– Сейчас будет остановка, – Щукин уже обращался к женщине.
– Ну да… Я остановлю, не беспокойтесь.
– Нет, – сказал Щукин, – вы не поняли… Не надо останавливать на остановке. Остановите там, где я укажу вам.
Водитель иронически усмехнулась. Начала было фразу:
– Если вы, молодой человек, выпили, то хотя бы постарайтесь вести себя… – и осеклась, увидев пистолет совсем рядом со своей маленькой головкой.
– Не кричи, – Щукин понизил голос, – я тебе не сделаю ничего… – И добавил, чтобы ей стало понятно и оттого менее страшно: – Гонятся за мной. Мусора. Видишь, на красном джипе обгоняют автобус? Будут меня на остановке ждать. Побыстрее проскочи остановку и… Там повернешь где-нибудь, я спрыгну…
– Деньги покрал, что ли? – Водителя объяснение Николая неожиданно успокоило.
– Да, – не стал спорить Щукин.
– Проеду остановку, – сказала она. – Все равно здесь никто не выходит. Редко когда – утром. А сейчас и народу-то нет… А пистолет убери… Боюсь я. Пальнет он чего доброго случайно…
Щукин положил в карман пистолет.
– Учти, – сказал он, – если что не так будет… Набирай скорость.
* * *
На приличной скорости автобус миновал остановку.
Щукин глянул в зеркало заднего вида – там мелькнули удивленные физиономии его преследователей, которые в твердой уверенности, что автобус вот-вот остановится, вышли из джипа и напряженно водили пальцами по спрятанным в карманах пистолетам.
Не сбрасывая скорость, автобус повернул за угол, здорово подпрыгнул, попав колесом в какую-то выбоину, что уже не прошло незамеченным для пассажиров.
– Как дрова везет, – сердито сказала толстая старуха в засаленном, похожем на огромный старый блин платке, а бородатый кондуктор что-то предостерегающе воскликнул.
– Вот тут останови! – приказал Щукин, увидев, что с одной стороны улицы тянется бесконечный ряд засыпанных листьями гаражей-ракушек.
Водитель сбросила скорость и притормозила. Открыла переднюю дверцу.
Щукин тотчас выпрыгнул из автобуса, вытащил за собой Лилю и, уже перелезая через невысокий забор, отделяющий гаражи от проезжей части, подумал, что, как это ни глупо звучит, он забыл поблагодарить женщину-водителя.
Лиля спрыгнула с забора ему на руки, и Николай вдруг поймал себя на мысли, что ее присутствие не тяготит его, а напротив – придает игре какой-то особенный привкус.
Сзади резко ударил скрип тормозов.
Щукин оглянулся, хотя мог бы и не оглядываться, – он прекрасно знал, что за машина остановилась.
В два прыжка он одолел расстояние между забором и коробками гаражей и, пригнувшись, нырнул в темное ущелье, где пахло мокрым железом и прелыми листьями. Лиля, тяжело дыша, бежала за ним.
Он еще раз оглянулся. Джип, постояв немного, тронулся с места. Значит, преследователи решили продолжать погоню на машине.
«Странно, – мелькнуло в голове Николая, – у нас же так больше шансов уйти…»
Ущелье закончилось. Щукин выбежал на открытую со всех сторон площадку и сразу же увидел джип, выезжающий из-за угла.
В автомобиле, судя по всему, тоже заметили Николая – джип, прорычав что-то мотором, ринулся к нему.
Выругавшись, Щукин побежал, но не от машины, как могли ожидать его преследователи, а, перескочив через дорогу перед тупым носом джипа, не выпуская руку Лили из своей руки, устремился к чернеющим по ту сторону дороги низеньким одноэтажным строениям, называемым обычно частным сектором.
Джип резко развернулся и, презрев все правила дорожного движения, последовал за ним.
Щукин побежал по темным узким улочкам, то и дело сворачивая в боковые ответвления. Рев мотора джипа уже не был слышен, но Щукин понимал, что так просто преследователи от него не отстанут. Задумываться о том, что будет, когда частный сектор кончится, у него не было времени, а эту часть города он знал плохо, в отличие от водителя джипа, который, кажется, прекрасно здесь ориентировался.
Николай все время боялся, что джип внезапно вывернет из-за какого-нибудь угла.
Однако рычания двигателя слышно не было, а может быть, его для Щукина заглушали собственное тяжелое дыхание и дыхание Лили.
Пару раз из открытых калиток на них бросались с лаем лохматые дворняги, но, лениво пробежав несколько шагов, отставали, трижды он чуть не сбивал с ног бабушек с закопченными ведрами или хмурых бородатых мужиков в телогрейках и валенках.
Низенькие строения кончились внезапно.
Щукин выбежал на проезжую часть. Он быстро огляделся – джипа нигде не было видно. По дороге то и дело пролетали автомобили.
Решив не терять времени на отлов того, кто пожелает остановиться, Николай оставил Лилю на обочине и ринулся наперерез первой же попавшейся машине.
Взвизгнув тормозами, автомобиль остановился.
Щукин шагнул было к дверце со стороны водителя и вдруг замер, вглядевшись сквозь лобовое стекло в лица сидящих в машине.
– Оба-на… – медленно проговорил Щукин. – Вот так встреча…
Глава 17
Сразу же, как только ее отпустили из милиции, Анна поехала к Капитону. То есть позвонила ему на мобильный и договорилась о встрече. Капитон на встречу согласился охотно, тем более что Анна обещала рассказать ему, о чем ее спрашивали в ментовке.
И рассказала – сидя в машине, откуда Капитон выгнал всех, даже водителя.
– Ага, – проговорил Капитон, когда Анна закончила. – Значит, все прошло гладко. Вот так… А помнишь, как ты боялась, когда первый раз тебя забрали? Сказала, что менты называли тебя шлюхой и грозили сообщить в институт.
– В институт – это ладно, – вздохнула Анна. – А вот если бы они родителям сообщили – тогда другое дело.
– Какая разница? – не понял Капитон.
– Ну как… – Анна пошевелила в воздухе растопыренной пятерней, не умея объяснить. – Стыдно просто… Родители все-таки…
– Родители, – хмыкнул Капитон, – помню я твоего папашку. Смутно, но помню… Зато теперь в ментовских сводках ты оформлена как проститутка. Это тебе сейчас и помогло… Значит, никакого разговора про меня не было?
– Нет, – сказала Анна.
– А этот… как его… Ляжечка себя как вел?
– Ужасно!
Анна помотала головой.
– Если бы я не знала, что для дела мне нужно нарисоваться вместе с ним, чтобы его менты засекли где-нибудь, я бы от него свалила – такой дурак… – сказала она. – Сначала-то он себя вроде нормально вел. Шел так тихо – только на прохожих оглядывался, будто боялся их. А потом у него крыша съехала, и он начал на улице прямо вопить. Что-то про родителей своих и крокодилов. То ли что его отца крокодил съел, то ли наоборот.
