Владимир напрягся, стараясь сохранить спокойствие. А Татьяна, не замечая его реакции, стала объяснять суть отчетов, в которых Полунин запутался. Он слушал Татьяну, стараясь сосредоточиться, однако не получалось. Когда же нога девушки коснулась его бедра, Владимир едва не застонал от охватившего его желания.
Полунин никогда не изменял ни Светлане, ни первой жене, хотя, как и любой нормальный мужик, обращал внимание на красивых женщин, не оставаясь к ним равнодушным. И сейчас, чтобы не потерять контроль над собой и не натворить глупостей, Владимир сказал Татьяне:
– Спасибо за помощь, Танечка! Дальше я сам разберусь.
Девушка мило улыбнулась ему:
– Если понадобится моя помощь, зовите. Я, конечно, знаю намного меньше вашего, но, возможно, смогу пригодиться!
– Непременно, – проговорил Полунин, подумав, что если бы эта очаровашка знала, для чего она в первую очередь может пригодиться, то сегодня же уволилась бы!
После ухода Татьяны Владимир несколько минут не мог успокоиться, тщетно пытаясь сосредоточиться на работе. Он все еще ощущал прикосновение ее груди. Он перечитывал одну и ту же строку по нескольку раз, но не воспринимал прочитанное и в конце концов сдался.
Полунин закрыл папку с отчетами, убрал в сейф и стал собираться домой, хотя до конца рабочего дня оставалось еще около часа. Владимир уже хотел надель пальто, когда зазвонил селектор.
– В чем дело, Татьяна? – спросил он, включив связь.
– Владимир Иванович, тут к вам посетитель. – Голос секретарши показался Полунину испуганным.
– Скажите ему, что на сегодня прием закончен, – немного раздраженно ответил Владимир.
– Я говорила, – вздохнула Татьяна. – Но это представитель налоговой полиции, а с ним двое милиционеров в масках! Он требует, чтобы вы его приняли.
– Вот тебе на! – удивился Полунин. – Не думал, что архангелы приходят так поздно. Ладно, пустите этого представителя. Интересно, что ему от нас нужно.
Полунин едва успел сесть в кресло, как дверь кабинета открылась и появился Грушицын Петр Геннадьевич, начальник налоговой полиции города. Вошел один, оставив своих громил в приемной. Грушицын поздоровался прямо с порога и, подойдя к столу, без приглашения опустился в кресло.
Владимир давно знал этого человека. В отличие от прокурора с Грушицыным ему приходилось сталкиваться значительно чаще, хотя на «Нефтьоргсинтез» начальник налоговой полиции пришел впервые.
Грушицын был слишком молод для такой высокой должности. Ему едва перевалило за тридцать. И хотя он напускал на себя строгий и деловой вид, выглядел почти мальчишкой. Полунин рядом с ним казался весьма солидным.
И не только из-за седины. Возможно, на его внешности сказался большой жизненный опыт. Грушицын явно нервничал, в то время как Полунин оставался совершенно спокойным.
– Владимир Иванович, – постучав пальцами по столу, проговорил начальник налоговой полиции. – Мне не очень приятно вам это сообщать, но на имущество, счета и финансовые документы вашей фирмы наложен арест.
– Ну, я догадывался, что вы собираетесь предпринять что-либо подобное. Иначе зачем бы вы привели с собой бойцов в маскарадных костюмах? – усмехнулся Полунин. – Только хотелось бы знать, на каком основании наложен арест?
– К нам поступила информация, что вы в прошлом году скрыли более десяти миллионов рублей, с которых не уплатили налоги, – продолжая барабанить пальцами по столу, ответил Грушицын. – Пока наши специалисты не проведут полную проверку всей документации, предприятие не сможет вести коммерческую деятельность.
– Боюсь вас разочаровывать, но ваш источник вас явно дезинформировал, – Владимир рассмеялся. – Насколько мне известно, прежде чем предпринимать такие меры, вы должны предъявить доказательства своих обвинений. Они у вас есть?
– Пусть доказательства вас не беспокоят, Владимир Иванович, – Грушицын криво усмехнулся. – Мы их предъявим в свое время. А пока, будьте добры, отдайте распоряжение предоставить нам всю необходимую документацию.
– Значит, доказательств у вас нет? В таком случае вам и вашим людям придется покинуть предприятие и вести проверку обычным способом.
– Владимир Иванович, вы же взрослый человек, – нервно рассмеялся Грушицын. – И должны понимать, что, пока проверка не закончится, мы не уйдем. Не вынуждайте нас применять силовые методы.
Начальник налоговой полиции продолжал что-то говорить, но Полунин уже почти не слушал его. Он вдруг понял, что визит Грушицына не случаен и напрямую связан с событиями последних дней. И Владимиру стало ясно, что Грушицын сделает все, чтобы дискредитировать его. По крайней мере, постарается.
– Значит, это Исаев направил вас ко мне? – усмехнулся Полунин, прервав разглагольствования налоговика. – Интересно, вы у него на окладе или получаете процент от прибыли?
Грушицын поперхнулся и умолк. Некоторое время он смотрел в глаза Владимира, потом с невинным видом улыбнулся.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, Владимир Иванович.
– Все вы понимаете, – сказал Владимир. – И я вам настоятельно советую убраться. Иначе вопрос о вашем присутствии здесь будет решать суд.
– Это ваше право, – Грушицын развел руками.
– Что же, тогда я звоню своему адвокату! – Полунин поднял трубку. – А вы пока подождите в коридоре.
Грушицын неохотно вышел из кабинета, а Владимир вдруг осознал, что с освобождением Батурина война не кончится, а будет набирать обороты.
Глава восьмая
Канитель, вызванная приездом налоговой полиции на «Нефтьоргсинтез», продолжалась около двух часов. Большинству служащих пришлось задержаться после работы. Да и многие из рабочих остались перед зданием управления. Слух о проверке мгновенно облетел все цеха и подразделения. И, несмотря на сильный мороз – более двадцати семи градусов, – люди не расходились, ожидая, чем все закончится.
Не говоря уже о том, что рабочие любили Полунина, мудрого и справедливого руководителя, они в первую очередь беспокоились о собственном благополучии, опасаясь закрытия предприятия и последующего передела собственности.
По большому счету, им было безразлично, кто будет управлять «Нефтьоргсинтезом», Полунин или кто-то другой. Лишь бы размер зарплаты сохранили и оставили за ними рабочие места. А поскольку любое изменение в руководстве могло привести к ситуации прямо противоположной, рабочие были готовы отстаивать своего шефа даже силой, если появится необходимость.
Полунин все это прекрасно понимал. И, хотя и был благодарен собравшимся у здания управления предприятием, особых иллюзий насчет всенародной любви к собственной персоне не питал. А волновался он и вовсе меньше всех.
Владимир был почти на сто процентов уверен, что ситуация с уклонением от уплаты налогов попросту надумана с целью дискредитации его предприятия, и Грушицын надеялся найти хоть какую-нибудь причину для начала травли. Он был уверен, что нет ни одного предприятия в стране, которое бы не нарушало законы о налоговых сборах. Из-за этого и трудился в поте лица, стараясь найти хоть какую-нибудь мало-мальски значимую бумажку.
