Леван в течение часа уговаривал Ираклия отпустить пленников, не навлекать на его дом проклятия, но Ираклий остался непреклонным, хотя не резко заявлял об этой своей непреклонности, а лишь уклонялся от прямых ответов.
Устав, Леван отчужденно замолчал.
Ираклий озабоченно взглянул на часы. Потом быстро поднялся с тахты.
– Прошу тебя, будь радушным с Вахо, – сказал он и вышел с террасы.
Он сел за длинный стол, накрытый белой скатертью, под навесом из виноградных лоз. По тяжелым гроздьям пробегали робкие солнечные лучи. Женщины выставляли кушанья на другой стол, тот, над которым нависали кроны старых груш. Конечно, Ираклий с удовольствием бы продемонстрировал гостям столовую, ее ковры, резные буфеты, богемский хрусталь и саксонский фарфор, все, чем он облагородил этот живописный дом. Но слишком уж было жарко, да к тому же Вахо все это видел, а выпендриваться перед его подчиненными Ираклий считал ниже своего достоинства. Тенгиз и Нодар расставляли стулья, принесенные из столовой. Увидев Ираклия, они поспешили к нему.
И в этот самый момент воздух напрягся от вертолетного гула.
Все, кто был во дворе, запрокинули головы. Машина приближалась со стороны каньона. Отсюда она была похожа на неистово жужжащую муху.
– Только без глупостей, – сверкнул глазами Ираклий, и Тенгиз с Нодаром дружно кивнули.
* * *
Геликоптер Вахо, зависнув на несколько секунд над скалистой площадкой в нескольких сотнях метрах от дома Ираклия, начал медленно опускаться.
Ветви окрестных деревьев согнули свои макушки под сильным воздушным потоком, который гнали вертолетные лопасти. Мягко коснувшись земли, «Ми-8» качнулся и замер. Винты все еще продолжали вращаться, когда открылся люк, и из темного отверстия спустился трап, и на его ступенях появился Вахо.
Он был в легкой льняной рубахе с коротким рукавом и свободных штанах, тоже льняных. Рубаха была расстегнута почти до пупа, открывая мощную волосатую грудь. Он улыбался. Предчувствовал, что сумеет договориться со своим зятем и наставить ему рога. Условно, конечно.
Следом за Вахо из кабины вертолета выбрался Ваня. Его субтильную грудь обтягивала черная блестящая маечка с узкими лямками, красные штаны от Версаче с оттопыренными карманами красиво облегали тонкие ноги.
Шедший сзади Иосиф попытался поддержать Ваню за локоть, когда тот покачнулся на трапе, но тот решительно и брезгливо отдернул руку.
Шестеро выдрессированных боевиков Вахо, оставив оружие в салоне вертолета, выбрались следом за своим начальником. Навстречу Вахо не спеша шел Ираклий с распростертыми объятиями.
– Какими судьбами, дружище?! – Он улыбался, но в уголках его тонких губ застыло презрение.
Покосившись на Ваню, он шагнул к Вахо и крепко пожал ему руку.
– Добро пожаловать. Мой дом – твой дом.
– Я же говорил, – Вахо тоже лукаво улыбался, – что пока еще не твой. Где Леван?
– Дома, где же еще, – Ираклий пожал плечами. – Ты же знаешь, он не может ходить. А то непременно бы встретил тебя прямо у трапа. Ждет не дождется. Ты ведь его любимчик.
Ираклия сопровождали Нодар с Тенгизом, другие боевики поджидали гостей неподалеку от места, где был накрыт стол. Ираклий покосился на Ваню, который в этом обществе выделялся, как павлин в стаде гусей.
– Это Ваня, мой дизайнер, – Вахо слегка смутился, представляя своего любовника.
– Знаем, слышали, – поддел родственника Ираклий. – Прошу к столу.
Винты вертолета завершали свое вращение, когда нестройная процессия направилась к дому Ираклия.
Сразу заводить разговоры на интересующую тему было не принято, поэтому говорили о чем угодно, только не о цели визита. У дома Вахо увидел деда в коляске и почтительно с ним поздоровался, спросив о здоровье.
Ваню он также представил в качестве дизайнера, пояснив, что тот помогает ему обставлять дом и делать внутреннее убранство.
– Он что же, где-то учился? – полюбопытствовал Леван.
– Да, – кивнул Вахтанг, – в Париже и Лондоне…
– Значит, у тебя дом на европейский лад? – Леван сузил внимательные карие глаза.
– Можно и так сказать, – согласился Вахо, – но ковры и другие реликвии я, конечно, сохранил.
– Похвально, похвально, – кивнул дед.
– Вахо! – дождавшись, пока дед закончит говорить, к Вахтангу кинулся Георгий.
Он запрыгнул на него и обхватил за мускулистую шею тонкими ручонками.
– Здравствуй, Георгий, – Вахо взял его под мышки и поднял высоко над головой.
Потом несколько раз подкинул в воздух, снова поймав его.
Ваня косился на своего дружка, занимавшегося с мальчиком, и то и дело посматривал в сторону, туда, где за высокими дубами сверкало горное озерцо. Георгий тоже смотрел на разодетого худощавого незнакомца, как на диковинную птицу. Ваня отметил про себя по-мальчишески худую, но складную фигурку Георгия, его дерзкий взгляд и цепкие руки. Наконец приветствия были завершены, и всех пригласили к столу.
Гостям дали выпить холодного вина. Рассевшись за столом, они наслаждались благоуханием деревьев и легким ветерком, скользившим в кронах.
– Я думал, ты нас будешь чачей угощать, – с притворным удивлением сказал Черкес.
Он сидел рядом с Ваней, окруженный своими охранниками. Головорезы Ираклия чинно, словно и не были боевиками, расположились за столом.
Леван сидел во главе стола и недружелюбно косился на гостей. Женщины выставляли на стол блюда с кушаньями.
– Чачу потом будем пить. Нам нужна ясная голова, – скупо улыбнулся Ираклий.
Он, конечно же, слышал об извращенном пристрастии своего родственника, но не ожидал, что Вахо притащит с собой этого разодетого, как девка, щенка. Действительно, Ваня в обтягивающих красных брюках и блестящей майке (скорее годной для дискотеки, чем для подобного застолья) выглядел весьма экстравагантно. К тому же Ираклию не понравилась та легкая небрежность, с которой Ваня поздоровался с хозяевами и с ним лично. Ваня едва взглянул на этого хмурого седовласого человека в камуфляже и не выразил никакого почтения по отношению к старому Левану. Ираклия раздражала также интимная манера, с которой Ваня то и дело припадал к Вахтангу, и его женственно томные улыбочки.
Маленькому Георгию Ваня тоже не понравился. Мальчик пялился на этого худого вихляющегося скомороха со смесью презрения и враждебного интереса.
Недоуменными глазами смотрел он и на Черкеса. А того, казалось, ничто не смущало. Вахо держался уверенно и даже высокомерно. На самом деле он немного нервничал: во-первых, из-за Вани, а во-вторых, из-за сделки.
Последняя была результатом хитрости и наглости Ираклия, ведь если бы не его действия, Вахо бы вообще здесь не оказался. Он бы взял пленников у пограничников и, сидя в своем роскошном европейском жилище, ждал, когда его бойцы выпытают тайну клада.
