Наконец стол был готов. Женщины замерли в сторонке. Нана села поодаль на низкую скамеечку. Все выжидательно посмотрели на Левана. Тот наслаждался артистической паузой и не торопился переходить к застолью. Заметив, что Вахо становится все больше не по себе, старик снисходительно и довольно улыбнулся.
– Ну, гости дорогие, – медленно проговорил он, поднимая стакан, – настал черед выпить за этот дом, давший нам, хозяевам, и вам, гостям, приют.
Таков был традиционный первый тост. Все подняли стаканы.
– А где мой кубок? – сдвинул брови Вахо.
Леван укоризненно посмотрел на Нану. Та побежала в дом и вскоре явилась с кубком из оленьего рога, с серебряной чеканкой по краям. Она протянула его Вахо. Тот передал его Дато. А Дато наполнил кубок вином.
И тогда уже Черкес встал во весь рост и поднес кубок к губам. Ваня восхищенно наблюдал за покровителем, и тот, заметив горевший в его глазах восторг, ответил ему немного лукавой благодарной улыбкой. После первого тоста, едва опустили кубки на стол и снова наполнили их терпким вином, последовал второй тост – за хозяев. Потом – за женщину этого дома и так далее. Когда каждым участником застолья было выпито примерно по три бутылки вина, кроме сыра и зелени, которыми они закусывали, в ход пошли сациви, лобио, цванили. Ваня щурился от наслаждения, уминая кушанья, каждое из которых источало свой особый аромат.
– Так ты согласен? – хитро прищурил глаза Ираклий.
Леван не расслышал его слов, но по напряженному выражению лица Вахо догадался, что родственники решили серьезно поговорить. Леван считал, что время для подобной беседы не пришло, да и вообще он резко отрицательно относился к тому, что классическое застолье превращается в деловую встречу. К тому же нравственно ему претила идея торговли людьми. А потому он поднял дрожащей рукой свой стакан. Нана привстала.
– Дедушка, тебе хватит… – осмелилась она ему сделать замечание.
– Молчи, женщина! – скрипуче рявкнул он. – Давайте выпьем за мир и дружбу, за гостеприимство и… – он подыскивал слово, – интернационализм, – с трудом выговорил он.
Оба родственника поморщились.
– Оригинал, – насмешливо прошептал Вахтангу Ваня.
Ваня тоже захмелел. Его миндалевидные глаза игриво поблескивали, губы разъезжались в жеманную расслабленную улыбку. Вахо с легкой неприязнью посмотрел на Ваню. Ему было стыдно – за Ваню перед Леваном и Ираклием, за Левана и Ираклия – перед Ваней.
Возражать Левану никто не стал, и хотя все с легким недоумением переглядывались, все же выпили. Ираклий бросил в сторону Левана осторожный взгляд и тихо произнес:
– Сорок пять, если берешь одного.
– Совсем обнаглел, – с ненавистью глянул Вахо. – Сорок ровно, и не вздумай мне очки втирать!
– Что ты, родственник, разве я тебя когда-нибудь обманывал… – Ираклий сдержанно улыбнулся.
– Ты, абрек, всегда перебегаешь мне дорогу, чтобы погреть руки на комиссионных, – криво усмехнулся Вахо.
– Сорок пять, Вахо, цены растут, – не отступал Ираклий.
– Наглость твоя не знает границ, – в груди Вахо закипала бешеная злоба.
– Что для такого богатого человека, как ты, лишних пять тысяч?
Ты живешь во дворце, а я скитаюсь по горам. Моим людям надо есть, нам надо оружие… – растягивая слова, сказал Ираклий.
– Это твои проблемы, – хмыкнул Вахо.
– Давай не будем устраивать скандал из-за каких-то пяти тысяч, – предложил Ираклий.
– Скандал хочешь устроить ты, – усмехнулся Вахо, – из-за каких-то пяти тысяч.
– Я забочусь о сестре и о Георгии. Мальчику нужна отцовская забота…
– И ты заменил ему отца? – презрительно посмотрел на родственника Черкес. – Не пойму, когда же ты все успеваешь?
– Мое последнее слово – сорок пять, – отрезал Ираклий. – Хочешь, бери, хочешь, нет.
Между тем Леван уныло и даже сердито наблюдал за внуком и его зятем.
Бойцы подливали себе вина, поглощали еду и, казалось, не обращали внимания на своих начальников. Только Иосиф и Нодар ловили каждое слово и при каждой обидной реплике внутренне напрягались.
– Давай поладим на сорока двух, – вздохнул подавивший в себе на время ярость Вахо, – все равно никто тебе больше за него не даст.
Ираклий молчал. Нана подошла к Левану. Тот, захмелев, уже дремал.
– Дедушка, попрощайся с гостями, – медоточиво произнесла Нана, – тебе надо прилечь.
На этот раз Леван не стал сопротивляться. И как только с помощью Ираклия Нана переложила его на кровать, к нему в спальню прибежал возбужденный Георгий.
– Ну что, – заговорщически улыбнулся тут же взбодрившийся Леван.
– Я знаю, где ключ, – прошептал мальчик.
– Ай, молодец! Как же тебе удалось это узнать?
Георгий таинственно улыбался.
– У Нодара? – гадал Леван.
Мальчик отрицательно покачал головой.
– В буфете. Мать однажды запирала меня в сарай… чтобы я не бегал с Тимуром, а делал уроки. У нее всего три ключа… Один она дала Нодару, два лежат в буфете.
– Какой смышленый мальчик! – похвалил правнука Леван. – Можешь пока сходить на озеро, – уголками губ улыбнулся он.
– Вау, – Георгий подпрыгнул от восторга.
– Не смей произносить при мне такие слова, – нахмурился прадед.
– Ладно, дедушка Леван, не беспокойся.
Георгий выбежал из дома и помчался по каменистому склону в сторону больших ветел, нависших над озером. Радостные крики, которые он издавал, заставили всех сидящих за столом обратить на него внимание. Георгий размахивал над головой полотенцем и с гортанными криками вприпрыжку бежал к озеру.
– Пойду тоже сполоснусь, – Ваня тронул за локоть Вахтанга. – Вода, должно быть, прохладная.
– Сиди, – сквозь зубы прошипел Вахтанг, но Ваня уже встал из-за стола и вихляющей походкой ленивого сибарита вышел за ворота.
Он предвкушал наслаждение от прохладной воды горного озера, от полутени, бросаемой ветлами, от мерцающих на поверхности озера солнечных бликов.
Вахо было дернулся, чтобы пойти следом, но правила приличия заставили его опуститься на свое место. Пир был в самом разгаре. Выйти из-за стола значило смертельно обидеть хозяев. И хоть Вахтанг совсем не любил своего родственника, даже больше того, думал, как бы от него избавиться, он не посмел встать и уйти следом за Ваней. Хватало уже того, что он осмелился привезти его вместе с собой. Ика и его телохранители и так поглядывали на Вахо исподлобья. Они, конечно, старались не придавать этому факту особого значения, но в глубине души у них бурлил гейзер, который с каждым мгновением становился все полноводнее.
Ираклий глазами показал Нодару, чтобы проследил за Георгием, но тот и без его указания незаметно выбрался из-за стола. Сделав вид, что отправился по каким-то делам в дом, он крадучись направился к озеру.
