Парнишка кивнул.
– Он сейчас в той машине. – Взгляд его устремился на недавно покинутую территорию.
– Э-э, вы куда пропали? – раздалось где-то рядом. – Мы тут, понимаешь, ждем их, ждем, а они прохлаждаются. Я хотел спросить, отлучиться можно, или тут весь день сидеть полагается?
– Куда намылились? – чувствуя по лицам обоих, что они уже что-то затеяли, строго спросил Алекс.
– Да никуда. Так, побродить, – озарился невинной улыбкой Максимов.
– Отставить. Мы едем назад.
– А что так скоро? – удивился Андрей. – Вы что, еще не нашли, чем тут можно заняться?
– Как выяснилось, наше присутствие кое-кого раздражает, – хмыкнул Валентин, кивнув в сторону. – Лишние мы здесь.
– А это кто сказал? – требовательно прогрохотал на всю округу Мачколян, едва ли не засучивая рукава, чтобы выразить личное недовольство тем, кто вздумал их потеснить.
– Проехали, угомонись, – похлопал его по плечу Алекс. – Возвращаемся.
– Я не согласен, – возразил Андрей, уперев руки в бока. – А вдруг они чего там рванут, нам потом что, назад возвращаться? Не-е, пока они их не скрутят, я, пожалуй, тут останусь.
– Так мне, может, тогда тебе еще и командование передать? – переспросил Алекс.
Максимов смутился, но настаивать на том, чтобы остаться пока здесь, все же продолжил.
– Какая вам разница, в отделе париться или тут? Здесь-то хоть интереснее. А что случится, нас все равно вызвонят.
– Что задумали? – строго спросил Алекс.
Оба заговорщика одновременно закачали головами.
– Ладно. Побудем пока.
Предоставив этим двоим в распоряжение не более двадцати минут, Алекс хотел сесть в машину, как вдруг услышал:
– А можно нам Графа взять?
– Опять станете учить его всяким гадостям?
– Не-е! Честно, не будем.
– Ладно. Берите. Валентин, ты с ними?
– Вот еще. Мне лишние проблемы ни к чему.
– Ну и отлично, – обрадовались этому те и, хитро перемигнувшись, заторопились прочь.
– А вообще-то, – Грачев посмотрел вслед убегающим коллегам, – пожалуй, я присоединюсь. Любопытно, чего они еще придумали.
И не дожидаясь согласия на это со стороны Величко, он направился следом за непоседливой парочкой, на ходу стаскивающей с себя рабочие куртки, под которыми были надеты обычные майки. Остановились они, только когда оказались возле машины медицинской службы. Мачколян, не останавливаясь, направился к кабине водителя, а достигнув ее, завязал разговор с собратом по труду. Максимов же остался, долго что-то высматривал, затем подскочил к задним дверям «батона», чуть приоткрыл их и впустил внутрь Графа.
Пес отсутствовал минуты четыре, затем вновь появился, но уже с какой-то белой тканью в зубах. Валентин не сразу понял, что это халат, тем более что Андрей торопливо скомкал его и обмотал курткой. Граф же вновь скрылся в салоне, а когда вернулся, приволок еще и фонендоскоп. После чего машина, наконец, была оставлена в покое, и ребятки торопливо скрылись в толпе. Завершил свою беседу и Мачколян, за которым в скором времени был послан все тот же Граф.
«Ну и что они собираются со всем этим делать?» – Валентин ума не мог приложить, что эта тройка олухов царя небесного задумала. Видимо, его фантазия была не столь богатой, нежели у них. И все же интерес распирал, а потому он продолжил свою открытую слежку. А тем и невдомек было, что за ними присматривают.
А между тем Андрей облачился в выкраденную вещицу, нацепил на шею фонендоскоп, что-то сказал Ашоту и уверенной походкой двинулся к оцеплению.
«Он их что, лечить собрался? – усмехнулся Грач. – Что же они все-таки удумали?»
Узнать это ему предстояло в скором времени, причем догадка радости не вызвала, скорее наоборот, поначалу ошеломила, а затем… Валентин и сам кинулся к оцеплению, во все горло заорав:
– Стой! Макс, стой!
У ограждения его тормознули два здоровенных лба, которых он попытался отпихнуть, но безуспешно, так как к ним тут же поспешили на помощь еще двое и, встав непроходимой стеной, закрыли ему весь обзор.
– Идиот! Кретин! Куда его прет? – Валентин попытался подпрыгнуть, чтобы хоть что-нибудь увидеть. – Мать моя женщина!
Он и представить не мог, что Максимов способен решиться в одиночку отправиться навстречу врагу, не позаботившись даже об элементарных мерах предосторожности: не надел пуленепробиваемый жилет, не взял с собой никакого оружия.
– Парни, пустите, – взмолился он, обращаясь к безразличным ребятам в форме. – Они же могут его убить.
Ни тени эмоций не выразилось на лицах шкафов, преградивших дорогу, они были холодны и глухи ко всем его проблемам. Валентин выругался и отошел назад.
«Сукин сын! Он что, себя Стивеном Сигалом возомнил? Прометей перед экзекуцией…»
Валентин метнулся в правую сторону, надеясь, что хоть там оцепление окажется более хлипким. Расталкивая всех впереди себя, он даже не пытался всматриваться в их лица, боясь только одного – не успеть уберечь Макса от беды. Но тут вдруг перед ним выросло что-то еще более массивное, чем три минуты назад. Упершись в эту гору едва ли не носом, он был просто вынужден задрать голову вверх и, когда увидел, кто перед ним, достал из самых дальних закромов своей памяти все когда-либо известные ему грязные словечки и высыпал их на эту неразумную голову. Орал он долго, закончив все словами:
– Убьют, на хрен, идиота!
– Не трожь. Мы поспорили, – отпихнув разошедшегося Грача от себя, угрюмо буркнул Ашот.
– Что в него попадут с первого раза? – Валентин продолжал орать, не замечая даже, что на него все косятся.
– А чего ты на меня-то теперь орешь? Это он хвалился, что один их всех уложить может. Никто его за язык не тянул. Пусть попробует, все равно это полчище тут топтаться долго будет, пока те сами не сдадутся, устав ждать от них реакции.
– Алекс вас убьет обоих.
– Ну да, – усмехнулся Ашот. – Еще скажи, если его не грохнут раньше.
– Типун тебе на язык, бычья башка. Где Граф?
– На задании.
– И его приплели?
– Так он там главное действующее лицо, то есть – морда.
Немного успокоившись, хотя бы потому, что Максимов находится под присмотром более умного пса, чем он сам, Грачев несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь придумать, как лучше поступить. Озарение так и не снизошло, поэтому мужчины просто втиснули свои головы между плечами стоящих в оцеплении и сосредоточенно уставились на новоявленного героя.
Максимов медленно двигался к входной двери магазина. Ничто в его безмятежной, размашистой походке не указывало на то, что он напряжен. То ли он и впрямь не понимал, что делает, то ли просто старался об этом не думать, положившись на собственное везение. Только кто знает, не изменит ли оно ему на этот раз.
