– Степаныч, можно тебя на минуту? – окликнул его Владимир.
– А, Владимир Иванович! Рад вас видеть, – заулыбался метрдотель, подходя к Полунину. – Постарел я, видно. Что-то не заметил, как вы к нам вошли.
– Я через служебный вход. Там ближе, – усмехнулся Владимир. – У меня к тебе парочка вопросов.
– Внимательно слушаю вас, Владимир Иванович, – кивнул метрдотель. – Что-нибудь случилось?
– Вот это я и пытаюсь выяснить, – ответил Полунин. – Не помнишь, кто из постоянных клиентов две недели назад вечером, как раз перед отъездом вашего директора, приходил в ресторан?
– Да разве сейчас вспомнишь, – развел руками Степаныч. – На то они и постоянные клиенты, что почти каждый вечер приходят.
– Ладно, по-другому, – вздохнул Владимир. – В котором часу в тот вечер пришли в ресторан Исаев, Грушицын и Громов?
– А они разве были тогда? – удивился метрдотель и тут же хлопнул себя рукой по лбу. – А-а, ну конечно! К ним потом два милиционера и два гражданских присоединились. Меня в сторонку отодвинули и вошли в зал. На меня ноль внимания. Простые менты, а вели себя, будто крутые!
– Вот это уже лучше, – Полунин похлопал старика по плечу. – Теперь постарайся вспомнить, что еще необычного произошло в тот вечер? Может, скандал какой вышел, или «Скорая» в ресторан приезжала?
– Да упаси бог, Владимир Иванович! – испугался Степаныч. – Скандалы у нас, конечно, бывают, но мы же не общепит какой, чтобы к нам «Скорая» ездила! У нас людей не прокисшими помоями кормят.
– Забудь про «Скорую», – оборвал его Владимир, закатив глаза. – Вспомни лучше, было в тот вечер что-нибудь необычное или нет?
– Да, кажется, ничего особенного, – пожал плечами метрдотель. – Только Ленка, наша посудомойка, руку кипятком ошпарила. Или это на другой день было?
– Давай вернемся к нашим баранам, – теряя терпение, проговорил Полунин и, увидев непонимающий взгляд Степаныча, едва не шлепнул его ладонью по лбу. – Я про Исаева и его компанию толкую! Они в тот вечер не поднимались к директору?
– А зачем? – удивился метрдотель, даже не подозревая, что Полунин едва сдерживается, чтобы не дать ему зуботычину.
– Не знаю зачем, – изо всех сил стараясь сохранить спокойствие, проговорил Полунин, стиснув зубы. – Просто скажи, поднимались они наверх или нет?!
– Я бы сказал, Владимир Иванович, – развел руками метрдотель. – Hо они же в кабинетах сидели, а я там только по вызовам бываю. Мое дело за банкетным залом следить и встречать важных посетителей…
– А кто мог видеть, ходили они к директору или нет? – оборвал Степаныча Владимир.
– Ну, Мишка-охранник. Он дежурил в тот вечер, и еще официант. Тот, который их обслуживал, – хмыкнул метрдотель. – Но Мишки до шести не будет, а официант, вон он бегает, приборы расставляет, Васька, ну-ка иди сюда! – громко крикнул метрдотель. – Ты Владимиру Ивановичу нужен.
– А что случилось? – подходя к Полунину, настороженно проговорил тот самый официант, с которым они едва не столкнулись в дверях.
– Ты две недели назад кабинеты обслуживал? – строго спросил Степаныч, вмиг превратившись из раболепствующей прислуги в о-очень большого босса.
– Я, и что? – склонил голову набок официант.
– Спасибо, Степаныч, – остановил собравшегося что-то сказать метрдотеля Полунин и повернулся к его подчиненному. – Отойдем в сторонку, Василий.
