Каледин осекся. Потом кашлянул и сказал:
– Это как же так? Воротила индустрии развлечений, половине городских толстосумов мозги крутит, а руль крутить не может.
– А вот так, – зло сказал Дамир.
– Тогда возьми своего личного шофера.
– Тоже, что ли, водить не умеешь? – В голосе хозяина «Аттилы» послышалась насмешка. – Понятно. Тогда рекрутирую Вадика, чтобы он помог тебе вытянуть из меня баксы.
– Я-то водить умею. Но вот только если я сяду за руль, тебе в голову всякие глупости могут прийти. Ведь верно?
«Мне они и так придут, – подумал Дамир. – Что же это за хрен с Опалевой пасется? Неужели тот козел, с которым она тогда из клуба свалила? Посмотрим».
– Ну, так мы договорились, Дамир? – оборвал его мысли Каледин.
Дамир помолчал. Облизнул губы. По сути дела, все еще можно перевернуть с ног на голову. У этих сопляков, наверное, крыша поехала от предвкушения того, какие «бабки» можно срубить за попавшую в их руки наркоту.
И как они взяли ее? Непохоже, чтобы блефовали. Иначе Аня просто не расшифровалась бы. Сидела бы тихо и не показывала, что она по какому-то нелепому недоразумению еще жива.
– Договорились?
– Да, – четко выговорил Дамир.
Убрав сотовый телефон в карман, Алексей глянул на Аню, которая смотрела на него расширенными глазами. Да, у девушки совсем разгулялись нервы. Ее нужно поскорей увозить отсюда. Прочь из этого города, с этой земли, которая буквально дышит страхом и ненавистью.
– Ты хочешь ехать один? Зачем? Разве не проще вызвать его на место и…
– Не проще, – перебил ее Алексей. – Ему нельзя давать время подготовиться… и вообще.
– Тогда возьми меня с собой.
Алексей покачал головой:
– Ты останешься у Каминского. Я все сделаю сам.
– Так не пойдет. Я поеду туда, где мы вчера оставили… я буду там. Я хочу посмотреть в глаза Дамиру. Это мне нужно… нужно. Ты не понимаешь, Каледин? Он же – это три года. Три года моей жизни. Ты возьмешь у Каминского еще один пистолет, для меня, и все будет хорошо. Ну?
Она умоляла глазами Алексея, и он подумал, что, быть может, нельзя оставлять ее здесь, у Романа Эмильевича, потому что… потому что мало ли что может произойти. Пусть она уж лучше поедет на место и ждет его.
– Ну хорошо, – ответил Каледин, а потом поправил ее растрепанные волосы и добавил:
– Я вот что хотел спросить. Ты раньше была блондинка. Зачем ты перекрасилась в черный цвет и сделала себе такую прическу? Ты стала похожа на Клеопатру.
– Мне уже говорили это. Юрка Кислов, – тихо произнесла она. – В тот день. В тот самый вечер.
Алексей протянул руку и коснулся кончиками пальцев растрепанной темной пряди, смешно торчавшей из-за уха.
– Ты стала соответствовать своей фамилии, – тихо сказал он. – Опалева. Опаленная… как бабочка, влетевшая в костер.
– Главное – не сгореть, – одними губами ответила Аня.
* * *
Андроник Петросян снял трубку и неторопливо набрал номер Вайсберга.
– Михаил Моисеевич? Петросян вас беспокоит.
– Хорошо еще, что не Жванецкий, – мрачно ответил банкир.
– Я думаю, что Сафин будет крутить динамо до упора. Нужно заканчивать. Товара у него нет.
– Я не хочу слышать про наркоту. Это не мое дело. Мне нужны деньги. Двести тысяч. Остальное можете взять себе за хлопоты.
– Это не деловой разговор, Михаил Моисеевич. Мы посоветовались, и я решил, что пора заканчивать. Я не люблю, когда мне морочат голову. Все уже подготовлено. Его шофер сказал, что проедет Вторым Ивановским проулком с одиннадцати до часу дня.
– Хорошо, – сказал Вайсберг. – Только помните, что контрольный пакет акций клуба переходит ко мне. Работайте, Андроник Арамович.
* * *
Джип Дамира с Вадимом за рулем уже стоял возле клуба, когда из подкатившего такси вышел Каледин. Он осмотрелся, запахнул на груди куртку и решительно направился к машине Сафина. Открыв левую заднюю дверь, уселся с ним рядом со словами:
– Хотелось бы верить, что это утро будет для нас добрым, Дамир.
Дамир резко повернулся и произнес:
– Теперь-то ты скажешь, кто такой?
– Старый знакомый Ани. Да, кстати, – Алексей быстро посмотрел в могучий затылок сидевшего на водительском кресле Вадима и снова повернулся к Дамиру, – тебе от нее привет и вот еще… – Он вынул из кармана изящный золотой браслет. – Возвращает. Твой подарок, так?
Дамир мрачно посмотрел на Алексея и взял в руки браслет. Покрутил его в пальцах, а потом вдруг смял и швырнул на переднее сиденье.
– Это от нее, – медленно произнес Каледин, проводив взглядом изувеченный Анин браслет. – А вот это – от меня лично.
Дамир вскинулся, услышав в доселе спокойном голосе Каледина угрожающие нотки, и тут же больно ударился затылком о заднее стекло.
– За счастливое Анино детство, – сказал Алексей, потирая локоть правой руки, а потом вскинул на развернувшегося Вадима вырванный из-под куртки «каштан» Каминского и произнес:
– Ну что, Михаэль Шумахер, поехали? Да, чуть не забыл об одном незначительном факте. Деньги у тебя с собой?
Дамир вытер ребром ладони разбитое в кровь лицо, пощупал наливающийся синевой кровоподтек под глазом и вспухающую переносицу, а потом потянул на себя стоящий в ногах кейс:
– Тайсон недовазелиненный…
– Открывай, – любезно напутствовал его Алексей. – Тут все пятьдесят?
– Можешь пересчитать.
– На месте пересчитаю, – отозвался Алексей. – Давай сюда. – И он толкнул Вадима дулом в череп и бросил:
– Поехали! В Заводской район едем.
* * *
– Ты откуда такой взялся, герой? – сквозь зубы проговорил Дамир, когда джип сорвался с места и начал стремительно уходить от «Аттилы».
– Из Текстильщика. Я же сказал – Анин друг детства.
– А ты случайно не знаешь, друг детства, на кого она сейчас работает? Ведь знаешь?
– Вы задаете на редкость бестактные вопросы, Дамир Маратович, – отозвался Алексей. – Как говорится: может, вам дать ключ от квартиры, где деньги лежат? На кого она работает… Насколько мне известно, всю свою сознательную жизнь она работала только на одного хозяина – на тебя.
Дамир снова коснулся кончиками пальцев разбитого лица, поморщился и выговорил, скривив рот:
– В нехорошую игру ты, парень, влез. Ты хоть знаешь, кто к той наркоте свой интерес имеет?
– Ты об этой черножопой суке Андронике? – поинтересовался Каледин. – Конечно, знаю. Тут полностью не в теме быть – равносильно тому, чтобы на ноль помножиться.
