Парни опять заржали. Затем рассказчик продолжил:
– Короче, подхватил он деваху и – за мост. Тормознулся там. Я Казаку: «Не жилься, гони чирик!» Казак придуряться начал. Кричит, что связная она, и все тут! Ну, думаю, урод, сейчас ты увидишь, какая связная! Выруливаю прямо на мост. Он – мне: «Ты чего! Увидит!» Я говорю: «Ни хрена он сейчас не увидит, не до этого!» И прослушку включил. Пончику же ночью в приборную панель микрофон загнали. Вот это атас был! Пока она у него отсасывала, только его хрюканье слышно было. Ну а затем он ее в позу поставил и давай наяривать! Тут уж прямо как в настоящей порнухе! Пришлось Казаку мне чирик отстегивать! Короче, повеселились, – подытожил Осип. – Ты что, я в жизни такого кино не видел!
– Смотри, тормозит у «Макдоналдса»!
– Пожрать, что ли, решил? Слышь, Костя, не могу я этого урода понять. На шлюх лавье пачками тратит, а жрет то в «Макдоналдсе», то вообще в тошниловках каких-то!
– Привычка! У меня есть знакомый один…
– Ладно, потом расскажешь, – перебил его Осип. – Пойду пасти Пончика, заодно тоже пожру!
– Дуй, – согласился с другом сидевший за рулем, после чего зевнул и полез за сигаретой.
Пасли бойцы экономиста уже вторые сутки.
* * *
– Ну, что скажете? – Грунев собрал троицу и теперь ожидал доклада.
От этого доклада зависело принятие очень важного решения.
Полчаса назад звонил Рюшкин. Он требовал конкретного ответа. Ссылался на обстоятельства, на человека в управлении. Да Боксер и сам понимал, что тянуть не в его интересах. Нужно говорить либо «да», либо – «нет». Ну а уж если сказал «да», то браться конкретно!
Поэтому Леонид срочно вызвал всю команду, которая вела наблюдение, и ждал их ответа.
– Ничего стремного, – переглянувшись со своей группой, начал говорить за всех Казак, – за это время, Леонид Сергеевич, мы не заметили. Верно, парни?
– Верно! – дружно подтвердили Осип с Крабом.
– С Блондином Рюшкин ни разу не встречался. Мотался в «Север-Эдельвейс», в Балтийское пароходство. Из контор – больше никуда. Микрофоны поставили один в машине, один – дома.
– А дома как умудрились? – невольно поинтересовался Боксер, зная, что жена Андрея Витальевича не работает и почти всегда дома.
– А она дочку в школу проводила и сразу же свинтила в соседний дом. Там у нее хахаль, – под общие смешки объявил Казак. – Ну, мы микрофон к телефону и присобачили.
– А чего смеетесь? – строго спросил Боксер.
– Да уж больно семейка блядская, – выдал Казак. – Пончик за двое суток целую толпу шлюх обиходил, жена – к соседу, дочка – и та… ой, не могу!
Троица вновь зашлась.
– Хорош ржать! – строго прикрикнул на них Грунев. Парни разом умолкли.
– Давай по порядку: с кем виделся, с кем разговаривал, о чем? Я сказал – все подробно!
Казак начал детально перечислять: «Макдоналдс», баня, бильярдный клуб, вечером с одной любовницей – ресторан…
Перечисление заняло добрых полчаса. Боксер одобрительно кивнул головой – парни поработали на славу: Рюшкин практически ни на минуту не оставался без присмотра.
Достали кассеты с записями разговоров. Нигде, ни с кем, никаких упоминаний о сделке и о Боксере самом.
– Любовниц пробивали?
– Да, – охотно подтвердил Казак, – одну Осип на всякий случай даже лично… проверил. Ту, что помоложе.
Парни, не удержавшись, позволили себе короткий смешок. Улыбнулся с ними и Боксер. Зная расторопность парня, он не сомневался, что проверка была качественной.
– Ладно, свободны. На наблюдении оставить пока одного человека. Так просто, ненавязчиво пусть приглядывает за Пончиком.
Бойцы, получив задание, покинули кабинет шефа.
Грунев, оставшись один, опять надолго задумался. Его вновь терзали сомнения.
«Странно даже, что он с Блондином ни разу не встретился, – рассуждал он, – будто хотел показать – мол, чистый я! Не мог он от него сразу так отмазаться. И что это за намек при последней нашей встрече он бросил про Ганина? Киллера решил нанять, что ли? – вспомнил Боксер слова Пончика о том, что он сам решит проблему с Павлом Александровичем. – Ладно! – решился Боксер. – Волков бояться – в лес не ходить!»
Подумав так, он поставил точку своим сомнениям. Достал сотовый и набрал номер Пончика…
* * *
На сей раз на встречу с Ганиным Мещеркин шел в хорошем настроении. Предстояло получить деньги за проделанную работу.
Встретились они на Старо-Невском. В условленное время рядом с полковником остановилась машина, и его окликнули по имени-отчеству.
Садясь на заднее сиденье, полковник с удивлением обнаружил, что в салоне «бехи» он не один. Белокурая фигуристая девица заманчиво улыбалась ему.
– Кто такая? – насторожившись, спросил мент помощника Блондина.
– Расслабьтесь, Олег Борисович. Это всего лишь Лялька, – ответил Батон, вклиниваясь в поток машин.
Услышав свое имя, девица еще раз призывно улыбнулась и закинула ногу на ногу, отчего оголилось все бедро. Взгляд полковника невольно застрял на соблазнительных телесах. Тем не менее он недовольно заметил:
– Не мог потом ее забрать?
– Так она не для меня, она – для вас.
На этот раз Олег Борисович промолчал, поскольку девица была хороша. Куда там супруге с ее целлюлитом и вечной мигренью до этой куколки! Посмотрев на девушку еще раз, полковник улыбнулся ей. Лялька посчитала это за призыв и, тут же пододвинувшись поближе, запустила ладошку в ширинку полковника.
– Подожди, не здесь! – ошалел тот от ее непосредственности. – Приедем – тогда!
Ехали они недолго. Батон, вырулив в арку старого дома, остановился у подъезда.
Все поднялись на второй этаж, и подручный надавил кнопку звонка. Открыл сам Блондин.
– Все, Боря, свободен, – отпустил он жующего жвачку Батона и посторонился, пропуская. – Проходите, Олег Борисович.
Следом за ментом протанцевала Лялька.
Полковник прошел в большую пятикомнатную квартиру, некогда обычную коммуналку. Комнаты выкупили, жильцов расселили, и получилось это чудо.
Прошли дружно в зал, где был сервирован стол.
– Ну, дорогой Олег Борисович, за вас! – предложил хозяин, наливая коньяк.
«Чего это он сегодня такой радушный? – слегка насторожился мент. – Обычно цедит сквозь зубы и глядит в сторону. А нынче – что ты, сама любезность! Наверняка еще что-то нужно. Иначе бы он меня коньяком не подмазывал и дорогую шлюху под меня не стелил!»
Мужчины выпили, закусили. Ляльке Блондин не предложил принять участие в трапезе, на что она не обиделась. Просто уселась на диван, вновь закинув ногу на ногу, и взялась листать журнал.
