На лице Хазара стыло томное довольство пресыщенного восточного деспота.
Он лениво переговаривался с девицами, изредка проводя ладонью по отполированной загорелой голове. Заметив профессора, Хазар сделал девицам быстрый знак. Прислужницы нехотя прикрылись полотенцами.
– Что-то ты сегодня заспался, Адольф, – хихикнул Хазар. – Позавтракал?
Арсений Адольфович не мог сдержать досады. Его лицо исказила судорога нетерпения.
– Вы сегодня едете к гадалке? – стараясь говорить ровным голосом, спросил он.
– А что? – Хазар, который изрядно съехал в кресле, выпрямился.
– Я поеду с вами.
– Ты же не веришь во всю эту чепуху? Ведь ты так говорил о сеансах?
– Я передумал. – Профессор пошел к лестнице.
Он поднялся в свою комнату, чтобы привести мысли в порядок. Хазар переглянулся с девицами. Те отбросили полотенца и задергались в безмолвном смехе.
– Цыц! – рявкнул Хазар, хотя глумливый девичий хохот его вовсе не раздражал, просто он при малейшей возможности желал демонстрировать свой непререкаемый авторитет.
* * *
– Дух Митридата Шестого Эвпатора, мы просим тебя, явись! – Звучное контральто перетекло в надрывное придыхание.
Ожидание сидящих за столом людей повисло в наступившей тишине робко пульсирующим сгустком затаенного дыхания, обморочного восторга, душевной сумятицы, веры и сомнений. Минута тянулась бесконечно долго, словно влекла за собой неподъемную глыбу вечности. На конце этой пуповины затрепетали складки мглистого покрывала. Потом видение исчезло.
– Дух Митридата Шестого Эвпатора явись, явись, умоляем тебя… – артистично простонала Галина.
Новая волна безмолвного ожидания хлынула в недоступную посторонним глазам и шуму комнату.
– Плотнее соедините пальцы… Аура слишком слаба, – не поднимая глаз от черной бархатной скатерти, сказала Галина.
Ее голос разрывался между мольбой и приказом.
Хазар, профессор и двое парней-телохранителей сдвинули растопыренные пальцы лежащих на столе рук. Для этого Хазар и Ник чуть наклонились друг к другу. Арсений Адольфович, настроенный вначале весьма скептически, подпал под обаяние грудного голоса экстрасенши. Кроме всего прочего, на него, как и на остальных участников спиритического сеанса, подействовал ее сосредоточенный, отрешенный вид и наряд. Темные волосы Галины крупными кольцами падали из-под полога сверкающей всеми цветами радуги накидки, между бровями сиял серебряный круг с оттиснутой на нем саламандрой. Галина таинственно закатывала глаза, ее бледный рот исторгал утробные звуки.
– Плотнее, – оцепенело повторила она.
Гости повиновались. При этом Хазар больно ткнул пальцами в руку профессора.
Тот поморщился, удержавшись от недовольного возгласа.
– Дух Митридата Шестого Эвпатора, подай знак, хочешь ли ты сегодня выйти к нам? – как опытная декламаторша, проурчала Галина и закатила глаза.
Потом опустила их, сделавшись невнемлюще-потерянной для окружающего мира. Хазар чуть заметно косился на профессора.
Тот смотрел прямо перед собой. По его лицу нельзя было определить – чает ли он явления духа Митридата или мается ожиданием завершения действа.
– Ду-у-ух Митридата Шестого Эвпатора, – голос Галины разливался бурным потоком, и только ей было ведомо притаившееся на его каменном дне отчаяние. – Явись! Явись!
Присутствующие услышали невнятный гул – словно ветер сипел в щелях между рамами. Дверь распахнулась, как от удара ноги. В комнату ворвалось настоящее цунами. Глухой ковчег полуподвального помещения оказался игрушкой природных сил. В него клубами летел белый дым, как будто где-то наверху пробило трубу парового отопления. Профессор даже дернулся.
Постепенно напор воздушной массы ослабевал, и в центре облака, словно материализуясь из дымных волокон, возникла груда светлой ткани, под которой угадывался громоздкий силуэт. Полы пеплума живописно пенились, пока не опали гигантским веером калов.
– Дух Митридата, – запрокинула голову Галина, – ты здесь, перед нами?
– Да-а-а, – раздалось в тишине.
Казалось, это говорят стены, казалось, их обивка превратилась в скопище микрофонов, распространяющих дыхание бездны. Торжественно и печально звучал голос явившейся тени. Профессор потер пальцами запотевшие стекла очков.
– Не двигайтесь! – Галина стала еще бледнее, ее лицо выражало предельное напряжение. – Согласен ли ты ответить нам? – обратилась она к духу.
– Да-а-а, – глухо, точно растеряв всю свою голосовую мощь, простонал призрак.
– Вы слышали? – прошептал склонившийся к Хазару Арсений Адольфович.
– Тс! – ответил Хазар, меча в профессора гневные взгляды.
– Тень не может говорить! – настаивал профессор.
– Заткнись, Адольф, – Хазар бесцеремонно толкнул его локтем в бок.
Галина набрала в легкие воздуху.
– Где зарыл ты свою казну?
Несмотря на усилия, на этот раз голос ее прозвучал с металлической неестественностью. Силуэт затрепетал, словно этот вопрос вызвал к жизни поток воздуха, грозивший унести призрак в иной мир.
– Мне нелегко, – рухнули в безмолвие жалобные слова тени, – нелегко понять…
– Что понять? – не отступала Галина.
– Я не зарывал казну, – сдавленно произнес призрак.
– Зарыл! – приглушенно воскликнул Арсений Адольфович.
Хазар едва не прищемил ему руку локтем. Он был взбешен несдержанностью своего консультанта.
– Меня тревожит Марий Флакк! – с горечью воскликнул призрак. – Мало того что на меня наседает Сулла, так еще этот выкормыш олигархов!
Я должен подготовиться к битве… Я сражусь с Суллой под Херонеей.
Греция навсегда останется моей! Римляне – безмозглые варвары, хоть и называют варваром меня, италийцев, сарматов, аланов и скифов.
Их потуги на мировое господство – прах в сравнении с греческим величием!
– Чушь какая-то! – снова не удержался профессор. – Если это на самом деле дух, он должен знать все, что случилось с человеком при жизни.
Все это Арсений Адольфович произнес вполголоса, на одном дыхании, пылая негодованием.
– Нас дурят самым бесстыдным образом, – шепнул он скривившемуся от недовольства Хазару.
– Вспомни, где сокровища? – гнула свою линию Галина.
Она слышала возмущенные реплики профессора, но старалась их игнорировать, сосредотачиваясь на сеансе. Но последняя фраза Арсения Адольфовича задела ее за живое. Дело в том, что последний шептал громко, так, чтобы его услышала и сама экстрасенша, и участники действа.
– Я требую тишины, – сказала Галина не терпящим возражения тоном, подобно судье на заседании суда, – иначе…
