– Спроси-ка у него, где Гравера найти, – посоветовал отец Василий, но Шнобель покачал головой и истово, размашисто перекрестился.
– Блин, братаны, вот вам крест, не знаю! Гравер нигде подолгу не живет, все время на ходулях!
Мужики переглянулись. Это было похоже на правду.
– Ладно, Шнобель, живи, – протянул Макарыч и направился к машине.
– А как же я?! – встревожился голый уголовник. – Че, мне так и чапать без ничего до самой Нахаловки? Вы ж меня из постели взяли!
– Держи! – кинул ему из машины промасленную тряпку Санька. – И скажи спасибо, что жив.
– Базара нет! – шмыгнул Шнобель. – Премного благодарен! – И принялся обматывать тряпку вокруг бедер.
* * *
Новости не вдохновляли. Получалось так, что Романа пас и все время подставлял Гравер. Вопрос – зачем? Саньку заказал тоже Гравер, и снова без видимой причины! Все понимали, что так не бывает, и ясно видели: именно так и произошло.
– Надо Гравера искать, – нарушил тишину Санька.
– Без сопливых знаю, – хмуро отозвался Макарыч. – Вот только где?
– Слышь, Андрей Макарыч, – развернулся за рулем отец Василий. – Ты сам говорил, что здесь без ребят из области не обошлось…
– Ну, говорил, – вздохнул рубоповец. – И что мне теперь, все областное УВД перетряхивать, чтобы эту крысу найти?
Священник задумался. Если хорошенько все обмозговать, какое-то решение найти всегда можно и даже «крысу» отыскать, вот только времени на это у них не было.
– Хватит думать, мужики, – вставил свои «пять копеек» Санька. – Давайте-ка лучше транспорт поменяем. От этой машины так и так избавляться надо: слишком приметная, а возле прежнего граверовского лежбища «жигуленок» отца Василия стоит.
Предложение было дельное, и отец Василий тронул микроавтобус вперед и, осветив фарами и обогнав полуголого, торопливо семенящего назад, в Нахаловку, Шнобеля, выехал на шоссе, а затем и на мост через овраг. Теперь путь лежал в Вишенки.
* * *
«Жигуленок» стоял там, где отец Василий его и оставил. Мужики вышли, и только священник хотел отогнать микроавтобус за гаражи, как Санька поднял руку.
– Смотрите, – жарким шепотом произнес он.
Отец Василий присмотрелся, но ничего не увидел.
– Там кто-то есть, – уверенно заявил бывший рубоповец и ткнул рукой в направлении бывшего лежбища Гравера. – Я точно видел: там кто-то прикуривал…
– Значит, пошли проверим, – хмыкнул Макарыч. – Чего гадать?
Санька скользнул вперед. За ним пристроился Макарыч, а уж за ними пошел и священник, оставив позади себя нерешительно топчущихся на месте отца и сына Якубовых. Все трое проникли в уже знакомый проем в недомонтированном ограждении и прошли в открытую Санькой все тем же способом, при помощи ножа, дверь.
Внутри было темно и тихо. Отец Василий осторожно двинулся вслед за рубоповцами, легонько касаясь пальцами шершавой стены. И через пару десятков шагов он понял: Санька прав – здесь кто-то есть; по крайней мере, он уже слышал чьи-то голоса. -… сказал, дело сделано, – раздался негромкий голос.
Они подошли к проему, за которым находился холл, и приостановились.
– Заметано, – отозвался второй. – Ты Граверу скажи, что я тоже все сделаю. Без проблем.
Санька и Макарыч метнулись вперед. Раздался всхлип, затем вскрик, и уже в следующий миг прямо в священника с налету ударился человек.
– Держи его! – заорал Макарыч.
Отец Василий мягко перехватил беглеца за шею и аккуратно поставил на колени.
– Суки! Мусора позорные! – прорыдал пленник, он явно принял отца Василия не за того.
– Взял! – кратко отрапортовал священник и волоком потащил свою жертву в холл.
Там Санька и Макарыч уже вязали второго.
– Здоровый, гад! – с восторгом констатировал Санька и хлопнул повязанного по рукам и ногам мужика по спине. – Теперь давай этого.
Рубоповцы принялись вязать и второго, а отец Василий подошел к окну. Якубовы так и стояли возле микроавтобуса.
– Ну что, мужички, колоться будем? – весело поинтересовался Макарыч.
– Где ты мужичков увидел, мусор? – презрительно прохрипел пленник.
– Ах, извините, ваше сиятельство! – гоготнул Макарыч и тронул Саньку за плечо. – Как думаешь, долго они будут из себя генералов Карбышевых строить?
– Не-е… с нами вряд ли, – отозвался Санька. – А если им еще и «сапог испанский» сделать, дело вообще пойдет весело…
– Чего это? – испугался второй, менее героический пленный. – «Ласточка», что ли?
– Отстал от времени, урка, – хохотнул Санька и принялся мечтательно декламировать в темноту: – Наш арсенал пополняется день ото дня. Ушли в безвозвратное темное прошлое противогазы, целлофановые мешки, битье по пяткам и уж тем более примитивные «ласточки». Теперь на вооружении у правоохранительных органов куда как более интересные инструменты…
– Фашисты! – проскрипел пленник. – Ну ничего, отольются кошке мышкины слезки!
– Не уверен, – печально вздохнул Санька.
– Потому что жить вам осталось всего ничего, – многозначительно добавил Макарыч и стеганул воздух концом стального тросика.
– А как же следствие? – перепугался второй. – Я имею право на суд!
– Уже нет, – еще более печально просветил бедолагу Санька. – Со вчерашнего дня надобность в следственных, а вкупе с ними и судебных действиях отменяется… Персонально для вас.
Пленники испуганно стихли.
Андрей Макарович и Санька быстро перетащили в центр холла деревянного «козла» и принялись натягивать на нем сложную конструкцию из обрезков троса.
– Может, кляпы соорудим? – спросил Санька.
– Обязательно, – откашлялся Макарыч. – А то помнишь, как тот орал? Я думал, он себе рот порвет…
– Сейчас раков кормит, – хихикнул Санька.
– Ну, вы – конкретные отморозки! – охнул один из пленников.
– Угадал, – подтвердил его предположение Макарыч. – А знаешь почему?
Пленник молчал.
Макарыч пошарил у обоих по карманам, нашел зажигалку, нагнулся к уголовнику и щелкнул ею прямо перед своим лицом – Узнаешь?
– Макар?! – охнул тот. – Тебя же отстранили!
– Ага! – гоготнул Макарыч. – И не только отстранили, меня еще и посадить хотят! Понимаешь теперь, как я хреново себя чувствую?!
Пленник молчал.
– Ты понимаешь, я спрашиваю?! – страшным голосом заорал Макарыч.
– Понимаю, – затравленно сглотнул тот.
– Тогда колись.
– Ладно, – подавленно отозвался пленник. – Чего тебе надо?
