Придерживая Галину за руку, он начал осторожно спускаться, постоянно ожидая, что вот-вот из виноградника выскочат менты, направят на них пистолеты и прикажут остановиться. Интересно, будут ли они стрелять?
Мы же ничего предосудительного не совершили, успокаивал он себя, но все равно считал, что стрелять менты будут. Значит, придется повиноваться.
Остановиться, сдаться? Они были уже внизу, а погони все еще не видно.
Да и крики затихли где-то далеко, еще в начале виноградника. Все равно нужно уходить.
И чем быстрее, тем лучше. Документы у них проверили, паспорта вернули.
Кому там они чего кричали, это еще доказать нужно. Он начал подниматься вверх по склону, таща за собой Галину. Как ни странно, она даже не упоминала про поврежденную ногу.
– Может, отдохнем? – не выдержал Валентин.
– До леса доберемся и отдохнем, – строго сказал Иннокентий.
– Ты у нас тут главный? – взвился Валентин.
– Считай, что так, – решил больше не спускать наглецу Иннокентий. – Все-таки интересно, почему вдруг менты нами заинтересовались?
Они стояли в глубине лощины, окруженные зарослями шиповника. Голубое небо опрокинутой чашей висело над ними, кое-где выбеленное ярким солнцем.
От кустов исходил горьковато-сладкий аромат. Море исчезло из вида, и они были затеряны среди оглушительной зелени южного края.
Иннокентий хмуро и пристально смотрел на Вальку.
– Чего ты на меня уставился? – вспыхнул тот.
– Как-то странно, – размышлял вслух Иннокентий, – зачем им понадобилось сначала ловить вас, а потом отпускать?
– Ты что, меня в чем-то подозреваешь? – продолжал артачиться Валентин.
– Хлопцы, давайте-ка сначала до леса доберемся, а потом поговорите, – предложил молчавший до того Юрка.
Иннокентий кивнул и первым стал выбираться из лощины, по-прежнему ведя за собой Галину. Но как только они шагнули в тень дубовой листвы, устная битва продолжилась. Ребята уселись прямо на землю, подогнув под себя усталые ноги. Галине предоставили пенек.
– Не иначе как ты посвятил Хазара в наше дело, – настаивал Иннокентий.
– А это еще доказать нужно, – передернулся Валентин. – Думаешь, я не знаю, чем это чревато – трепаться Хазару?
Оскорбленный, он презрительно хмыкнул и уставился на море, которое синело внизу, ленивое и спокойное.
– Мне тоже показалось странным, что нас отпустили на все четыре стороны, не в правилах Хазара это, – выразила сомнение Галина.
– А ты что, хотела париться на яхте? – с вызовом спросил Валентин.
– Я не о том, чего я хотела или не хотела, – резко произнесла Галина, – я о другом…
– Как бы то ни было, если ты действительно все рассказал Хазару, я должен знать, что именно ты… – Иннокентий не отрывал от лица Валентина испытующего взгляда.
– Да пошел ты! – крикнул тот. – И ты тоже хороша, – гневно посмотрел он на сестру, – совсем свихнулась с этим ныряльщиком!
– Заткнись! – взвилась Галина.
– Сами стали допытываться, как инквизиторы… – усмехнулся Валентин.
– Ладно, пусть это будет на твоей совести, – Иннокентий подумал, что не время выяснять отношения. – Нужно решить, что делать дальше.
Про себя он порадовался тому обстоятельству, что Валентину, кроме того, что старт в поисках сокровищ приходится на Сочи, ничего не известно.
Все-таки он правильно сделал, что не стал посвящать друзей во все подробности.
– А как мы можем решить, – язвительно проговорил Валентин, – если не знаем, куда нам надо?
– И хорошо, что не знаешь, а то бы нас уже там ждали, – поддел его Иннокентий.
– Я сразу понял, что связываться с тобой – дело гиблое, – скривился Валентин.
Он перевел недовольный взгляд на сестру.
– Ясно одно, – продолжал Иннокентий, – соваться в Сочи не стоит. Там нас вмиг сцапают. Будем двигаться параллельно берегу, но на достаточно большом расстоянии, дойдем до Молдовки, а там видно будет.
– Рискованно, – покачал головой Юрка.
– А что ты предлагаешь? – посмотрел на него Иннокентий. – На море нас может ждать Хазар, в Сочи – менты, которые с ним, по-моему, заодно. Так что ничего другого нам не остается, как только пробираться дикими тропами…
– А если подняться к Шахе и рвануть через заповедник? – предложил Юрка.
– Не надо усложнять…
– Но так было бы безопаснее, – Юрка обозрел присутствующих, ища у них поддержки.
Но ни Галина, ни Валентин не высказывались ни за, ни против. Они смутно представляли себе, где находится Кавказский заповедник и река Шахе.
– Это еще как сказать, – не согласился с Юркой Иннокентий, – заповедник охраняется, там можно запросто напороться на егерей. Попробуй, объясни им, что ты в заповеднике проездом…
Иннокентий усмехнулся.
– В Молдовке тоже полно всякого народа толчется, – горячо возражал Юрка. – Всякие историки, археологи, зеваки…
– Все это лучше, чем егеря, вооруженные и на лошадях, – решительно сказал Иннокентий.
– Чего ты с ним споришь, – приунывший Валентин позволил себе очередное язвительное замечание в адрес Иннокентия, – он же у нас все решает сам.
– Если он на самом деле уверен в том, что говорит, – поддержала Иннокентия Галина, – чего упрямиться?
– Давайте больше не распыляться, – гнул свою линию Иннокентий. – Идем на Молдовку. Но все-таки нам необходимо на время спуститься в Сочи. У нас нет снаряжения.
– Вот и иди в Сочи сам, – неприязненно глянул на Иннокентия Валентин.
– И пойду. Мы с Юркой пойдем. А вы будете нас ждать в условленном месте. Ну, отдохнули, по коням! – скомандовал он, и ребята поплелись за ним.
Пахло желудями и сырой землей. Лес густел, поднимался все выше и выше.
По тяжелой дубовой листве пробегал несмелый ветерок. То там, то здесь переливчато звенели птицы, прыгая с ветки на ветку. Пройдя километра три, ребята расположились на привал. Галина достала из рюкзака пакет с бутербродами и бутылку с пепси. Закусив, они продолжили путь. Постепенно подъем сменился ровной поверхностью, а потом перешел в спуск. Лес поредел, и перед путешественниками открылся вид на зеленую долину.
На горизонте поднимались сиреневые горы, у их подножия лежали виноградники.
Кое-где маячили кипарисы.
Ребята спустились к виноградникам. Естественным ограждением стояли пирамидальные тополя. А дальше проходила колючая проволока. На врытом в землю плакате значилось: «Научно-экспериментальное хозяйство "Заря".
Валентин присвистнул.
– Что делать будем? – обернулся он к сестре.
