За рулем «Жигулей», припаркованных напротив въезда на стоянку, сидел парень в серой джинсовой рубашке. Как только их взгляды встретились, он сразу же сделал вид, что возится с приемником. В принципе, ничего необычного.
Однако Александр был опытный человек, и его насторожил тот факт, что парень в серой рубашке, которого он видел во время завтрака в ресторане, оказался здесь же в машине, явно поджидая кого-то. И еще этот внимательный взгляд, который он быстро отвел, едва встретился с глазами Александра.
Он медленно вскрыл еще одну банку пива и, сделав глоток, огляделся по сторонам. Его наметанный глаз «зацепил» двух молодых по-спортивному одетых парней, которые стояли, повернувшись к нему спиной, у витрины магазина.
Это окончательно рассеяло сомнения Александра. Витрина, у которой они стояли, принадлежала магазину женской одежды.
Александр, сделав еще один глоток, медленно двинулся по улице. Он миновал вход на стоянку, продолжая идти по тротуару прогулочным шагом в направлении ближайшей подворотни.
Краем глаза он заметил, как завелся двигатель «Жигулей», в которых сидела «серая рубашка», и машина, развернувшись, направилась следом за ним на небольшой скорости.
Едва достигнув подворотни, Александр бросился в нее, отшвырнув банку в сторону.
– Держи его! – послышался за его спиной вопль и одновременно топот ног бегущих за ним людей.
Александр, вбежав в небольшой дворик, увидел выезд, ведущий на параллельную улицу, и устремился туда. Он выбежал на улицу, которая была гораздо более людной, и бросился бежать по тротуару в сторону пешеходного перехода.
Однако тут произошло то, чего он никак не ожидал.
Едва он пробежал несколько шагов и поравнялся с желтой «восьмеркой», припаркованной к тротуару, как дверца этой «восьмерки» отворилась ему навстречу, и он врезался в нее на полном ходу.
От этого удара Александр рухнул на асфальт, а выскочивший из машины мужчина прижал его к земле коленом, уткнув дуло пистолета ему в голову.
– Лежать смирно, это милиция! – крикнул он.
* * *
Ровно в шесть вечера в дверь номера, где жили Малей и Гриня, постучали. Гриня, лежавший на кровати, вскочил и, подойдя к двери, тихо спросил:
– Кто?
– Это я, Гаврик, – послышалось за дверью.
Гриня открыл дверь, и в номер вошли Гаврик и Костыль.
Малеев, сидевший в кресле и читавший газету, не обратил на них никакого внимания.
Когда вошедшие расселись кто где, Гриня вынул из кармана куртки, висевшей на спинке стула, колоду карт:
– Ну че, мужики, давайте перекинемся в картишки, что ли. Сашка придет – присоединится. Ты с нами, Малей? – обратился он к шефу.
Тот молча покачал головой, продолжая чтение.
Едва Гриня успел раздать карты, как в номере зазвонил телефон.
Малей тут же взял трубку:
– Слушаю… Где это? – переспросил он. – Понял вас.
Он положил трубку и сказал:
– Заказчик забил стрелку, так что мы с Гриней уходим, а вы оставайтесь тут и дожидайтесь Сашку.
Малеев накинул на плечи пиджак и уже собрался выходить, как в дверь вновь постучали.
Гриня подошел к двери и спросил:
– Сашка, ты?
– Я, я, – послышалось через дверь.
Гриня открыл и в следующую секунду был буквально снесен ударом резко отворившейся двери.
В следующий момент в номер ввалились несколько человек, одетых в серую камуфляжную форму и бронежилеты. Лица их были скрыты масками. Ворвавшиеся были вооружены пистолетами и короткоствольными автоматами.
– Милиция! – заорал один из первых вбежавших. – Всем на пол! Руки за голову!
Не ожидавшие такого поворота событий посетители гостиницы, включая респектабельного Малеева, оказались через несколько секунд лежащими на полу лицом вниз, на руках всех четверых были застегнуты наручники. У Грини сочилась кровь из ран, нанесенных рукояткой пистолета.
Со всеми четверыми особо не церемонились, словно ожидая от них активного и яростного сопротивления. Досталось и лежащему Малееву. Один из омоновцев пнул его носком ботинка в бок.
После того как обитатели гостиницы были повязаны, в номере появился подполковник Бирюков и спросил у стоящего рядом омоновца:
– Кто из них Малеев?
– Вон тот, – указал омоновец. – Вот его документы.
Омоновец протянул подполковнику паспорт, который только что изъял у Малеева.
– Отведите его в соседний номер, а эти пускай полежат.
Через минуту два камуфляжника ввели Малеева в соседний номер гостиницы и посадили напротив подполковника.
– Ну что, Константин Петрович Малеев, он же Малей, он же Костя Малый, какие у вас еще есть имена?
Малей тяжело вздохнул, пытаясь определить, сломано ребро или нет, и, убедившись, что с ребрами все в порядке, улыбнулся Бирюкову:
– Вы, судя по всему, очень информированный человек и производите впечатление важной птицы, а действуете слишком грубо, я бы даже сказал, слишком глупо. Например, я совсем не понимаю, за что нас всех тут повязали.
– Вот что, Константин Петрович, или как вас там, вы, видимо, неточно выразились. За что вас повязали – понятно, вот зачем – это совсем другое дело.
– Можно и так спросить, – пожал плечами Малей, – но факт остается фактом. Я ничем не заслужил такого обращения. Я бизнесмен, приехал сюда из Рязани налаживать деловые контакты с вашими предпринимателями.
– Чем торгуете, случайно не фруктами заморскими? – спросил Бирюков.
– Чем бог пошлет, – пожал плечами Малеев.
– Это не он вам случайно послал две коробки из-под бананов, доверху наполненные оружием? – усмехнулся Бирюков.
– О каких коробках вы говорите? – удивился Малеев.
– О тех, что мы нашли в автомобиле «Газель», который припаркован недалеко от вашей гостиницы, – ответил Бирюков.
– А я не понимаю, о чем вы говорите, – в облике Малеева сквозило явное недоумение. – Ни о каких бананах, тем более ни о каком оружии я ничего не знаю.
– Бросьте блефовать, Малеев, – голос Бирюкова неожиданно стал жестким. – Эта «Газель» с оружием прибыла в наш город сегодня утром, как и вы, и также из Рязани.
– Ну и что, случайное совпадение, – продолжал недоумевать Малей.
– А то, что вы вместе с шофером «Газели» обедали в ресторане, тоже совпадение?
– Мы же земляки, подошел, подсел, разговорились, не гнать же его из-за стола, – ответил Малеев.
– Хватит валять дурака, Малей, не изображайте из себя добропорядочного бизнесмена. Я сегодня связывался с нашими коллегами из Рязани, и о вас, знаете ли, там не очень хорошего мнения.