Официант пожал плечами и направился в сторону кабинетов, которые обслуживал. Полунин пошел вслед за ним. И когда они отошли от Степаныча достаточно далеко, спросил:
– Ты видел, как Исаев с компанией поднимались наверх к директору? Только не говори, что был занят или отлучался в туалет. По твоей роже видно, что ты даже в замочные скважины любишь подглядывать! Ну?..
Несколько секунд официант молчал. За это время на его лице промелькнула целая гамма эмоций. Наконец, хитро прищурившись, он сказал:
– Я действительно видел, как Исаев поднимался к директору. Но у меня для вас есть кое-что и поинтереснее. Однако эта информация будет дорого стоить! Вы единственный, кому я могу ее продать.
* * *
– Ну что, дорогая, вот и пришел твой конец?! – осклабился Юсупов, глядя в зеркало и теребя свою бородку. – Придется тебя сбрить. Уж слишком ты приметная. Но обещаю тебе, если Полунин еще раз потребует от меня что-нибудь подобное, я в отместку сбрею его шевелюру. Будет лысый ходить.
Александр прилетел в Афины несколько часов назад и прямо из аэропорта направился к себе на квартиру. Первым делом он включил компьютер и нашел оговоренный с Мироновым в Москве интернетовский сайт. Оттуда скачал цветные бланки удостоверения сотрудника ФСБ, которые Дмитрий предварительно не без труда выкрал из компьютеров самого секретного ведомства России.
Положив дискету в карман и даже не переодевшись, Юсупов с выражением крайнего неудовольствия на лице побрился, а затем помчался в кабачок «Веселый Роджер», который содержал его старинный приятель, один из лучших фальшивомонетчиков в мире, Леонас Андропулос.
Кабатчик был рад встрече с Юсуповым, но очень удивился его просьбе. Он сказал, что на выполнение такого заказа уйдет несколько дней и вообще неизвестно, получится ли что-нибудь. Даже при всех имеющихся у него возможностях.
– Не набивай себе цену, – рассмеялся Юсупов. – Здесь степеней защиты раз в пять меньше, чем на «гринах». А ты их штампуешь за день пачками!
– Если ты считаешь, что это так просто, иди к своей дочке и попроси, чтобы она тебе это удостоверение нарисовала, – буркнул Леонас, рассматривая бланки на мониторе компьютера. – Когда я берусь за работу, то делаю ее виртуозно. Так, чтобы не к чему было придраться.
– Делай, что хочешь, но чтобы к вечеру эта фигня была готова, – заявил Юсупов. – В пять часов занесу тебе фотографию, а в девять приду за удостоверением. Ночью улетаю в Москву, – и, увидев, что Андропулос открыл рот, собираясь возмутиться, добавил: – О деньгах не беспокойся. Получишь столько, сколько запросишь. Только не думай, что я не знаю цен!
Александр развернулся и буквально выбежал из кабачка. Обдумывая план, который ему предстояло выполнить в России, он решил зайти в театральную лавку и купить кое-что из аксессуаров на тот случай, если придется изменить внешность. В лавке он выбрал несколько париков разного цвета, небольшие накладные усики, светлые и рыжие, в тон парикам, и темные очки в массивной оправе. Из лавки он отправился в парк, нашел тихую, пустынную аллею, сел на скамейку и, достав из кармана зеркальце, надел темный парик и такие же усы. Поглядел на себя и остался очень доволен. Внешность изменилась, но при этом накладные усы и парик не бросались в глаза и выглядели вполне натурально, что было немаловажно, если учесть, что в России Юсупову предстояло побывать у многих влиятельных людей, в том числе у сотрудников правоохранительных органов, а у тех глаз наметанный, к тому же они очень подозрительны. И все-таки Юсупов решил наклеить на фальшивое удостоверение сотрудника ФСБ, за которого он будет себя выдавать, фотографию со своей собственной внешностью, тем более что в городе, куда он собирался ехать, его никто не знал. А усы и парики оставить для других случаев и свою измененную внешность тоже запечатлеть на фотографии.
