Светлана ждала его на кухне. Она поставила на плиту кофейник и поджаривала тосты. Владимир, проходя мимо нее, вдруг почувствовал прилив нежности к жене. Ему захотелось обнять ее и прижать к себе. Может быть, именно это и следовало сделать, но Владимир сдержался. Он еще помнил обидные слова, которые они вчера наговорили друг другу, и не верил, что объятиями можно уладить конфликт.
– Володя, прости меня! – проговорила Светлана.
А вот такого начала разговора Полунин никак не ожидал. Рассчитывал услышать упреки, оскорбления, обвинения в равнодушии и эгоизме, но никак не извинения! И от неожиданности в первую секунду даже не нашелся, что сказать. Да и потом не придумал ничего лучше, кроме дурацкого вопроса:
– За что?
– За то, что я отвратительно вела себя по отношению к тебе в последние дни, – ответила Светлана, и в глазах ее блеснули слезы. – И вчера сорвалась на крик, не попытавшись ни в чем разобраться.
– Ты о чем? – Полунин и в самом деле растерялся.
– Не знаю, Володя, – шмыгнула носом жена. – После того, как мы вернулись из Франции и ты ушел с головой в работу, я первое время терпеливо ждала, когда наконец ты сможешь больше внимания уделять семье. Но время шло, ничего не менялось, и я пришла в отчаяние. Иногда казалось, что ты взял меня в жены только для того, чтобы не терять время на поиск подружек, когда тебе приспичит заняться сексом…
– Лучик, это не так, – попытался возразить Полунин, но жена жестом остановила его.
– Не перебивай меня, пожалуйста, Володя. А то я не смогу сказать все, что хотела, – слегка раздраженно проговорила она. – Именно так все и выглядело. Я до сих пор ничего не понимаю. Но осознала, что у тебя действительно нет времени мне все объяснить, ты делаешь то, что считаешь правильным и наиболее полезным для семьи. Поэтому я больше не буду задавать вопросов и подожду, когда у тебя найдется пара часов для нас с Антоном.
– Лучик, пойми, – снова попытался вставить слово Полунин, но жена вновь перебила его:
– Ты не даешь мне сказать. – Она помолчала секунду-другую и продолжила: – А теперь еще прибавился страх. Боюсь за тебя, за себя, за Антона. Вчера, увидев убитого Шакирыча, – Светлана судорожно сглотнула, – я поняла, насколько страшные вещи творятся вокруг нас. Он ведь пожертвовал жизнью, чтобы спасти тебя?
Полунин ничего не сказал. Лишь кивнул и опустил глаза.
– Поэтому прошу тебя, Володя, будь осторожней. Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится. Ты хотел куда-то увезти нас с Антоном? Сделай это побыстрее, пожалуйста! Иначе я просто умру от страха. Я не сплю по ночам, прислушиваюсь к каждому шороху. Я просто не смогу находиться в этом доме, пока все не закончится!
Светлана разрыдалась. Полунин поднялся, молча обнял ее, гладя по голове. Попытался утешить ее, успокоить, но Светлана попросила его помолчать, а потом проговорила:
– Володя, давай прекратим разговор. Я попытаюсь принять все как есть. А ты постарайся выпутаться из своих проблем побыстрее. И как только это сумасшествие закончится, ты обо всем мне расскажешь. А сейчас не надо. Потому что я совсем потеряю от страха голову.
– Как скажешь, – пожав плечами, сказал Полунин и посмотрел на часы. – Иди в ванную и умойся. А я разбужу Антона. Надо побыстрее собрать вещи и быть готовыми уехать в любую секунду.
Мальчишка, узнав, что сегодня не нужно идти в школу, сначала страшно обрадовался. Нельзя сказать, что он так уж сильно не любил учиться, но какой ребенок не предпочтет утомительные и скучные занятия возможности поиграть? Однако, узнав, что им с мамой Светой скоро придется уехать, нахмурился.
– Опять? – недовольно спросил Антон отца. – А мы не можем жить, как нормальные люди?
– Мы и живем, как нормальные люди, – грустно улыбнулся Полунин. – Только иногда нам пытаются помешать всякие нехорошие дяди. Да ты и сам это знаешь! А сейчас иди умываться.
Отправив сына в ванную, Полунин позвонил Болдину. Славка тут же схватил трубку, словно сидел рядом с телефоном. Он даже не удивился, услышав голос Владимира, и, когда Полунин извинился за вчерашний скандал, великодушно ответил, что ничего страшного не случилось и он уже все забыл.
– Вот и хорошо, – усмехнулся Владимир. – Давай-ка мчись ко мне. Нужно будет перевезти на новую квартиру Светлану с Антоном.
– Понял, – ответил Славка. – Сейчас выезжаю. Буду через полчаса…
– Только не приезжай на своей машине, – попросил Полунин. – За домом могут следить, и не нужно, чтобы за вами увязался «хвост». Помни, никто не должен знать, где скрывается моя семья.
– Я и сам это знаю, – обиженно сказал Болдин. – Ладно, ждите. Скоро приеду!
В ожидани Славки Владимир помог Светлане собраться и, укладывая вещи, включил телевизор, чтобы посмотреть в утреннем выпуске новостей местного телеканала повтор вчерашнего репортажа со своего предприятия. Вечерние новости он посмотреть не мог и сейчас хотел узнать, насколько серьезно проехались телевизионщики по Грушицыну.
Налоговой полиции здорово досталось. И хотя репортер уделил больше внимания «попранию свободы слова», выступления Степина и Татьяны тоже не обошли стороной. Хотя во всем, что касалось цели визита Грушицына на «Нефтьоргсинтез», ведущий постарался быть беспристрастным.
– А это кто такая? – удивленно спросила Светлана, остановившись за спиной мужа и показав на Татьяну. – Что-то я ее не помню. Она новенькая?
– Угу, – не оборачиваясь кивнул Владимир. – Вчера первый день работала и сразу в такой переплет попала. Посмотри, как хорошо она держится. Будто всю жизнь перед телекамерой проработала!
– Вряд ли, – хмыкнула Светлана. – С такими кривыми ногами только ты мог подпустить ее к камере.
– Какие же они кривые? – удивился Полунин, обернувшись к жене. – По-моему, вполне нормальные ноги.
– Конечно. Для тех, у кого ненормальное восприятие, – фыркнула она и пошла в спальню собирать вещи.
– Ты что, ревнуешь? – Владимир усмехнулся и вдруг вспомнил то чувство, которое испытал вчера от случайных прикосновений Татьяны. Он почувствовал, как желание обладать этой женщиной вновь нахлынуло на него, покраснел, будто школьник, торопливо отвернувшись к телевизору.
– К этой уродине? Выдумал тоже, – как можно равнодушнее попыталась ответить Светлана, но Полунин все же уловил в ее голосе нотки ревности и, как ни странно, остался доволен такой реакцией. – Она для мужчин так же привлекательна, как дихлофос для тараканов!
Владимир промолчал. В этот момент в новостях передали новое сообщение, заставившее Полунина прилипнуть к экрану.
– Мы уже передавали в шестичасовом выпуске о пожаре в здании городской прокуратуры, – проговорила молодая дикторша, явно уступавшая Татьяне по всем статьям. – Сейчас на очереди прямое включение с места происшествия.
Картинка на экране сменилась, и Полунин увидел здание прокуратуры, весь второй этаж был в дыму. Все подъезды к трехэтажному дому заняли пожарные машины, а милиционеры, образовав цепочку, сдерживали толпу любопытных. Затем камера переместилась на лицо репортера.
