– Я пьяна, а потому можете любить меня, Фру-фру, бесконечно.
Теперь Садюкин наконец понял, что странным словом «фру-фру» женщина называла его самого. Нельзя сказать, чтобы Фролу Петровичу это прозвище сильно пришлось по вкусу, но и явной неприязни он к нему не испытывал, а потому не стал противиться. Однако приступать к любовным утехам, по его мнению, было еще рановато.
– Между первой и второй перерыва нет вообще, – провозгласил он, снова разливая водку по фужерам.
– Так бы и слушала целый день, – в который уже раз восхитилась словам Садюкина Домна Мартеновна. – Вам не в школе милиции работать надо, а государственным деятелем становиться.
– С-спасибо, – поблагодарил Фрол Петрович, зажевывая водку ириской.
Мона тоже выпила свою порцию и через несколько минут, как человек, совершенно не привыкший к крепким спиртным напиткам, напрочь окосела.
Пока Садюкин наливал по третьей, Домна Мартеновна несколько раз стрельнула в его сторону пьяненькими глазками и вдруг, бросившись на своего ухажера, жарко зашептала:
– О, мой господин, бери меня, я вся твоя, но только не бросай.
Будучи серьезным и практичным холостяком, Фрол Петрович к таким порывам чувств не привык, а потому в первую секунду даже немного растерялся. Однако, быстро взяв себя в руки, он убрал руки женщины со своей шеи и строго сказал:
– Нет, так дело не пойдет. Вы бы, Домна Мартеновна, мужчину сначала накормили бы… – тут он посмотрел на одинокий пакетик с ирисками, хмыкнул и поправился: – Ну, если не накормили, то хоть напоили бы, а потом уже и целоваться лезли.
– А разве ты не сыт, Фру-фру? – искренне удивилась Мона-Залипхина.
– Да я с утра ничего не ел, – пожаловался Садюкин, – аж живот сводит.
– Странно, я думала, мужчины приходят на свидание лишь только для того, чтобы найти счастье взаимной любви, а не удовлетворять свои потребности, – разочарованно пробормотала Залипхина.
– Еда – это тоже потребность, – нисколько не смутился Садюкин. – Может, сходишь в магазин?
– Зачем? – удивленно взмахнула густо накрашенными ресницами Домна Мартеновна.
– За жратвой! – второй уже раз за последние минуты гаркнул Фрол Петрович.
Сейчас Садюкин уже подумывал о том, что правильно он сделал, раз до сих пор не женился, потому что женщины, по его мнению, совершенно неразумные и никчемные создания. Болтают они много, пьют мало и к тому же все время требуют к себе внимания, чем становятся похожи на младенцев или домашних животных. В этом-то он как раз теперь и убеждался.
– Фи, Фру-фру, – фыркнула Домна Мартеновна, услышав из уст своего принца грубое слово. – Нужно говорить не жратва, а пища.
– Вот-вот, я и говорю, – согласился Фрол Петрович, – что полбутылки уже выпили, а на столе до сих пор нет ни колбасы, ни сыра, ни селедки. Иди в магазин, женщина! – звереющим тоном приказал он.
Глаза у Домны Мартеновны сначала округлились от удивления, но потом вдруг потухли, и она обреченно сказала:
– Вот, не успели даже свадьбу сыграть, как начался суровый быт, – и, пошатываясь, пошла в прихожую.
* * *
Близнецы Утконесовы, приложившись каждый правым ухом к двери квартиры госпожи Залипхиной, старались понять, что происходит внутри квартиры. Уже через секунду по раздававшемуся оттуда грозному рычанию они поняли, что не ошиблись, Садюкин был именно здесь.
– Орет на нее, – шепнул Антон.
– Может, не на нее, – не согласился Андрей.
– А на кого?
– На Мочилова, например, – предположил Андрей.
– Тихо, кто-то идет.
В прихожей квартиры действительно послышались шаги, а в следующее мгновение дверь распахнулась, и близнецы, не успев отскочить, боком завалились в квартиру.
– А-а-а! – запищала от неожиданности Домна Мартеновна, когда к ее ногам свалились два совершенно одинаковых человека.
«Наверное, это у меня в глазах двоится», – решила она и вслух спросила:
– Ты кто?
Братья поначалу очень испугались, но потом заметили, что женщина совершенно пьяна, и решили разыграть ее.
– Я сантехник, – сказал Андрей.
– А почему ты двоишься? – задала следующий вопрос Залипхина, стараясь сфокусировать взгляд, но у нее это плохо получалось, потому что сантехник продолжал упорно раздаиваться.
– Это просто у вас в глазах двоится, – объяснил Антон. – А я здесь совершенно ни при чем.
– Наверное, вы правы, – согласилась Домна Мартеновна. – Тогда проходите и чините.
– Что чинить? – не понял Андрей.
– Ну, не знаю, – пожала плечами Залипхина. – Наверное, то, что сантехники обычно чинят.
– А, – наконец догадались близнецы. – Где у вас ванная?
– Там, – махнула рукой в сторону Домна Мартеновна. – А я пошла в магазин, – и вышла за дверь.
Близнецы несказанно обрадовались такому повороту событий, ведь ничто им теперь не мешало выяснить, что же происходит в этой квартире.
– Кхе-кхе, – раздался из комнаты кашель Садюкина, потом послышался скрип диванных пружин.
Андрей шмыгнул носом, потер руки и стрельнул глазами в сторону двери ванной, что означало: «Надо прятаться в ванную».
Антон кивнул, и они, едва касаясь носками ботинок пола, за считанные секунды переместились в ванную. Не прошло и минуты, как оттуда раздались вопли: «Мама! Помогите!» – а потом дверь открылась, и в прихожую выскочил сначала Антон, потом Андрей, а за ними с дикими воплями скакал Мессир.
Вся троица кинулась сначала в кухню, в мгновение ока перевернув там все вверх дном, а потом понеслась в комнату, где Фрол Петрович как раз собирался выпить очередной фужер водки.
Услышав шум, а потом и увидев скачущих по комнате близнецов Утконесовых и Мессира, Фрол Петрович вскочил и заорал:
– Стоять! Смирно!
Однако на его команду никто не обратил внимания, близнецы продолжали удирать от жаждущего крови Мессира, срывая на ходу разноцветные гирлянды, развешанные по стенам, и издавая крики о помощи.
И тогда Садюкин, который ничего еще понять не мог, но был преисполнен намерения прекратить творившееся безобразие, вскочил и, выставив вперед руки перед несущимися прямо на него близнецами, громко крикнул:
– Стоять, я сказал!
На этот раз приказ сработал, ошалевшие близнецы остановились и замерли.
Однако Мессир приказание Фрола Петровича выполнять не собирался, а потому, воспользовавшись тем, что близнецы остановились, прыгнул на спину находящегося ближе всех к нему Антона. Антон взвыл и подпрыгнул, а так как он стоял в этот момент прямо под люстрой, то, естественно, задел ее. Нет, люстра на Андрея не упала, но вот китайский бумажный фонарик плюхнулся прямо на голову Мессира, и кот сразу стал похож на мифическое животное с головой, напоминающей драконью, и туловищем кота.
