Юсупов воспринял решение Полунина начать войну совершенно спокойно. Он ничуть не сомневался, что Владимир в конце концов поймет, что иного выхода у него нет. Поэтому сразу захватил с собой сертификаты на медикаменты и прочие документы, способные пригодиться в одурачивании Томашевского.
– Александр, ты когда-нибудь проводил свои операции в России? – поинтересовался Полунин, отодвигая от себя папку с бумагами.
– Ты хочешь сказать, ограбил ли я кого-нибудь здесь? – усмехнулся Юсупов, глядя в глаза Полунина. – Давай называть вещи своими именами. Если тебя коробит от слова «вор», то когда-нибудь ты рискуешь умереть от угрызений совести. А это была бы невосполнимая утрата для отчизны!
– Ты не ответил на мой вопрос, – Полунин улыбнулся. – Так ты когда-нибудь грабил граждан России?
– Звучит как-то по-прокурорски, но уже понятен истинный смысл, – рассмеялся Юсупов. – Отвечая на твой вопрос, скажу – нет! Почти весь бизнес в России напрямую связан с мафией. А ограбить мафию могут решиться только сумасшедшие или камикадзе. Я похож на кого-нибудь из них?
– Вот как? – усмехнулся Полунин. – А что тебя подтолкнуло сейчас попытаться ограбить мафию?
– Безработица и нужда. Так что пришло время начинать грабить мафию. Но не думаю, что мои побудительные мотивы могут иметь какое-то значение. Считай это спортивным интересом.
– Твой план был прекрасен для Албании, мог бы сработать в Пакистане, например, но для России он не годится, – ответил Владимир.
– Это почему? – удивился Юсупов.
– К чужакам везде относятся настороженно. Но главное в другом: Томашевский не тот человек, который купится на твою историю. Он может даже не поехать в Чечню смотреть товар. Но зато проверит по всем своим каналам, поступал ли в Россию такой груз, кто его сопровождал и имеет ли место факт пропажи гуманитарной помощи на пути к месту назначения. И если он получит отрицательный ответ хоть по одному вопросу, тебя просто лишат головы, даже не спросив, почему ты хотел кинуть именно Томашевского.
– Хорошее объяснение, – хмыкнул Юсупов. – У тебя есть другие предложения?
– Есть, – согласился Владимир. – Выполнить их будет намного сложнее, но и шансы на успех поднимутся примерно до пятидесяти процентов.
– Что-о? Ты так низко оцениваешь возможность благополучного завершения махинации против Томашевского? – удивился Александр. – Да я не берусь за ограбление, если шансы удачно завершить его меньше, чем девяносто из ста!
– Тогда можешь считать, что наши шансы равны сорока процентам, – фыркнул Полунин. – У твоего плана они вообще были меньше пятнадцати. И если ты боишься рисковать головой, то откажись сейчас. Попробуем справиться без тебя. Хотя твоего опыта нам будет не хватать.
– Неплохо-неплохо, – пробормотал себе под нос князь. – Это все равно, что поставить миллион на самую слабую лошадь в забеге и ждать, что все ее конкуренты в общей свалке поломают ноги. Однако я готов рискнуть.
– Почему? – спросил Полунин. – Только не говори мне о человеческом сострадании и желании оказать помощь попавшему в беду.
– Не буду. А ограблю я Томашевского потому, что мне шлея под хвост попала, – отмахнулся от него Александр. – Просто мне хочется поработать с тобой вместе и посмотреть, что из этого получится. К тому же считаю ниже своего достоинства предложить вам организовать ограбление, а самому уклониться от его исполнения. Так можно и честь имперского мундира осквернить. А такого мне потомки не простят! И еще, я проспорил дочери неделю отдыха в Майами. А для этого, знаете ли, нужны лишние средства. Вы удовлетворены, сэр?
– Вполне, – кивнул головой Полунин и повернулся к Миронову. – А тебя что толкает участвовать в махинации?
– Чем-то ты мне стал гарвардского психоаналитика напоминать, Иваныч, – настороженно проговорил Миронов. – Тот тоже все ходил и расспрашивал, что нами движет в освоении того или иного предмета. Но его хоть понять можно было. Он составлял статистические таблицы. А тебе зачем нужно знать, почему мы участвуем в этом деле?
И Юсупов, и Миронов с совершенно одинаковым любопытством посмотрели на Полунина. Владимир улыбнулся и откинулся на спинку кресла. Некоторое время он откровенно наслаждался их непониманием, а затем проговорил:
– Потому, что вы твердо должны отдавать себе отчет, какие цели преследуете в ограблении Томашевского. Если вы делаете это только за компанию со мной, за дело браться не стоит. Это может кончиться плохо. В моральные идеалы я не верю, и успех нам может принести только то, что вы будете видеть в этом деле в первую очередь выгоду для себя и приготовитесь перегрызть ради нее глотки. Любая небрежность или расслабленность может не только привести к поражению, но и стоить нам жизни. Я знаю Томашевского. Попытки его кинуть он нам не простит, – Владимир сделал паузу, давая возможность партнерам осмыслить свои слова. – Ну, так почему ты, Дмитрий, идешь на это дело?
Миронов замялся и покраснел. Полунин первый раз увидел, что этот острый на язык парнишка не нашелся, что сказать. Владимир вдруг понял, что, несмотря на всю самостоятельность, Миронов, в сущности, еще совсем ребенок. И стало неловко втягивать его в рискованное предприятие.
– Дима, если ты не слишком уверен в своих мотивах, то можешь отказаться от участия в деле, – как можно мягче проговорил он. – Тебя никто за это не осудит.
– Ой, дяденька, только не надо со мной нянчиться, – язвительно ответил Дмитрий. – Я не меньше тебя понимаю, на что иду. А если тебя интересует, зачем я это делаю, то напомню тебе о моей мечте. Я хочу создать компьютерную империю. А все мои рассуждения о возможности заработать деньги для этого были просто блефом. В нашей стране заработать что-то честным путем нельзя. И вчера я для себя решил, что, получив свою долю после ограбления Томашевского, смогу, наконец, начать осуществлять задуманное!
– Вот и прекрасно, – улыбнулся Полунин. – Если все мы определились со своими целями, то можно приступать к обсуждению плана раскулачивания Томашевского.
– Стоп-стоп-стоп! – завопил Юсупов. – Попрошу не швыряться такими терминами! Вы общаетесь, между прочим, с потомком древнего дворянского рода. На большевизм у меня аллергия. Поэтому слова «раскулачивание», «экспроприация», «госплан» и «первомай» прошу временно исключить из лексикона!
Полунин и Миронов рассмеялись.
– Так что, Владимир, ты предлагаешь? – поинтересовался Юсупов.
– Точного плана у меня пока нет, но есть кое-какие соображения по поводу его, – ответил Полунин. – Твоя идея не так уж плоха, но ее одной нам будет мало. У Томашевского слишком много средств. Так что, даже если нам удастся махинация с медикаментами, многого она не даст. Лишившись части денег, Томашевский довольно быстро компенсирует потери. Я вчера говорил об этом Дмитрию, – Миронов кивнул головой. – Поэтому нужно нанести по могуществу Томашевского такой удар, от которого оправиться он не сможет.
Полунин попросил у Юсупова чистый лист бумаги и принялся на нем что-то чертить. Миронов заглянул ему через плечо и увидел, что Владимир рисует какие-то кружочки, делая в них надписи. Закончив, Полунин развернул лист к друзьям и показал на пять овалов в самом верху.
