Он посмотрел в зеркало, висевшее на лобовом стекле салона, и увидел там харю Нюни. Сорок восемь лет. Из них отсидел за мокруху пятнадцать лет. Мозгов нет вообще. Неизвестно зачем вообще существует на свете.
– Че смотришь, Нюня? Денег хочешь?
– Ага, – промямлило покрытое язвами лицо. Мясистые губы растянулись в слюнявой улыбке.
– Тогда поехали возьмем.
* * *
Время шестой час вечера. Погода прекрасная. Жара спала. Светило движется к черте горизонта.
Дом стоит на вершине холма. С балкона вид на реку. Умиротворяющая, спокойная картина. Вон там, за тем островом, что слева, бьют чайки. Видать, жерех гуляет, может, окунь.
Петр Аркадьевич взял сотовый телефон.
– Это я… Подготовь лодку к восьми вечера. Поедем на рыбалку.
Рыбаком Петр Сакурцев был никаким, но тяга к процессу имелась. Почему бы не прогуляться? В конце концов, разве не для этого он строил здесь дом?
Приближалось время ужина. Спустившись из спальни на первый этаж, президент строительной компании «Комфорт-92» прошел в кухню и открыл холодильник. Хотелось мясца. Жена уехала в пансионат, и слава богу. Он не стеснялся признаваться самому себе, что устал от своей благоверной, и теперь мог провести несколько дней в полном одиночестве, если не считать Егорыча – шестидесятилетнего пенсионера, которого он нанял на работу в качестве партнера по рыбалке и проводника. Вопрос денег между ними не стоял. Сакурцев выделял на припасы, экипировку, горючее для мотора и для внутреннего употребления. Так и жили. Егорыч готовил технику, Сакурцев обеспечивал финансовую поддержку.
В последний раз, впрочем как и во все предыдущие, Петру Аркадьевичу не повезло. Он жаждал реванша. Всякий раз ему казалось, что именно сегодня он обставит пенсионера Егорыча и принесет домой полпуда рыбы, а то и больше. Но, как правило, по целому пуду носил к себе домой его партнер, он же в основном потреблял горькую, после чего сухой, жилистый Егорыч буквально затаскивал его на себе в горку, укладывая баиньки прямо в коридоре на диванчике.
К воротам дома подъехала «Ауди». Через окна в кухне Сакурцев увидел незваных гостей. Он не знал ни одного человека, кто имел в пользовании «Ауди-100» цвета «мурена».
Засунув в микроволновку для разморозки задубевшую в холодильнике гусятину, Петр Аркадьевич поспешил к шкафчику в коридоре. Из машины вылезли очень подозрительные мужики. Базара ему не избежать, это он понимал, но Петр Аркадьевич считал себя опытным собеседником и поспешил достать козыри – двухстволку двенадцатого калибра. Была мысль позвонить охране, но мужики уже терзали звонок, прилаженный на ворота.
Сакурцев открыл дверь и высунулся на крыльцо. Забор – железная решетка, вмурованная в бетонное основание, – позволял видеть непрошеных гостей. Впрочем, и они могли видеть хозяина.
– Извините, вы не поможете? – начал какой-то недомерок, вращая на пальце связку ключей. – Вода на нуле. Часа четыре пилили.
Сакурцев замешкался. Вид у путешественников был явно недружелюбный. Он знал, что такие топчут землю, он даже встречался с ними несколько раз. Но эти были ему незнакомы.
– Поехали искупаться, и, думаю, не доедем, – продолжал попрошайка.
И только тут Сакурцев понял нелепость ситуации. Хрен он им откроет.
– Мужики! – начал он твердо, обращаясь к недомерку и стоящему рядом с ним жирному борову. – Река в двухстах метрах!
– У меня же иномарка, не буду же я головастиков в радиатор запускать.
– Сходите до деревни, – Петр Аркадьевич махнул рукой в сторону частных домов, неровными рядами выстроившихся вдоль реки всего в какой-то сотне метров. – Ближайшая колонка всего в двух шагах.
Воробок собрал волю в кулак и успокаивал себя, бормоча под нос:
– Не сейчас, не сейчас. Еще немного.
– О-уммм! – издал тихий стон Сакурцев.
Нюня стоял за его спиной, держа в руке нож с тонким лезвием. Сталь не меньше чем на сантиметр вошла в жировую прослойку на пояснице.
– Кинь дробовик, – Нюня схватил хозяина дома за волосы.
От испуга Сакурцев чуть не наложил в штаны.
– Что вы хотите? – ружье само вывалилось у него из рук.
– Иди и открой дверь гостям, невежливый капиталист, – Нюня вытолкнул его на улицу.
Увидев, что дело сделано, Воробок посмотрел по сторонам. Никого. Сейчас этот черноволосый очкастый владелец трехэтажного особняка откроет ворота, и начнется сладкая жизнь.
Гендос стоял и улыбался одними деснами.
– Закрой отверстие, – вождь отвесил толстяку саечку, – нечего раззявливаться. Бери ключи и загони машину во двор.
Его люди подошли к дому с противоположной стороны и, пока он занимал хозяина, проникли внутрь. Они молодцы, они одна бригада, одна команда.
– Вы зря это затеяли, – промямлил Сакурцев, отпирая дверь.
– Сидя на пере, еще и поешь, молодец, – похвалил Воробок, входя во двор и хлопая по плечу хозяина, да так, что лезвие ножа вошло в тело еще глубже.
Петр Аркадьевич завизжал.
– А-а-а-а.
– Оставь его.
Воробок оттолкнул Нюню и зажал шею хозяина между плечом и предплечьем.
– Будьте любезны, покажите нам свои апартаменты, – он вел его рядом с собой, продолжая сдавливать шею.
Сакурцев не знал, как он еще не наложил в штаны от страха. Это чистой воды бандитизм. Ворваться в чужой дом.
– Вы не знаете, кто я, – прохрипел он.
– А мне насрать, доложу я вам, – признался Воробок.
Вся банда – семь человек, – запарковав машины, вошла в дом.
– Как ты роскошно живешь, мужик. Наверное, много народу ограбил, – Воробок вошел из прихожей в кухню вслед за своими людьми. – Вся техника фирмы «Бош».
Сакурцева посадили на стул в кухне и стали привязывать к спинке.
– Я строитель, – тихо сообщил он. Кровь тонкой струйкой вытекала из раны, пачкая одежду.
– Кто?! – Воробок подскочил к нему. – Ты говнюк, честные люди живут в одноэтажных хибарках, у тебя же здесь дворец.
– У меня кровь не останавливается.
– Не ной. Нюня, вяжи крепче. Бабы в доме есть?
– Нет, – только сейчас Петр Аркадьевич осознал, что его жене ничто не угрожает. Он вообще плохо соображал. – Я лично знаком с губернатором.
Угроза никаким образом не подействовала на преступников.
– А я с Гендосом, – тупо пошутил Воробок. – Слушай, Гендос, я с тобой знаком?
– Очень близко, – толстяк уже достал оливки и вскрывал банку первым попавшимся под руку ножом.
– Неужели у тебя здесь нет молоденькой служанки, которую ты жаришь время от времени, причем совсем не стесняясь жены?
