– В конце концов, если у этих собак имеется хозяин, то почему мы с ним не можем договориться? – продолжал Грачев. – Ты говоришь, он лейтенант?
– Он сам себя так назвал, – объяснил Славик. – На самом деле он рядовой, по-моему. Он еще с той войны здесь торчит. У него давно крыша поехала, поэтому договориться с ним нельзя в принципе.
– Договориться с любым можно, – назидательно сказал Грачев. – Даже с душевнобольными людьми можно вести диалог.
– Вот ты и будешь его вести, – вмешался Величко. – А я вот таким аргументом запасусь!
Он уже взломал один из железных шкафчиков и теперь заботливо и с большим удовлетворением осматривал еще один пулемет Дегтярева, который выглядел как новенький. Однако, наученный горьким опытом, Величко решил безотлагательно проверить его боевые качества, для чего попросил друзей освободить для него жизненное пространство.
– Брось ты эту колоду! – с негодованием посоветовал ему Мачколян. – Тут полно хорошего оружия. Ты что, силу качать собрался? Возьми ППШ!
Величко покачал головой и приладил к пулемету дисковый магазин.
– Из ППШ я по этим тварям уже стрелял. Остались не самые радужные воспоминания. Хочу попробовать что-нибудь помощнее, – объяснил он.
Вдруг Граф, сидевший до сих пор смирно, задрал лобастую голову и предостерегающе взвыл. Звук, который он издал, был настолько необычен, что на Графа уставились сразу все. А он пружинисто вскочил и бросился к двери. Величко по-настоящему испугался.
– Дверь!!! – заорал он, передергивая затвор пулемета. – Кто-нибудь заприте дверь!
Первым на его крик отреагировал Славик. Он метнулся к выходу, намереваясь захлопнуть дверь, но в этот момент из коридора в оружейку хлынула лохматая и будто покрытая белой плесенью масса голодных полудиких псов.
– Ах, паразиты! – странным детским голосом завопил Мачколян, бросаясь на помощь Славику, которого стая опрокинула на пол.
Ударами ног он расшвырял собак, одной рукой подхватил Славика, поднял его и забросил на железные шкафы с оружием.
– Сиди там! – крикнул он. От волнения в его речи появился резкий южный акцент. – Ах, твари!
Он махал руками и ногами, расшвыривая в разные стороны псов, которые, ни единого раза не тявкнув, молча бросались на все, что казалось им добычей. А из коридора перли все новые и новые собаки.
Мачколян все-таки прорвался к железной двери, вцепился в нее и, собрав в кулак всю свою медвежью силу, точно бульдозер, выдавил дверью большую часть собак в коридор.
– Саша, глуши их! Они кусаются, сволочи! – заорал он. – Грач, посвети ему, чтобы он в меня не попал! Я дверь держу – у меня руки заняты!
Было чертовски опасно – стрелять в мечущихся тварей, да еще при дергающемся свете фонаря, но мешкать нельзя было ни секунды. Если у Мачколяна не хватит сил удерживать дверь дальше, они все будут сметены ворвавшейся внутрь собачьей стаей.
– Граф! К ноге! Быстро!! – в последний момент успел крикнуть Величко.
Не хватало еще, чтобы в пылу драки он подстрелил собственного пса. Граф подчинился, но тут же затеял свару с двумя рвущимися к Величко псами, буквально у того под ногами. У Графа просто не было выхода – иначе чужие собаки добрались бы до хозяина.
Величко нажал на спуск будто во сне. Он так и ждал, что пулемет в его руках сейчас выкинет какую-нибудь исключительную подлость – например, брызнет струйкой воды или выплюнет цветной резиновый шарик – во сне ведь ничего иного и не бывает. В лучшем случае он должен был сухо щелкнуть и замолчать раз и навсегда.
Но «Дегтярев» в его руках будто взорвался и выплюнул не шарик, а целый сноп огня. Очередь резанула воздух и сразу скосила несколько собак, вертевшихся около Мачколяна, который стоически удерживал дверь. Несколько пуль ударились о бетонный пол и срикошетили в разные стороны. Испуганно вскрикнул Славик.
– Кого задело? – заорал Величко.
Но в этот момент луч фонаря, которым во все стороны тыкал Грачев, выхватил из темноты еще одну собачью голову, и Величко пустил очередь и в нее. Было слышно, как пули рвут собачий бок и как раненое животное бьется в предсмертной агонии.
– Кого задело?! – опять заорал Величко.
И опять ему никто не ответил. Грачев, отчаянно ругаясь, отбивался от собак ногами, а потом ухитрился вскочить на стол и стал светить сверху. В таком положении это ему удалось лучше, и Величко, сразу же поймав на мушку цель, пристрелил еще трех собак.
Между тем Граф, справившись со своими противниками, замер у ног хозяина, однако он так дрожал от возбуждения, что дрожь эта передавалась самому Величко.
– Я цел! – наконец-то сообщил со шкафа Славик.
Грачев осветил массивную фигуру Мачколяна, которую рвали три злобных пса. Стрелять было невозможно.
– Граф, фас! – крикнул Величко и сам бросился вперед.
Грачев тоже спрыгнул вниз и поспешил на помощь. Втроем они оторвали собак от Мачколяна. Теперь схватка завязалась в партере. Фонари полетели на пол, и в темноте слышался лязг зубов, сдавленные ругательства и удары. Мачколян, словно не обращая на все это внимания, воззвал:
– Ну что же вы, черт вас дери, должен же кто-то наконец навесить этот чертов замок?! Или я вечно буду держать эту чертову дверь?!
На его призыв откликнулся незанятый Славик. Преодолев ужас перед ломящимися в дверь собаками, он спрыгнул со шкафа, подобрал с пола фонарик и принялся искать замок.
– Он валяется прямо у двери! – с натугой проговорил Мачколян. – Справа. Дужка обрезана, но в петлю ее еще можно просунуть. Нашел?
Славик нашел. Дрожащими руками сжимая замок, он подступил к двери, за которой клокотало, металось озверевшее чудище, имеющее сотню собачьих голов. Сквозь прутья двери прямо на Славика летели брызги горячей слюны. Почти теряя сознание от ужаса, он просунул руку с замком сквозь решетку и стал пытаться просунуть обрезанную дужку замка сквозь стальные петли.
– Да не трясись ты так! – неожиданно добродушно сказал у него над ухом Мачколян. – Уронишь замок – нового не купим.
После этих слов на Славика напал истерический смех, но дрожь в руках неожиданно пропала. Он удачно вставил дужку на положенное ей место и объявил:
– Готово!
Мачколян недоверчиво ослабил свое давление на дверь, потом уже смелее отпустил ее. От собачьего напора дверь лязгнула, дернулась, но устояла. Славик покрылся холодным потом и шарахнулся в сторону, наткнувшись на кого-то спиной.
– Спокойно. – Грачев придержал его за плечи и отобрал фонарик.
Они отступили в глубину комнаты – Величко, Грачев и Мачколян – и зажгли фонари. Оружейка представляла собой печальную картину. Кроме тела погибшего бандита здесь теперь валялись около десятка собачьих трупов, клочья шерсти, обрывки одежды, гильзы. Пол и стены были перемазаны кровью. Спасатели выглядели тоже не лучшим образом – теперь не один Величко украсился ссадинами, укусами и лохмотьями. Точно так же выглядели и остальные. Только у Мачколяна пострадали в основном брюки. До его верхней половины мелкие собаки попросту не добрались. Зато с тем, что ниже пояса, была просто беда.
