Однако Лехе уже было наплевать на то, что подумают о нем окружающие. Быстро проглотив остатки пирожка и допив минералку, Пешкодралов выбросил пустую бутылку в ближайшую урну и решительным шагом направился в один-единственный подъезд дома под номером семь. Шестнадцатую квартиру ему удалось обнаружить на четвертом этаже. Леха подобрался, сосредоточился и нажал на кнопку звонка. К удивлению курсанта, дверь ему открыли очень быстро, как будто только и ждали его появления. На пороге стояла невысокая и очень симпатичная женщина. Леха даже засмущался от такого приятного зрелища. А женщина тем временем с огромным интересом разглядывала Пешкодралова и молчала. Леха тоже молчал, не решаясь первым заговорить.
– А вы, собственно, к кому? – наконец подала голос чаровница. Голос этот оказался настолько мелодичным и нежным, что курсант окончательно смутился и покраснел.
Леха даже на мгновение забыл, зачем сюда явился, но тут же огромным усилием воли взяв себя в руки, он собрался с мыслями и выпалил:
– Мне нужен Глеб Ефимович Мочилов. Он дома?
– А-а, – разочарованно протянула женщина, – вы к Глебу, а я-то думала…
– Так он дома? – не совсем вежливо перебил ее Пешкодралов.
– Нет его, – мгновенно ощетинилась дамочка, и лицо ее при этом сделалось злющим-презлющим. – Муженек мой со вчерашнего дня дома не появлялся, алкаш несчастный. День рождения, видите ли, ему обязательно нужно отметить с коллегами, а не дома с женой, как все нормальные люди делают.
«Так вот оно что, – подумал Леха. – Значит, это жена Мочилова. Хорошо же она к собственному мужу относится».
– А вы по какому вопросу его видеть хотели? – тем временем продолжала выпытывать хозяйка квартиры.
– Понимаете, – замялся курсант, – дело в том, что вашего мужа нигде нет. Мы просто не можем его найти, а он очень нужен, потому что у него важные бумаги.
– Так-так… Он еще и важные бумаги утащил, – уперев руки в бока и прищурив глаза, проговорила жена капитана.
Леха знал, что такая поза у представительниц слабой половины человечества ничего хорошего означать не может. Его мама всегда так делала, когда хотела кого-то – не будем тыкать пальцем – как следует отругать или даже отшлепать. Пешкодралов инстинктивно вжал голову в плечи, как обычно делал это в детстве, и приготовился бежать со всех ног. Однако дамочка была настроена решительно. Она схватила упирающегося Леху за руку и втащила в квартиру.
– Ну-ка, молодой человек, рассказывайте, что у вас там произошло, – потребовала женщина.
– Н-ничего не произошло, – заикаясь, промямлил курсант. – Мы знаем, что вчера товарищ капитан отмечал свой день рождения, но только сегодня он не пришел, а у нас ведь торжественное построение.
– Да, это действительно странно, – немного подумав, согласилась хозяйка. – Глеб каждый год напивается на свой день рождения и часто остается ночевать в школе, но чтобы не явиться на торжественное построение – это не в его правилах.
– Вот и мы так же подумали, – радостно закивал Леха. – Все заволновались, а старший лейтенант Ворохватов послал меня сюда, чтобы я узнал, нет ли капитана дома.
– Как видите, нет, – вздохнула дамочка. – Но если он вдруг объявится, обещайте мне, что немедленно об этом сообщите, – и она так сжала руку Лехи, что тот рисковал остаться инвалидом.
– Хорошо-хорошо, – поспешно согласился он. – Мы немедленно вам сообщим.
– Ну, идите же, идите, – отпустила курсанта женщина.
Леха даже не помнил, как выскочил из квартиры. В нем одновременно боролись два чувства: восхищение женой капитана Мочилова и страх перед этой хрупкой, но такой сильной и волевой женщиной. Оказавшись на улице, Леха кинулся бежать по направлению к школе. Теперь он уже мало думал о капитане Мочилове, о важной речи, о торжественном построении, о каше тети Клавы, в общем, обо всем, что занимало его мысли по дороге в дом под номером семь. Теперь он думал только о жене Глеба Ефимовича, которая покорила сердце юного курсанта. И мысли эти настолько овладели Пешкодраловым, что он даже не заметил, как чуть было не проскочил школу милиции. Хорошо еще, что он вовремя услышал доносящиеся из-за забора команды:
– Равняйсь! Смирно!
Леха притормозил, развернулся на сто восемьдесят градусов и поспешил к входу, но тут же резко остановился. С другой стороны улицы прямо на него шло то страшное, чего больше всего на свете боялся Пешкодралов – Домна Мартеновна Залипхина со своими милейшим, а для Лехи противнейшим котом Мессиром.
Домна Мартеновна – дама сомнительной красоты и неопределенного возраста была очень романтичной и до такой же степени истеричной. Леха вообще считал, что она сумасшедшая. А вот Домна Мартеновна была совершенно другого мнения о Пешкодралове – она его обожала, как сказочная принцесса своего прекрасного принца, полюбила его с первого же взгляда и теперь мечтала о том, чтобы тот ответил ей взаимностью. Залипхина была актрисой по призванию. Она обожала играть везде и всюду, а иногда так вживалась в придуманную роль, что даже сама начинала в нее верить. Она очень часто меняла сценические псевдонимы, а о ее нарядах можно написать целую книгу. Но если не вдаваться в длиннющие описания, то можно просто отметить, что на этот раз Домна Мартеновна вырядилась в длинный зеленый балахон и такую же зеленую шляпку с черным пером, выдранном, как подозревал Леха, из хвоста местной вороны.
Леха не знал, что принесло Залипхину в этот ранний час к школе милиции, но вполне догадывался. Наверняка сумасшедшая мадам притащилась, чтобы поглядеть, как он, Леха, будет участвовать в торжественном построении, ведь вход-то сегодня разрешен всем желающим. Пешкодралову меньше всего хотелось лицезреть в этот и так не совсем приятный день Домну Мартеновну. А потому он, низко опустив голову, набычился и быстро пошел к воротам. В этот момент Леха был похож на барана, собравшегося штурмом взять новый ворота.
Только вот Домну Мартеновну такое представление не проняло. Она быстро смекнула, кто это такой «хмуренький» мимо нее идет. Прижав к себе покрепче Мессира, Домна Мартеновна дождалась, когда Пешкодралов с ней поравняется, а потом резво подставила своему любимцу ногу. Леха, не ожидавший такого коварного ходя, споткнулся, попытался удержаться на ногах, закачался и, наконец, полетел прямо на асфальт. Залипхина только этого и ждала. Всплеснув руками, она кинулась поднимать курсанта.
– Ай-ай-ай, – причитала Домна Мартеновна. – Ну как же можно так спешить?
Леха, утирая испачканный в пыли нос, исподлобья посмотрел на свою коварную мучительницу. Залипхина же, заглянув в лицо своей жертве, немедленно изобразила узнавание и кинулась к Лехе на шею со словами:
– О, мой возлюбленный! Это ты так некрасиво упал. Если хочешь, я пошлю проклятие на головы тех, кто поставил на твоем пути невидимую преграду, кто захотел покуситься на твою драгоценную жизнь…
– Никто на меня не покушался, – пробурчал Пешкодралов, тщетно пытаясь высвободиться из цепких объятий Домны Мартеновны.
