– И что же ты предлагаешь?
– Да ничего, – ответил лесник. – Ничего я вам предложить не могу. Конечно, вы можете попробовать уйти отсюда ночью… – Он засмеялся.
– А если днем? – крикнул Корнеев.
– Днем я вам уйти не дам, – серьезно пообещал лесник. – Никак не дам. Даже не пытайтесь.
– И что же, вот так спокойно ты можешь убить трех человек? – попытался урезонить его Корнеев.
– Обстоятельства вынуждают, родной! – объяснил лесник. – Вообще-то человек я не кровожадный, но упертый. Своего не упущу.
– Ты ведь деньги тут собрался искать? – попытался закинуть удочку Корнеев. – Я слышал, как вы говорили про миллионы. Так ищи, ради бога, мы тебе не помеха.
– Когда речь о миллионах идет, тут каждый лишний глаз – помеха, – убежденно сказал лесник. – И ты мне зубы не заговаривай. Все равно я вас достану. Есть вам нечего, патронов в твоей пукалке раз-два и обчелся. Один конец. А мне спешить некуда, мне еще сокровища найти нужно.
– Значит, ты все для себя решил? Грех на душу возьмешь? – напоследок спросил Корнеев.
– Возьму, родной! За два «лимона» я хоть тысячу грехов на душу возьму, – заверил его лесник. – Не обижайся.
– Тогда уж и ты не взыщи, если придется тебя приморить, – с досадой сказал Корнеев.
Лесник не испугался.
– Флаг тебе в руки, родной! – ответил он. – Только помни, что я в лесу с детства. И промахиваюсь редко. Старайся близко не подходить.
Корнееву и самому больше не хотелось сближаться с этим своеобразным человеком. Сложилась своего рода патовая ситуация. Корнеев со своими товарищами не мог приблизиться к развалинам и не мог попытаться уйти с островка – в обоих случаях конец был один. Сомневаться в серьезности намерений лесника не приходилось. Но и тот вынужден был действовать с оглядкой. Списывать со счетов, как он выражался, «пукалку» тоже было неразумно. Но преимущество, безусловно, было на его стороне. Он имел какое-никакое убежище, запас продовольствия и ружье.
Корнеева мало интересовало, какие сокровища ищет на островке лесник. Его занимала единственная проблема – как найти выход из тупика. Но время, отпущенное на решение этой проблемы, ограничивалось как раз тем временем, которое должен был потратить противник на свои поиски. И еще тем запасом сил, который у них оставался, а его оставалось не так уж много. Голод и жажда делали свое дело.
Корнеев ломал голову, как ему добраться до заветного рюкзака с едой. Предложение Крупицына пойти и убить лесника было не лишено смысла, но и в такой жесткой обстановке Корнеев даже не хотел думать об этом. Свою жизнь и жизнь товарищей он был намерен защищать любыми средствами, но просто пойти и отнять чью бы то ни было жизнь он не мог. Все его существо бунтовало против такого решения.
Однако положение с каждым днем осложнялось. Корнеев чувствовал, что и Фишкин и Крупицын находятся на грани срыва. Он и сам уже начинал звереть от постоянного голода, недосыпания и комаров, которые не давали передышки ни на секунду. В такой обстановке было очень трудно держать себя в узде, но Корнеев старался изо всех сил. И еще у него была слабая надежда, что кто-нибудь придет им на помощь. Насколько он понимал, банда Али полностью уничтожена – Хамлясову и прочим ничего не угрожает. Правда, они тоже лишились всего снаряжения, но, возможно, им все-таки удалось выбраться из леса. Тогда Корнеева, Фишкина и Крупицына будут искать. Но время шло, а никаких подтверждений такого развития событий не поступало. Они прятались в зарослях, зверея от комариных укусов, а лесник копался в развалинах. Его-то, кажется, ничто не волновало. Он ждал своего часа.
Корнеев сел и, вытянув шею, стал всматриваться в зеленоватое марево листвы. Причин для беспокойства точно не было. Лесник, видимо, по-прежнему сидел в церкви. Он не испытывал судьбу и больше вылазок в лес не делал. Но развалины караулил пуще, чем зеницу ока. Корнеев проверял. Подобраться туда близко было почти безнадежной затеей. Но, кажется, сегодня у них появился шанс.
Небо над лесом с каждой минутой темнело, сильнее подул ветер, и в воздухе отчетливо запахло грозой. Фишкин и Крупицын с тревогой поглядывали на плывущие по небу тучи, справедливо ожидая очередной порции неприятностей. Корнееву тоже не улыбалось вымокнуть до нитки, но перемена погоды сулила надежду – под дождем они смогут попытаться проникнуть в развалины.
Корнеев поделился своими мыслями с Фишкиным и Крупицыным. В одиночку Корнеев не рассчитывал справиться с лесником. Он прекрасно помнил, как тот, раненный в голову, швырнул своего противника, точно баскетбольный мяч. Завидной силы человек. Похоже, и раны заживают на нем как на собаке. Издали Корнеев мельком видел, что лесник ходит с перебинтованной головой, но никаких особенных мучений при этом не испытывает. Скрутить его будет очень непросто. Но попытаться можно, иначе потом у них совсем не останется сил и надеяться будет просто не на что.
На Крупицына в этом плане рассчитывать тоже не стоило. Он еще прихрамывал и, несмотря на свои суровые заявления, сам в бой не рвался. Фишкин был посмелее, но и его смутило предложение Корнеева. Однако, как разумный человек, он согласился, что попробовать стоит.
– Правильно! Чего тянуть? – сказал он, озабоченно морща лоб. – Невмоготу уже. Скоро вообще шевелиться не сможем – он придет и перестреляет всех как цыплят. А тут, глядишь, под шумок мы его и обскачем… Ты только, Гриша, учти, что его с первого удара выключить надо. Сам рассказывал, какой он мужик здоровый.
– Я ему, пожалуй, ногу прострелю, – мрачно сказал Корнеев. – Нет, лучше руку. Иначе как он нас отсюда выведет? Ты его отвлекать будешь, а я подберусь поближе и выстрелю. Главное, ружье у него отобрать.
Они обсудили в подробностях, как будут действовать, и стали ждать милостей от природы. По всему было видно, что вот-вот начнется сильнейший ливень. В отдалении над лесом уже стояла стена дождя. Ветер нес холодные брызги. Воздух потемнел, словно вот-вот должен был наступить вечер. Все заметно нервничали, а больше всех – Крупицын. По привычке он принялся жаловаться, что его бросают одного, в грозу, когда все, что угодно, может случиться. Тогда Корнеев мрачно предложил ему сопровождать их к развалинам, и это возымело действие – с этой минуты Крупицын словно воды в рот набрал.
Между тем воды вокруг вскоре стало предостаточно. Совсем рядом вдруг глухо ударил гром, грозно взвыл ветер, и следом на головы Корнеева и его товарищей обрушился сверкающий поток. Роща на островке наполнилась шумом, похожим на грохот проходящего поезда. Под ногами мгновенно образовались лужи. В тщетной попытке спрятаться от дождя Крупицын присел под деревом и натянул на голову куртку. Корнеев сумрачно посмотрел на него, махнул рукой и решительно зашагал в сторону разрушенной церкви. Фишкин задержался на секунду, ободряюще похлопал Крупицына по плечу и побежал вслед за Корнеевым.
Когда они дошли до края рощи, непогода бушевала вовсю. Развалины прятались за серой пеленой дождя. «Наверное, сейчас и внутри несладко, – подумалось Корнееву. – Шпарит ведь как из пулемета!»
