Потом заработал руками, вылез и оказался под сосновым пологом. Проверил, не вывалился ли у него из кармана нож. Нож был на месте.
Он вернулся спустя несколько минут. Вручил товарищам срезанные сучья.
Несмотря на ливень, они дружно вылезли из «берлоги» и заработали.
Рыли они в течение долгого часа. Не обращая внимания на то, что на них не осталось ни одной сухой нитки, они копали и копали как заведенные.
– Не знаю, сколько эта херня продлится, – Валентин открыл рот и тут же поморщился – в рот попала вода.
– По всей видимости, долго, – кивнул Иннокентий.
Закончив свой нелегкий труд и обезопасив себя от затопления хотя бы на какое-то время, парни вернулись в лог, где дрожала от холода Галина.
– Надо посмотреть, что в рюкзаках, – сказал Иннокентий.
Сохранился один непромокший джемпер. Иннокентий взял его из рук Валентина и протянул Галине. Та вопросительно округлила глаза.
– Парни, давайте отвернемся, – с усмешкой предложил Иннокентий.
«Что это вдруг на нее нашло? Откуда такая стыдливость? И это несмотря на извиняющие обстоятельства. Хлещет ливень, а она стесняется снять мокрую майку и надеть джемпер!» – иронично, даже с оттенком раздражения, подумал он.
После того как Галина сняла майку и надела джемпер, Валентин продолжил копаться в рюкзаке. Юрка исследовал свой рюкзак. Он долго и напряженно возился с радиоприемником, но, обнаружив, что тот существенно не пострадал и восстановив связь с миром, успокоился.
Спички-то наличествовали, а вот горючего для костра не было.
– Давай спалим твою книжку, – с притворной жесткостью предложил Валентин, – в ней еще остались сухие страницы.
Книжка, которую прихватила с собой Галина, покоробилась от воды. Да, в ней действительно были сухие страницы, но что дало бы то крошечное недолговечное пламя?
– Фигушки! – Галина вцепилась в книгу.
Иннокентий заинтересовался: что же это за такой драгоценный том?
– Дай-ка посмотреть, – протянул он руку к Валентину.
Тот отдал ему книжку. «Античная лирика», – прочитал он на обложке.
– Страница, строчка, – энергично проговорил он, обращаясь к Галине.
– Сто восемнадцать, четвертая сверху… – улыбнулась она.
– Я загадал, что нас ждет, – Иннокентий стал листать разбухший том, преодолевая клейкую липкость страниц. – Ага…
Предоставь все воле божьей – боги часто горемык, После бед к земле приникших, ставят на ноги опять, А стоящих низвергают и лицом склоняют ниц…
– Здорово, – восхитилась Галина.
– Ничего «здорового» тут нет, – пессимистично процедил Валентин.
– Это кто же написал? – спросил имеющий тягу к энциклопедическому образованию Юрка.
– Архилох, – Иннокентий возвратил книгу Валентину. – Я так думаю, – добавил он, – что ночевать придется тут, поэтому нужно позаботиться о костре.
После недолгого препирательства за дровами отправились Иннокентий с Юркой. Помогая друг другу, они выбрались на пригорок, где росли сосны, и принялись искать сухие ветви. Не сразу, но все же им удалось добыть достаточное количество. Скинули вниз, а потом в несколько приемов подтащили к пещере. Основную часть затащили внутрь, а из оставшихся веток Иннокентий начал разводить костер. Он устроил его так, чтобы на него не падали струи дождя, а дым бы не заносило в лог. Костер разгорелся не сразу. Пришлось извести не меньше половины коробка спичек, прежде чем затлелось несколько тоненьких веточек. Постепенно он подкладывал более толстые хворостины, и в конце концов пламя с веселым потрескиванием начало расходиться. Сушняк хоть и промок от дождя, но еще не насквозь, поэтому ветки быстро подсыхали и горели довольно ровно. Настроение у всех сразу улучшилось. Рядом с костром воткнули колья, на которых развесили мокрую одежду. А когда подкрепились консервами, стало совсем даже неплохо.
ГЛАВА 20
Но за ночь ливень размыл сооруженные ребятами укрепления. Струи воды, стекавшие в логовище сначала как бы с опаской, вскоре ринулись туда проворными ручьями. Вода весело хлюпала, потом угрожающе подобралась к путешественникам. Первой что-то неладное почувствовала Галина. Едва она открыла глаза и шевельнулась, как следом за ней проснулся Иннокентий.
Они сидели в луже воды. Заворочался Валентин. Юрка же, полный снов, навеянных ему шумом дождя, этим безостановочным копошением в воздухе водных струй, спал как убитый. И это несмотря на то, что сидел он куда в большей луже, чем Иннокентий и Галина.
– Подъем, – бесцеремонно толкнул его в плечо Валентин.
Юрка распахнул свои узкие скифские глаза. Мгновение он не мог понять, что происходит. Потом весьма спокойно взглянул на свои непроницаемые для влаги часы.
– Полвосьмого, – зевнул он.
– Приехали, – разочарованно прогнусавил Валентин. – Что делать будем?
– Надо идти, – сказал Иннокентий, – от этого дождя нигде спасенья нет.
Как бы то ни было, ливень чуть стих, но все же молотил по земле и листве деревьев с прежней настойчивостью. Просто чуть поредел. Ребята, чертыхаясь и жалуясь на погоду, выбрались наружу.
– Уж лучше под дождем, чем в грязной луже, – ежась, проговорила Галина.
Они стали спускаться по размытому склону, образовав что-то подобно цепи – крепко держась за руки. Ноги скользили, а вскоре размокшая земля нагло стала забираться в сандалии и кроссовки, так что им казалось, что они идут босиком.
– Настоящий потоп, – вздохнул Юрка, когда образовавшие цепь ребята, устав поддерживать равновесие, остановились, чтобы перевести дух.
Серая пелена застилала небо и округу. Сквозь это мутное текучее стекло угадывалась лежащая меж гор небольшая долина. А дальше опять вырастала тускло-зеленая, с терпким сизым оттенком гора.
– Здесь и потеряться недолго, – криво усмехнулся Валентин.
Путешественники возобновили движение, рискуя всякий раз оступиться, поскользнуться и потянуть за собой товарищей.
– Нет, если будет какое-нибудь еще село по соседству, – морщился от падавшей на его лицо воды Валентин, – я в нем остановлюсь – плевать я на все хотел!
Склон делал плавный поворот направо. Впереди медленно вырастал естественный горный парапет, загораживая долину. Ребята покорно свернули – что им еще было делать. Нисхождение заняло все утро. Но и когда они были близки к подножию, дождь не прекращался. Он наотмашь бил по листве, шарил в зарослях самшита и лавра. Скрываться в лесу – будь он даже густ и высок, не было никакого резона. За ночь все так пропиталось влагой, что растущие под сенью сосен кустарники не оставили бы никакой возможности остаться сухим. Они росли с такой плотностью, что, пробиваясь через них, ребята непременно бы промокли.
