из разбитого носа.
– Насколько я понимаю, это был тесть? – спросил он сержанта. Рыженков, всхлипывая, кивнул.
– Хороший мужик. И по делу тебе врезал, – усмехнулся Исаев. – Будет тебе урок на будущее. Только запомни, щенок, я не твой тесть. Еще раз посмеешь мне угрожать, язык отрежу. Или просто прикончу. Понял?
Сержант усиленно закивал.
– Вот и хорошо, – усмехнулся подполковник. – Надеюсь, теперь ты понимаешь, что спасти тебя может лишь одно. Ты должен отыскать Полунина. А еще лучше – его семью. Только тогда я смогу спасти тебя от тюрьмы. А теперь иди отсюда. От службы на время расследования я тебя обязан отстранить. Поэтому уматывай и займись поисками Седого. Кстати, желаю хорошо повеселиться вечером! – Исаев расхохотался и отвернулся от Рыженкова, давая понять, что разговор окончен.
* * *
Полунин проснулся около одиннадцати утра. Чувствовал он себя неплохо. Слабость прошла, рана на шее почти не беспокоила. Но на душе у Владимира было прескверно.
Накануне вечером он попытался восстановить с Татьяной дружеские отношения, но из этого ничего не получилось. Девушка не желала с ним разговаривать и заперлась в комнате. Полунин почти полчаса простоял у нее под дверью, пытаясь что-то объяснить, но все было напрасно. Зато Мухин его порадовал.
Фиксатый вернулся поздно вечером и просто сиял от счастья. Он начал свой рассказ о проделанной работе издалека, явно желая получить похвалу и сделать концовку своего «доклада» более эффектной. Полунин не перебивал его, дав другу возможность насладиться собственной гениальностью.
Меченый, узнав о тяжелом ранении Полунина и его желании выйти из войны, не скрывал своей радости. Он довольно легко согласился на встречу, но искать наркодилера отказался, сказав, что купит всю партию сам. Фиксатый не настаивал, поскольку торопился на встречу с Тихоненко.
Майор к тому времени уже успел переодеться и ждал Мухина в какой-то забегаловке на окраине города. Посетителей там было немного, и все же разговаривать в баре они не стали, решив прогуляться по парку.
Информация, полученная от Тихоненко, не явилась для Полунина новостью. Около двух недель назад по чьей-то наводке ментами была перехвачена крупная партия героина. До недавнего времени она хранилась на складе вещдоков, но, когда Тихоненко попытался что-то узнать о ней, оказалось, что вся партия исчезла! Причем вместе с документами об ее изъятии и заведенным уголовным делом.
