«К чему это он?» – встревожился отец Василий.
– Да и с властью православная церковь всегда была готова вести хороший, конструктивный диалог, – продолжил ревизор. – И вот что я вам хочу сказать… Может быть, вам пойти на повышение?
Отец Василий оторопел. Финал был странный.
– Вы же знаете, как много можно сделать среди осужденных законом?
– Знаю, – похолодел от жуткого предчувствия священник.
– У нас в Коми-Пермяцком округе новую единицу подумывают ввести; а не махнуть ли вам на новое место? К новому делу! Перспективы, я вам скажу, сказочные! А какая охота! А рыбалка!
«Японский городовой! – мысленно охнул священник. – Господи, неужели такова воля твоя?!» От поступающих из патриархии предложений отказываться было не принято.
– Я со смирением приму патриаршью волю, – попытался он сглотнуть застрявший в горле комок… и не сумел.
– Рад, что вы проявляете такое благоразумие, – улыбнулся отец Кирилл. – Я обязательно сообщу об этом патриарху.
«Й-о-пэ-рэ-сэ-тэ! – чуть не заплакал отец Василий. – А как же Олюшка с Мишанькой?! А как же дом? Хозяйство? Стрелка?»
– Тем более, что и МВД вашу кандидатуру наверняка примет с распростертыми объятиями, – продолжал разливаться соловьем ревизор. – У вас же одни награды! Да и здесь милиция, похоже, относится к своему бывшему работнику с должным уважением…
Во дворе раздался странный скрежет.
«Господи, приму все, на что ни направишь раба своего! – речитативом бормотал про себя отец Василий. – Прости меня за все мои грехи перед тобой! Прости, господи!»
Дверь бухгалтерии с грохотом отлетела в сторону и ударилась в старый шкаф с желтыми от времени бланками финансовых документов. А на пороге стоял… Андрей Макарович Пасюк собственной персоной.
– Собирайтесь, ваше преосвященство, – криво усмехнулся глава РУБОПа. – Настала и ваша очередь ответ перед законом держать. Чтобы все знали, как вы заодно с местной мафией правоохранительные органы в заблуждение вводите.
– А ордер у вас есть? – устало потер лицо ладонью отец Василий.
– Конечно! – счастливо рассмеялся Андрей Макарович. – По такому случаю выдали!
– Извините, – решительно вмешался отец Кирилл. – Вы о чем таком говорите? Какой ордер? И при чем здесь мафия?
– При том самом! – зло отреагировал Макарыч. – Срослась, понимаешь ли, усть-кудеярская церковная верхушка с самой что ни на есть мафией!
– Вы, наверное, ошиблись! – не поверил отец Кирилл. – Отец Василий всегда был известен как замечательный милиционер, да и на духовном поприще никогда связи с правоохранительными органами не терял! Произошла чудовищная, трагическая оши…
– Не бухти! – оборвал его на полуслове Макарыч. – Я не знаю, кем он был раньше, но теперь это законченный мафиози, почти что браток, и место ему одно: собственным задом нары полировать.
Отец Кирилл на секунду задумался и вдруг что-то для себя решил.
– Значит, так, – не терпящим возражений тоном произнес он. – Я полномочный представитель патриархии Русской православной церкви, и я с полным на то основанием заявляю: никуда отец Василий с вами не пойдет! – Он сделал паузу. – До момента согласования ареста непосредственно с патриархом.
– Не высоко ли ты… вы подпрыгнули, ваше преосвященство, – уже по инерции и как-то менее уверенно произнес Макарыч.
– Хочешь узнать? – жестко посмотрел ему в глаза отец Кирилл. – Давай попробуй. А я завтра посмотрю, куда тебя Скобцов засунет, чтобы от министра МВД спрятать.
Андрей Макарович поперхнулся, закашлялся и как-то съежился.
– Ладно… – еще менее уверенно хмыкнул он. – Я и подождать могу… Если не слишком долго…
– Сутки! – как отрезал отец Кирилл и, выдавив рубоповца за дверь, закрыл ее решительно и нетерпеливо.
Отец Василий ждал.
– Вы меня извините, – жестко произнес ревизор. – Но похоже, что я со своим предложением о повышении несколько поторопился.
«Слава тебе, господи! – чуть не прослезился отец Василий. – Пощадил! Воистину беспредельна любовь твоя к рабам своим!»
– Вам, отец Василий, – завершил отец Кирилл, – не мешало бы грехи свои перед всевышним исповедать. Нынче же, после вечернего служения.
Отец Василий смиренно кивнул.
* * *
Но вечером все повернулось иначе.
Сначала арестовали Саньку. Прямо во дворе храма. И брали его отнюдь не рубоповцы, а самые обыкновенные менты. Отец Василий выскочил из бухгалтерии, попытался выяснить, что происходит, но ему сунули в нос документы, и он отступил.
– Простите меня, батюшка, – все оборачивался назад Санька. – Я не думал, что все так выйдет!
– Я тебя не виню, Саша, – шел за ним до самых ворот отец Василий. – И я буду за тебя молиться. Только не гневись! На все воля божья! Ты запомнил?! Не гневись! Прими со смирением все, что он ниспошлет!
– Я постараюсь, батюшка, – потупился Санька. – Я попробую…
Саньку сунули в клетку позади облупленного милицейского «уазика», и отец Василий не к месту подумал, что точно на таком увозили с его двора и Сережу Якубова… И снова вспомнил Романа. Вот только теперь отношение ко всему у священника было совсем иным. Господь просто явил свою волю и показал человеку, кто на самом деле управляет событиями… Чтобы смирил человек свою непомерную гордыню, чтобы научился принимать любое испытание небес со стойкостью и терпением.
– Кто это? – тронул отца Василия тихо подошедший сзади ревизор.
– Санька, – вздохнул священник. – Отличный парень. Я его причастил на днях…
– Пойдемте, отец Василий, – так же тихо произнес отец Кирилл. – Пора исповедать свои грехи…
Священник проводил взглядом продребезжавший по кочкам на асфальте «уазик», дождался момента, когда тот скроется за поворотом, вздохнул и подчинился.
* * *
Исповедь длилась четыре часа кряду. Но уже через час отец Кирилл, совершенно взмокший от колоссальных нервных перегрузок, предложил сделать небольшой перерыв. Отец Василий смиренно кивнул и поднялся с колен.
– Как вы тут управляетесь? – уже в бухгалтерии, напившись холодного компота и вытерев лоб огромным носовым платком, спросил ревизор.
Отец Василий задумался. Да, формально это был непростой приход. Когда-то давно здесь косяком осели вышедшие из сталинских лагерей, пропитанные духом противоречия ко власти бывшие зэки. А если заглянуть в историю подальше, то можно обнаружить, что именно здесь, в Усть-Кудеяре, долгое время был последний оплот молодой империи перед Великой Степью с ее барымтой и вечными набегами… А если заглянуть еще дальше… Но дело было не в этом.
– Понимаете, отец Кирилл, – попытался объяснить главное отец Василий. – Просто я местный.
