Поднимаясь выше и выше, путешественники все глубже проникали в густоту леса, таким образом становились все менее уязвимыми перед накатами ветра. Валентин то и дело таращился вверх, словно боялся, что какая-нибудь верхняя ветка не выдержит напора ветра и, обломившись, упадет ему на голову.
– По-моему, будет дождь, – Юрка на миг замер и тоже поднял глаза.
Он вытащил из рюкзака миниатюрный радиоприемник и вставил в уши похожие на черные таблетки наушники. Ничего стоящего не услышав, он снова положил приемник в рюкзак.
– Только дождя нам не хватало! – огорченно воскликнула Галина.
Красноватая здешняя почва от дождя становится скользкой, как каток.
А если дождь идет сутки-двое, ее поверхность размывается, и она, похожая на мокрую глину, забивается в сандалии, кроссовки, облепливает ноги и не дает ни малейшей возможности двигаться. Но пока под ногами было сухо, в воздухе только еще веяло дождем. Едва Галина подумала о том, что их ждет в случае, если начнется дождь, потемневшее небо, проглядывавшее в прогалах между крон, рассекла ослепительная молния. Она ударила с такой силой, что Галина вскрикнула. Но это было только начало. Небо заявляло о серьезности своих намерений многократными разрядами.
– Черт, – ругнулся Валентин, – давайте, в конце концов, остановимся.
– А как ты потом будешь идти, когда под ногами каша будет? – воскликнула Галина.
– Она права, – поддержал ее Иннокентий, – нужно идти, пока можем.
– Ни хрена тут не размокнет, – небрежно пожал плечами Валентин, показывая на кусты понтийского рододендрона. – Такая густота!
Первые капли проникли под полог леса. В эту минуту раздался дикий надсадный треск. Молния попала в самую высокую сосну, и ее верхушка, задымившись, как кратер вулкана, полетела вниз, сбитая мощной небесной артиллерией. Валентин метнулся к Галине, которая замерла на месте, оглушенная быстрым ударом молнии. Иннокентий бессознательно сделал то же самое. Оба парня одномоментно столкнули ее с опасного места и проволокли метра на три. Горящая и дымящаяся верхушка падала прямиком на нее. Все трое, обжигаясь об острые кусты, рухнули на землю. Рядом грохнулась тлеющая верхушка сосны.
Юрка со страхом смотрел на нее. Первым в себя пришел Иннокентий.
– Ты в порядке? – спросил он лежавшую ничком Галину.
Валентин сел, сгреб к себе рюкзак, которым едва не придавил сестру.
Он сидел на земле, тараща глаза на ветку, а в небе грохотал гром.
– Галка, – снова повернулся он к сестре, – ты как?
Иннокентий помог Галине подняться. Она прижалась к нему, как маленький ребенок. Валентин был слишком напуган, чтобы как-то прореагировать на это объятие.
– Ни хрена себе! – покачал он головой.
Он задрал голову, вычерчивая глазами траекторию падения скошенной верхушки. Ему на лицо упали капли теплого дождя. Пробившись сквозь игольчатую зелень сосен, они покрыли его лоб и подбородок дрожащим перламутром. Грянула еще одна молния, заставив всех вздрогнуть и посмотреть вверх. На этот раз обошлось без надлома дерева. Между тем дождь трепыхался в кронах и ветках, все глубже погружаясь в зеленую гущу. Он уже капал ребятам на затылки.
– Пошли, – скомандовал Иннокентий, обнимая Галину за плечи.
Лицо Валентина передернулось от обиды. Страх улегся, и все его внимание теперь было приковано к касающимся друг друга телами, руками и головами Иннокентию и Галине. Но от колкости он воздержался, очевидно, был слишком подавлен.
Ребята заторопились, подгоняемые дождем.
– Говорил, надо было в село зайти, – прорвало Валентина спустя несколько минут, – сидели бы, вино потягивали!
Ему никто не ответил, все торопились, словно могли опередить грозу.
Шум ливня – а это был не дождик, а именно ливень – разбивал тишину леса, наполняя его шорохом веток и воды.
Молнии все еще метались по небу, но их испепеляющие зигзаги отодвинулись к долине. Следом за их лихорадочным шнырянием припускался гром. Шум ливня сровнял землю с небом, наполняя воздух запахом мокрой листвы и почвы.
– Да-а, – неожиданно остановился Иннокентий, – думаю, нам не стоит выходить из леса.
– Мы тут все равно промокнем, – пожал плечами Юрка.
– Нам только простуды недоставало! – вздохнула Галина.
– Скажи спасибо, что тебя не долбануло то дерево, – усмехнулся Валентин.
– Даже костер не разведешь! – продолжал Юрка.
– И кругом никакого жилья! – вторил ему Валентин.
– А как вы думали, денежки просто так достаются? – решил приободрить всех Иннокентий.
– Как смешно! – хмыкнул Валентин.
Ливень усиливался. А тут еще лес начал редеть. Галина, повязавшая себе было на голову джемпер, отбросила эту затею.
Все понимали, что им не удастся «выйти сухими из воды». Небо все больше смыкалось над их головами. Они вышли на опушку, над которой висели синие клубы низких туч. Почти голое пространство преодолели бегом. Галина хромала, Иннокентий почти тащил ее на себе. Он едва не поскользнулся на мокрой траве. За опушкой снова был редкий лес.
Ребята уже промокли. Пряди волос липли к вискам, одежда – к телу. Тропинка не пошла под гору, а просто резко оборвалась. Склон навис над небольшим логом. Справа склон был более пологим, поэтому ребятам не пришлось прыгать. Они просто скатились.
Иннокентий поймал Галину, Валентин помог Юрке. Грязные, мокрые, они с надеждой обернулись к логу. Внутри было хоть и не тепло, но сухо. Иннокентий первый подполз к логу и забрался в него.
– А здесь ничего, – радостно объявил он.
Его голос на миг прорвал шумовую завесу ливня.
– Туда все равно рано или поздно потечет вода, – проницательно сказал Валентин.
– Но пока-то не течет!
Он выбрался, осторожно спустился к ребятам.
– Я больше не могу, – Галина съежилась и дрожала.
– Ну так пошли, – Иннокентий потянул ее за собой.
В лог они заползали как змеи. Чертыхаясь и вздрагивая, Галина скатилась в объятия Иннокентия. За ними последовали Юрка и Валентин.
Сняв с плеч рюкзаки, они сели прямо на землю. Галина жалась к Иннокентию, сидя на корточках. Валентин стоял на коленях. А над убегавшим вниз склоном колыхалась влажная мгла. Гора казалась островом, внизу, в долине, плавали сизые тучи, наливаясь чернильной густотой.
– Надо выкопать небольшой ров, – Иннокентий мягко отстранился от Галины.
– И чем мы будем копать?
– Нужны какие-нибудь палки…
Иннокентий попросил Юрку достать из рюкзака нож. Он спрятал его в кармане брюк, вылез из логова и стал взбираться по мокрому склону, цепляясь за траву. Трава была слишком короткая, а земля – скользкая, так что, сколько ни царапал он локтями размокшие кочки, никак не мог забраться. Наконец он изловчился и, разбежавшись – при этом рискуя навернуться и сломать руку, ногу или ребро, – преодолел опасный подъем. На самом верху он упал и вгрызся зубами в клочок травы.
