Ну, конечно, ты забыла о такой мелочи!
– Не время сейчас говорить об этом! – взвизгнула Галина и заметалась по дому.
Она нашла в сенях ружье. «Слава богу, – подумала Галина, – хоть ружье оставил!» Она вернулась в горницу, залезла в рюкзак.
Баба Сеня неодобрительно косилась на нее.
– Бесенок! – качала бабуля головой. – Сроду он таким был. Нелюдь какая-то, смотрит исподлобья, дичится, как будто от волчицы рожден. Да волка и то можно приручить, а этого сорванца – ни за что. Язык дерзкий свой никогда не прикусит…
– Паспорт взял, деньги. – Галя считала оставшиеся купюры. – Вот мерзавец!
– Это ты верно, – усмехалась баба Сеня.
Иннокентий окончил утренний туалет и сел к столу. Баба Сеня налила ему из кувшина молока, приоткрыла кастрюлю с дымящейся картошкой.
– Нет, я картошку не буду, спасибо, – улыбнулся Иннокентий, – а вот вареничков – с большим удовольствием.
Галина глядела на него с ненавистью. Он же намеренно демонстрировал полную беззаботность. Конечно, он волновался за Валентина – тот вполне мог привести на хвосте бандитов. Но показывать своих эмоций не хотел. Не желал потакать Галине.
– И ты можешь вот так спокойно есть? – округлила она свои красивые зелено-карие глаза.
Иннокентий жевал вкусные вареники, запивая молоком.
– И тебе советую, – невозмутимо ответил он. – Надо поддерживать свои силы.
– Я ж сказала – умный! – откликнулась довольная такой рассудительностью баба Сеня. – Нет, не пара она тебе.
С ума сведет – кончишь в сумасшедшем доме.
Она сочувственно закивала, глядя на Иннокентия, но он, наученный опытом, не стал поддакивать изменчивой в своих суждениях бабе Сене, опасаясь накликать на себя ее недовольство.
– Я еду в Маяковку, – решительно сказала Галина. – Ты – как хочешь!
– Казачка! – со смесью восхищения и презрения воскликнула баба Сеня. – Вся в мать.
– Я с тобой, – Иннокентий спешно прожевал очередной вареник и поднялся.
– Ксения, пусть ружье у тебя побудет, мы потом заберем…
– Поешь хоть, человек дело говорит, – баба Сеня горько вздохнула.
– Некогда, – Галина уже стояла у двери.
– Когда ждать-то? – баба Сеня, пряча обиду под маской равнодушия, смотрела на непоседливую внучку.
– Скоро, – был ответ.
Иннокентий догнал Галину во дворе.
– Что ты ко мне привязался? – крикнула она.
– Сами вы ко мне привязались, – неумело парировал Иннокентий. – Мне вся ваша семейка…
– Ну так и оставь нас в покое!
– Только не надо на мне срываться, – Иннокентий распахнул перед Галиной калитку.
– Никто и не срывается, – она побежала по дорожке.
Он едва поспевал за ней.
– Какой же он эгоист! – негодовала Галина. – Взял и сбежал. Как будто я ему девочка какая – за ним гоняться!
Все нервы издергал!
– Успокойся.
– Вот гад, вот сволочь, – продолжала возмущаться Галина, спускаясь по дороге к берегу моря. – Неужели трудно было подождать? Ведь договорились, что поедем завтра, все вместе.
А теперь оставил нас без средства передвижения.
Впрочем, в ее словах Иннокентий слышал больше не раздражение, а беспокойство за судьбу брата. И он даже немного ревновал ее к нему, думая, что о нем она бы так переживать не стала.
– А лодка-то на месте, – сказал он, выйдя следом за ней на прибрежную полосу.
Они остановились, заметив, что в лодке кто-то копошится.
Две мужские фигуры деловито рассаживались на банках, совершенно не замечая, что их уже увидели.
– Ну-ка, стойте, эй! – закричала Галина и бросилась к мосткам. – Это моя лодка!
Мужики, сидящие в лодке, разом повернули голову на крик и засуетились. Один подсел к мотору, а другой быстро развязал линь, за который посудина была привязана к мосткам, и оттолкнулся руками от просоленных досок.
– Стой, – Иннокентий обогнал Галину и выбежал на мостки. – Все равно не уйдете.
Но было уже поздно. Мягко покачиваясь на волнах, лодка медленно удалялась от берега. Мужик, который отталкивал лодку, сел на весла и принялся быстро грести, а второй пытался завести мотор. Что-то у него не получалось. Он раз за разом дергал ремень, мотор чихал и никак не хотел заводиться.
Галина с Иннокентием растерянно смотрели на лодку, не зная, что делать. Прошла минута. Иннокентий стащил штаны и майку и бросился с мостков в воду. Конечно, пытаться вплавь догнать лодку на море было затеей, обреченной на неудачу, но Иннокентий не думал об этом. Нужно было что-то предпринять, и он выбрал первое, что пришло ему в голову. Рядом стояли еще две лодки, но неизвестно еще, был ли бензин в их баках.
Нужно было сперва это проверить, а каждая потерянная минута все увеличивала расстояние между беглецами и берегом.
Он вынырнул и, делая сильные гребки, поплыл следом за похитителями.
Мотор все еще чихал, но вдруг, выпустив большой клуб дыма, затарахтел на повышенных оборотах. Теперь можно было и не пытаться. Иннокентий прекратил грести и, держась на воде, смотрел, как лодка быстро удаляется в море.
– Ну, суки, я вас все равно достану, – погрозил он кулаком в сторону лодки. – Чтоб вас разорвало, – добавил он и поплыл к мосткам.
Не успел он сделать и нескольких гребков, как вдруг по морю прокатился сильный взрыв. Иннокентий обернулся и увидел на месте лодки огненно-водяной столб, который через секунду начал опадать. Щепки, банки, куски человеческих тел, канистры, детали двигателя, треснутые весла, все, что было в лодке или являлось ее оборудованием, медленно, как в замедленной съемке, валилось теперь вниз. Иннокентия подбросило волной, расходящейся от центра взрыва, а потом накрыло с головой.
Сверху что-то еще продолжало падать, и он прикрывал голову руками, чтобы хоть как-то защитить себя. Наконец все стихло. Волна, поглощенная берегом, плескалась так, словно ничего и не произошло.
– Что это было? – Галина встретила его на берегу.
– Кажется, кто-то сильно хочет от нас избавиться, – предположил Иннокентий, стряхивая с себя воду. – Мне даже кажется, что я знаю кто.
– Хазар? – догадалась Галина.
– Ты поразительно догадлива, – невесело усмехнулся он.
– Нужно срочно предупредить Валентина.
Она развернулась и быстро пошла вдоль берега.
– Погоди, – Иннокентий схватил свою одежду и кинулся следом.
Он догнал ее метров через пятнадцать. Ухватил за локоть и развернул к себе лицом.
– Я не против, чтобы предупредить Валентина, – выдохнул он, – но сперва нужно все обдумать. Сначала скажи мне, как, по-твоему, он думал добираться до Маяковки, если лодка была на месте?
