Полунин снова бросился из дверей кухни и, упав на пол, открыл ответный огонь по бежавшему по коридору Малееву.
Однако в падении он не сумел быстро соориентироваться, и оба сделанных выстрела оказались неточными. Вторая пуля выбила штукатурку в стене рядом с детской, в которую нырнул Малеев.
В коридор выбежали Батурин и Лобников.
– Где он? – быстро спросил Николай.
– В детской, – ответил Полунин, поднимаясь с пола и видя, как от страха и ужаса округлились глаза Лобникова.
– Не суйся, – приказал он Валерию. – Ты сделаешь только хуже.
Полунин и Батурин, держа оружие на вытянутых руках, устремились в сторону детской, держа на прицеле дверь этой комнаты. Однако не успели они сделать нескольких шагов, как дверь в детскую отворилась и на пороге появился Малеев, держащий на руках заспанную дочь Лобникова.
Девочка не понимала, что происходит, и смотрела на стоящих перед ней вооруженных мужчин, а также на мать и отца на заднем плане своими сонными прищуренными глазками. Из одежды на ней была фланелевая пижама.
– Бросить оружие, – скомандовал Малеев, уткнув дуло пистолета в бок девочки.
При этом он старался держать ее так, чтобы Полунину и Батурину сложно было попасть ему в голову, не задев при этом ребенка.
– Бросить оружие, я сказал! Иначе ей конец!
– Щас! Разбежались! Может, еще и штаны снять?! – злобно огрызнулся Николай.
– Не стреляйте! Я прошу вас, не стреляйте! Вы убьете ее, – закричала Ольга, бросившись к дочери, но ее удержал Лобников.
– Слышите, что вам говорят! Бросьте оружие! – угрожающим тоном повторил Малеев. – Вам меня не достать, не задев ее.
– А нам плевать, – ответил Николай. – Живым ты отсюда не уйдешь. Мы слишком долго тебя искали, паскуда!
Он поднял пистолет, целясь в голову Малея, и большим пальцем взвел спусковой крючок. В следующий момент то же самое сделал Малеев, после чего сказал:
– Ну смотрите, ребята. Я вас предупредил.
В коридоре воцарилась гнетущая тишина.
– Уходи, – неожиданно произнес Полунин. – Мы не будем тебе препятствовать.
Николай, быстро скосив взгляд на Полунина, яростно закричал:
– Ты что, Иваныч?! Его нельзя отпускать! Это же он убил твою жену и Антона!
– Я сказал, что он уйдет, – твердо заявил Полунин и тут же поправился: – Сегодня он уйдет беспрепятственно.
Тон Полунина и его решительность возымели действие. Николай так же аккуратно большим пальцем снял боек со взвода и произнес, глядя на Малеева:
– Ладно. Черт с тобой. Все равно тебя рано или поздно достанут.
Малеев медленно попятился спиной в сторону выхода.
– Уходи через центральный вход. Он свободен. Обещаю, что преследовать мы тебя не будем. Ребенка высадишь из машины, как только заведешь двигатель. Еще раз тебе говорю – преследовать мы тебя не будем. Даю тебе слово.
Малеев едва заметно кивнул, продолжая пятиться к выходу. Когда он уже вышел во двор и за ним закрылась входная дверь, супруги Лобниковы бросились к окну. Они увидели, как Малеев, пробежав по узкой бетонной дорожке к забору, открыл калитку и выбежал на улицу.
В это время Полунин с Николаем также выбежали во двор и бросились к калитке. Когда они выскочили на улицу, то увидели, что бордовый «жигуленок», заревев мотором, тронулся с места и помчался по улице.
Неожиданно он притормозил около «Ауди» и «девятки».
Тишину ночи разорвали четыре коротких выстрела. Николай сразу вскинул пистолет, но Полунин сделал предупредительный жест рукой:
– Это он колеса дырявит, чтобы предотвратить возможное преследование.
После этого «пятерка» сорвалась с места и помчалась по улице.
– Стой, падла! – заорал Полунин. – Оставь ребенка!
Он рванулся с места и бросился бежать за «пятеркой».
– Вот так, Иваныч, – усмехнулся ему вслед оставшийся на месте Батурин. – А ты ему поверил. Я же говорил, мочить его надо…
И «пятерка», и бежавший за ней Полунин уже скрылись за поворотом, когда Николай все же решился отправиться следом за ними. К нему присоединились выбежавшие из дома Валерий и Ольга.
Они добежали уже до поворота, когда вдруг увидели идущего им навстречу Полунина. Владимир нес на руках плачущую девочку, обнимая ее левой, свободной от оружия рукой.
Полунин передал ее матери, в чьих руках она начала потихонечку успокаиваться.
– Он высадил ее здесь, за поворотом, – прокомментировал Владимир. – Видимо, до последней минуты боялся, что я открою по нему стрельбу.
Николай бросил на Полунина пристальный взгляд:
– Не жалеешь, что упустил его? Ищи теперь ветра в поле…
Полунин, убрав пистолет в карман, достал оттуда пачку сигарет и, прикурив, с тоской посмотрел в ту сторону дороги, куда только что умчалась машина киллера.
– Он уходит от меня во второй раз, – произнес Полунин, выпуская изо рта плотную струю дыма. – И удача к нему благосклонна. Но ничего, рано или поздно она от него отвернется.
Всей группой они вернулись в дом Лобникова. Валерий и Ольга отправились укладывать спать свою дочь.
Батурин же, едва зайдя на кухню, окликнул Полунина:
– Смотри, Иваныч. Эта гнида еще жива. Хотя, похоже, ему уже недолго осталось, – произнес Николай, кивнув на лежащего на полу в луже крови Гриню.
Полунин, наклонившись над киллером, спросил его:
– Ты помнишь меня?
Тот, разлепив запекшиеся губы, произнес:
– Да. Это ты ранил Музыканта, тогда у джипа, который мы раcстреляли.
– Кто вам заказал завалить Самбиста?
Гриня слабо покачал головой.
– С заказчиками договаривался Музыкант.
– Где я могу его найти?
Гриня едва заметно усмехнулся и ответил:
– Нигде. Он уехал.
– Куда? – спросил Полунин.
– Жить нормальной жизнью, – ответил Гриня.
Губы его растянулись в улыбке. Которая вскоре так и застыла на его лице. Взгляд глаз сделался неподвижным.
– Сдох, собака! Так ничего и не рассказал, – прокомментировал Николай. – Надо бы его, Иваныч, куда-нибудь в лес отвезти. Я сменю резину на «Ауди» и подгоню машину во двор.
Через десять минут труп Грини был завернут во взятый из чулана целлофан и помещен в «Ауди». Николай выехал со двора и двинулся в сторону ближайшего леса.
К сидящему в гостиной Полунину вышел из детской Лобников. Он молча вынул из бара бутылку джина и два стакана и, расставив их на низком столике, стоящем рядом с Полуниным, разлил джин по стаканам.
