– Тетя Клава, минуточку, – остановила повариху Наталья Ивановна. – Сколько раз я просила не заставлять курсантов есть манную кашу, особенно тех, кто ее на дух не переносит!
– А кто же ее будет есть? – останавливаясь, удивленно спросила тетя Клава.
– Те, кто ее любит, – отрезала Наталья Ивановна. – Но поскольку таких людей встречается крайне мало, то я бы посоветовала вообще ее не готовить.
– Как это не готовить? – начала кипятиться повариха. – У меня, между прочим, утвержденное начальством меню.
– Тогда мне придется поговорить с начальством о пересмотре вашего меню, – спокойным тоном вынесла решение Наталья Ивановна и, не дав тете Клаве возможности ответить, подхватила под руку опозоренного курсанта и повела его к дверям.
Федя тоже бросился за ними, обрадовавшись тому, что все более или менее благополучно разрешилось. На улице его поджидали близнецы.
– А где остальные? – поинтересовался Федя.
– Веня с Диролом Леху в медпункт потащили, – сообщил Андрей. – А мы сейчас в учительскую, надо бабушке позвонить.
– Ладно, – согласился Федя и, взглянув на свои наручные часы, добавил: – До начала занятий еще полчаса есть, так что я успею в медпункт заскочить, узнать, как там дела.
* * *
Зубоскалина и Кулапудова Наталья Ивановна в медпункт не пустила, сказав, что им, как здоровым, делать там совершенно нечего. Хорошо, что кабинет врача располагался на первом этаже, окно было наполовину открыто, а потому Санек и Веня без труда могли наблюдать и слышать все, что происходит внутри.
– Подними рукав, – тем временем закончив накладывать пластырь на ссадину Лехи, приказала Наталья Ивановна.
Пешкодралов покорно задрал рукав, а врач немедленно начала ему мерить давление.
– Так я и знала, – через некоторое время трагическим тоном изрекла она. – У тебя гипотония.
Слово это прозвучало так страшно, как будто это был смертельный приговор. У Лехи даже внутри все похолодело.
Веня и Дирол, услышав диагноз, тоже жутко испугались. Кто знает, может, эта самая гипотония заразная?
– Гипо… Чего? – судорожно сглотнув, переспросил он.
– Гипотония, – пояснила Наталья Ивановна. – Это понижение кровяного давления, потому и неудивительно, что ты в обморок упал.
– Доктор, я умру, – скорее утвердительно, чем вопросительно обреченным тоном изрек Леха.
– Нет, что ты, от этого не умирают, – поспешила успокоить его доктор. – Хотя… – задумалась она, а потом спросила: – С тобой раньше такое бывало?
– Вроде бы нет, – покачал головой Пешкодралов.
– Тогда это тревожный сигнал.
– В каком смысле? – не понял Леха.
– Приступы гипотонии случаются при инфекционных заболеваниях или же у спортсменов, – пояснила Наталья Ивановна.
Леха задумался. В последнее время он не чувствовал недомогания, а вот побегать ему пришлось достаточно. Чего только стоит вчерашний день, который он с утра и до вечера провел на ногах.
– Это у меня от физических перегрузок, – обрадовался Леха. – Знаете, сколько ходить и бегать приходится.
– Возможно, – неопределенно проговорила Наталья Ивановна. – Но на всякий случай я сделаю тебе прививку от гриппа.
– Нет у меня никакого гриппа, – попытался защититься Леха.
– Не хочешь от гриппа, тогда сделаю от столбняка, – пригрозила врач.
Пешкодралов вновь ненадолго задумался и выбрал первое.
– Бедный, – пожалел друга Дирол, который до смерти боялся уколов, – я бы вот такого не перенес. Неужели ему не страшно?
Лехе было страшно, но он выдержал испытание прививкой с честью, подобающей курсанту школы милиции, и даже ни разу не пикнул.
– Вот и все, Пешкодралов, – проговорила Наталья Ивановна, сделав свое дело. – А теперь отправляйтесь на занятия.
– Как на занятия? – вытаращил глаза Леха, который никак не ожидал, что все его мучения окажутся безрезультатными. – У меня же сотрясение, да и голова что-то кружится, – и он для убедительности даже покачнулся.
Наталья Ивановна внимательно посмотрела на Пешкодралова, покачала головой и, вздохнув, сказала:
– Ну, хорошо, на сегодня я вас освобождаю от занятий и прописываю постельный режим. Не дай бог, увижу вас на ногах, сразу начальству пожалуюсь.
– Буду весь день лежать, честное слово, – поклялся Леха, незаметно скрестив указательный и средний пальцы на левой руке, как делал это с самого детства в те моменты, когда приходилось врать.
Наталья Ивановна написала освобождение от занятий, сунула в руку Лехе две таблетки аспирина и отпустила.
– Больно было? – первым делом спросил Дирол у Лехи, когда тот вышел из медпункта.
– Ерунда, – махнул рукой Пешкодралов. – Главное, что на сегодняшний день я полностью свободен.
– Тогда иди в комнату и жди близнецов, а я сейчас к Садюкину, – сказал Веня, и они вместе с Диролом направились к учебному корпусу.
* * *
Уктонесовы крутились недалеко от учительской, наблюдая за тем, как преподаватели постепенно расходятся по кабинетам для проведения занятий.
Андрей старательно делал вид, что разглядывает стенгазету, выпущенную к началу нового учебного года. Антон, спрятавшись за братом, выглядывал из-за его плеча, сообщая последние сведения.
– Ага, Смурной вышел. Нет, еще не вышел, остановился, – докладывал он.
– Почему остановился? – не поворачивая головы, спросил Андрей.
– Разговаривает с Ворохватовым. Вот, теперь ушел. Ворохватов… Кажется, к нам идет.
Иван Арнольдович действительно направлялся к близнецам.
– Вы почему не на занятиях? – подходя ближе, спросил он.
– Еще пятнадцать минут есть, – нашелся Андрей.
– Что там с поисками Мочилова? – понизив голос, поинтересовался старший лейтенант.
– Ищем, разрабатываем версии, – отчеканил Антон.
– Делаем все возможное, – подтвердил Андрей.
– Я не стал вызывать вашу группу в учительскую, потому что там с самого утра было полно народу, – все так же тихо заговорил Ворохватов, – но хочу сказать, что времени у нас очень мало. Сегодня мне звонила жена Глеба Ефимовича и сказала, что у нее есть о чем нам рассказать по поводу исчезновения мужа. Передайте Пешкодралову и Ганге, чтобы после занятий немедленно отправлялись к ней, тем более они уже с ней знакомы.
– Будет сделано, – в один голос отчеканили близнецы.
– Время, время, – постучал пальцем по наручным часам Ворохватов и, больше не сказав ни слова, зашагал по коридору.
– Как же Пешкодралов пойдет, если он с нами должен следить за Садюкиным? – разволновался Антон.
