Ирина машинально взяла их, но с места не сдвинулась.
– Ну, давай, давай, – подтолкнул ее Николай, – не ломайся.
– А вы? – тихо спросила девушка.
Это было ее первое слово с момента встречи с незнакомцем.
– Я скоро подойду! – заверил ее Николай. – У меня есть еще пара дел. Ну, все, иди, ты мне мешаешь.
Ирина тихо всхлипнула.
– Да очухайся же ты наконец! – вскричал Николай. – Марш отсюда! Пойми, если ты не будешь меня слушаться, то тебе конец… Нам обоим конец. Неужели не понятно?!
– Понятно, – прошептала девушка.
– Тогда дуй отсюда!
Посмотрев на него влажными от слез глазами, Ирина неуклюже поползла к березе.
– Дуреха! – хмыкнул Николай и, отвернувшись, внимательно оглядел дорогу.
Поднявшийся ветер и противный моросящий дождь отнюдь не способствовали бодрости духа. Утро только начинало вступать в свои права, но рассвело уже окончательно. И даже обложившие небо серые тучи не могли помешать июньскому солнцу подняться над землей и рассеять мрачную пелену ночи.
Обхватив плечи руками, Ирина сидела на переднем сиденье автомобиля, стуча зубами. Надетое на голое тело коротенькое, плотно облегающее платье было не лучшей защитой от холода. Но, вполне возможно, холод здесь был ни при чем. Жуткие события прошедшей ночи оказали далеко не благотворное влияние на нервную систему девушки. И колотившая тело дрожь могла быть последствием этих событий. Все-таки нервы есть нервы. К сожалению, не у всех они из стали.
Ирина бросила взгляд на часы, встроенные в панель приборов, – 4.25. С тех пор как она оставила своего спасителя и добралась до машины, прошло, наверное, полчаса, не меньше. За это время со стороны трассы несколько раз доносились звуки проезжавших автомобилей, и ей очень хотелось верить, что убийцы прекратили поиски и уехали. Ведь в таком случае ее ангел-хранитель вернется и увезет ее подальше отсюда.
Ирина судорожно вздохнула. Меньше всего ей хотелось сейчас остаться одной. Она нуждалась в защите и поддержке. А защитить ее мог только он – таинственный незнакомец, спустившийся с небес.
Бог или дьявол прислал его, неважно. Он вырвал ее из когтистых лап смерти, а значит, будет защищать всегда. Она искренне верила в это.
Ирина смахнула с глаз выступившие слезы.
– Господи, за что мне это? – прошептала она. – Что я такого сделала?.. А Ксюша…
В левой стороне груди неприятно защемило. Что? Что там произошло? Кто были эти люди? Кто был тот человек, что пытался убить ее? Что стало с Ксюшей? Может, она еще жива?
«Убийцам нужны были не мы, – мелькнула в голове обнадеживающая мысль. – Они пришли не за нами. Им нужны были братья. Зачем им убивать нас?»
Ирина схватилась за ручку дверцы с явным намерением бежать назад, на дачу. Но воспоминания о здоровенном длинноволосом парне остановили ее.
– Он ведь пытался убить именно меня. – Ирина откинулась на сиденье. – Он гнался за мной, чтобы убить меня. Я для них всего лишь свидетель… и Ксюша тоже.
Ирина запрокинула голову и закрыла глаза.
– Они убили ее… Они убили всех… Они убьют и меня.
На какое-то время она впала в тяжелое забытье. Но внезапно что-то насторожило ее, и она, тревожно вскинувшись, открыла глаза.
Сразу она ничего не увидела. Все вокруг было по-прежнему. Ветер порывами носился по посадкам, лохматя зеленые прически осин и берез. Дождь мелкими каплями барабанил по кузову машины, делая видимое за стеклом неясным и размытым. Но что-то было не так. Всем своим существом Ирина чувствовала это. Но что именно насторожило ее, она понять не могла.
Почти физически она ощутила чье-то присутствие. Кто-то пристально смотрит на нее. И в то же мгновение боковым зрением уловила неясное движение справа.
Борясь со страхом, Ирина медленно повернула голову. Того, что она увидела, было вполне достаточно, чтобы сократить ее жизнь на несколько лет.
В трех метрах от машины стоял человек. Ирина узнала его мгновенно. Гора мышц и длинные, собранные в хвост волосы, – это был тот самый мужчина, который пытался убить ее и которого она никак не ожидала увидеть, по крайней мере, на этом свете.
Убийца стоял, как-то странно наклонившись набок. Его бледное как полотно лицо исказилось от боли и ненависти. Правая рука сжимала горло. По крепким пальцам струйками сбегала кровь. Оружия у мужчины не было. Но для того, чтобы отправить к праотцам жалкую девчонку, ему не надо было оружия. Он собственными руками свернет ей шею.
Ирина не пыталась бежать. В этом не было никакого смысла. Он все равно настигнет и убьет ее. Но даже если бы она захотела бежать, то не смогла бы этого сделать. Тело стало ватным и непослушным. Она не могла пошевелить даже пальцем.
Мужчина сделал шаг в ее сторону.
«Почему его так хорошо видно, ведь идет дождь, – подумала девушка и тут же заметила, что стекло на дверце опущено. – Мамочка!»
Мужчина подошел вплотную и, вытянув руку, схватил ее за горло.
В последний момент девушка успела закричать. Но крик оборвался на самой высокой ноте и перешел в хрип. Ирина отчаянно задергалась и… открыла глаза.
Громила с продырявленным горлом исчез. Ирина, судорожно глотая ртом воздух, смотрела на плотно закрытое окошко машины.
Что это? Сон? Галлюцинация? Девушка не знала, что и думать. Все казалось таким реальным.
Слева хлопнула дверца. Ирина подпрыгнула на сиденье и сильно ударилась головой о крышу.
– Тебе плохо? – услышала она знакомый голос. – Ничего, приедем в город, отдохнешь, поспишь немного, и все образуется.
Ирина, прижавшись к дверце, с нескрываемым ужасом смотрела на севшего на водительское место мужчину.
Николай, бросив на заднее сиденье рюкзак, снял с головы черный берет и повернулся к ней.
– Нам нужно ехать, – стараясь быть как можно более спокойным, произнес он. – Я буду с тобой откровенным. Мы в большой заднице. Эти люди очень опасны. Они ни перед чем не остановятся. Мы представляем опасность для них, и они приложат максимум усилий, чтобы найти нас. И, как ни грустно об этом говорить, рано или поздно найдут. Я не знаю, кто они и каковы их возможности, но нужно быть готовым ко всему.
– Я хочу домой… – прошептала Ирина.
– Ты живешь в Тарасове?
Ирина покачала головой:
– Нет, в Покровске… В Тарасове я работаю.
– Снимаешь квартиру?
– Нам предоставляют жилье. Три комнаты на шесть человек.
Голос девушки был пустым и бесцветным, лишенным всякого выражения. Покрасневшие от слез и усталости глаза бессмысленно глядели на струйки воды, стекавшие по боковому стеклу.
– А в Покровске у тебя кто?
