– Пусть купят волкодавов, рекомендую кавказских овчарок.
– Где их взять, этих овчарок, и стоят они, наверное, дорого. Да и вряд ли есть собака, которая будет сильнее волка. Собаки волков только стаей отгоняют, а против стаи волки не пойдут. Очень уж умные и хитрые животные. Местные жители их побаиваются, говорят, что это лесные дьяволы, оборотни.
– И ты в это веришь? – спросил Полунин, взглянув на корейца.
Тот в ответ с улыбкой произнес:
– Володя, ты забываешь, что я все же ученый. И хотя я по специальности ботаник, животный мир тоже знаю неплохо. Волки очень умные животные, зачастую удивляющие даже человека своей проницательностью. Вот этим их способностям и придается мистическое значение. На самом деле никого страшнее человека не существует.
Кореец засмеялся и, бросив на пол сети, закурил, после чего уже серьезным тоном добавил:
– Кстати, и волки в этом скоро убедятся.
– В чем убедятся? – удивленно спросил Полунин. – О чем ты говоришь?
– Я же сказал, что волков в этом году стало слишком много, охотники в лесничестве решили отстрелять несколько десятков, чтобы снизить их поголовье.
– Ты тоже будешь принимать в этом участие?
– Конечно, – подтвердил Ким. – Это ведь моя работа.
– Что, засядешь в кустах в засаде со снайперской винтовкой и будешь ждать, пока мимо пройдет стая волков?
– Нет, – покачал головой кореец, – волк хитрая бестия. Его просто так из снайперской винтовки не достанешь, можно неделю сидеть, а он так и не пройдет мимо. Это делается по-другому. Волков убивают во время облавы. Выясняют ареал их проживания. Зона ограждается красными флажками, для волков это символ опасности, и они через красные флажки никогда не пойдут. Часть людей с собаками громким шумом поднимают волков с места и гонят на снайперов, которые засели в заранее опеределенном укрытии, поджидая свою добычу. Если красные флажки расставлены правильно и умело, а погонщики действуют грамотно, то стая обязательно выйдет на снайперов. Все они распределены по номерам, и по рации каждому номеру сообщается, куда пошла та или иная стая. Им остается только в упор их расстрелять.
Ким посмотрел на Полунина и спросил:
– Не желаешь принять участие в охоте? Для тебя это будет интересное занятие.
– Нет, – покачал головой Полунин. – Зрелище, по-моему, не слишком приятное – расстреливать в упор загнанных зверей. Боюсь, что я не смогу выстрелить в бегущего на меня волка и упущу его.
– А ты, Владимир, по натуре не охотник, коль тебе жалко зверя, – с улыбкой констатировал факт лесничий. – Охотником движет азарт, а ты рассуждаешь, как пацифист.
– Наверно, ты прав, – задумчиво произнес Полунин. – Я действительно не охотник, в противном случае я бы сидел не здесь, у тебя, а в своем шикарном кабинете в компании, которую я возглавлял.
Кореец перестал улыбаться и, на секунду стрельнув в Полунина внимательным серьезным взглядом, тут же перевел разговор на другую тему.
– Признаться, я тоже не люблю это занятие, мне, ботанику, сподручнее ковыряться в земле, нежели бегать с ружьем по ней. У меня есть давняя мечта: я хочу разбить на этой поляне свой маленький ботанический сад, а к дому пристроить маленькую биохимическую лабораторию. Денег это, конечно, не принесет, но душа у меня давно этого требует…
Ким еще долго рассуждал о своих планах, но Полунин не слушал его. Странный рассказ лесничего о волках заставил его снова вспомнить о событиях недавнего прошлого.
Ему вдруг пришла в голову мысль, что он сам похож на одного из этих загнанных волков. Его так же умело и вероломно заманили в ловушку, в результате чего охотник смог одним выстрелом решить несколько задач – устранить конкурента и прикарманить принадлежащую ему собственность.
«Однако своих конечных целей они не достигли, – подумал Полунин. – Точнее сказать, достигли частично. Да, собственность они у меня отняли и сейчас распоряжаются ею, как своей. Никто из нашей группы не контролирует принадлежащие нам акции. Но устранить меня физически они не смогли. Им кто-то помешал».
Кто этот загадочный Николай Иванович, который организовал побег, Полунин до сих пор не выяснил. В справочной книге номера телефона, который дал ему Николай Иванович, не оказалось. А поручать Шакирычу и Болдину выяснить это по другим каналам Полунин не решился, дабы не подставлять их лишний раз.
«И все же, – думал Полунин, – этому человеку зачем-то нужно было, чтобы я прошел сквозь строй стрелков и скрылся в безопасности. Впрочем, что толку размышлять об этом. Думаю, что когда-нибудь я это выясню».
Полунин закрыл глаза и под неторопливую речь корейца задремал. Тот, заметив, что Владимир уже спит, нисколько не обиделся. Он посмотрел на часы и, решив, что время уже позднее, сам тоже отправился спать, предварительно разворошив угли в камине, чтобы добавить тепла.
* * *
На следующий день в обед, когда Полунин колол дрова во дворе, он услышал звук работающего мотора и увидел старенькую «Ниву», принадлежащую Либерзону. Как обычно, ею управлял сын Либерзона Виталий, а его отец сидел рядом.
Полунин воткнул топор в полено и направился встречать гостей. Ким тоже вышел из дома, услышав шум мотора.
Две лайки, жившие вместе с Кимом, уже вовсю облаяли «Ниву», бегая вокруг нее. Когда гости поприветствовали жильцов, Изя отвел Владимира в сторону и сообщил:
– Тебе пришло письмо от Шакирыча. Там, наверное, новая информация. Но кое-что есть и от меня.
Полунин, удивленный тем, что Шакирыч впервые прислал письмо – до этого он ограничивался разговорами по телефону, – принял из рук Изи конверт и, вскрыв его, принялся читать содержимое.
Уже через несколько секунд лицо его побледнело, брови нахмурились. Он плотно сжал челюсти, но при этом продолжал чтение. Закончив, он протянул конверт Изе и произнес:
– На, прочти. Я не хочу это повторять вслух.
– Не надо, – отвел руку Полунина с письмом Либерзон. – Я знаю его содержание. Мне сообщили об этом десять дней назад по телефону. Для меня было тяжелым испытанием сказать тебе об этом лично.
– Ты хоть понимаешь, что это означает?
– Понимаю, – кивнул Либерзон. – Но, в конце концов, ничего страшного не произошло. Ребенок жив-здоров, просто его поместили в детский дом. Это рано или поздно должны были сделать, ведь он живет не с родней, а с чужим человеком.
– Нет, Изя, ты не понимаешь, этот Савеловский детский дом, в который его поместили, не простой дом.
Изя непонимающе уставился на Полунина.
– Там что, плохо содержат детей?
– Нет, содержат там достаточно хорошо, но спонсором у них является не кто иной, как господин Сатаров, мой кровный враг. Теперь ты понимаешь, что это означает?
Изя молчал, задумчиво глядя на Полунина. Затем он наконец произнес:
