– Поостри мне еще, – шутливо пригрозил ему Рок.
– Это Назарет, – в переговоры вклинился радиометрист «Вэндженса», – я их вижу, три точки на радаре. Прямо по курсу, около десяти миль. Скорость конвоя около двадцати узлов.
– Отлично, – в Сергее вспыхнул охотничий азарт.
Он быстро вычислил скорость сближения, получилось, что до встречи с паромом оставалось не больше пятнадцати минут. Даже учитывая тот факт, что «Вэндженсу», дабы не вырываться вперед, приходилось поддерживать скорость такую же, как у тральщика Феклистова.
– Корабль, к бою по ходу приготовиться, – передал Рок по внутренней связи.
Перед ходовой рубкой распахнулись палубные люки, и из трюмов торпедного катера выползли торпедная и пулеметная установки. Дудник занял свое место в кабине, расположенной над торпедным аппаратом, а Лешка на этот раз устроился за рычагами управления пулеметной турелью. Все остальные члены команды заняли свои места согласно боевому расписанию. К этому моменту на горизонте засветились ходовые огни «Иокогамы».
– Вижу цель, – отрапортовал Феклистов, тоже заметивший огни.
– Понял, – ответил Рокотов и связался с Назаретом: – Боря, можешь определить, с какой стороны следует сторожевой катер?
– По правому борту от парома, – тут же отозвался Борис.
– Лист, я ухожу влево, – передал Рокотов, – твой краболов – справа.
Как только капитан «Рассвета» отозвался, Сергей передал рекогносцировку Дуднику.
– Держи под прицелом паром, Юра, – приказал он, – только без моей команды не стрелять. Мы их просто припугнем.
– Есть припугнуть, – без особой радости отозвался Дудник, которому не терпелось снова испытать торпеды в действии.
«Вэндженс» слегка отклонился от курса в одну сторону, а корабль Феклистова в другую, беря «Иокогаму» в клещи.
Проинструктированный до начала операции Палермо морзянкой отбивал приказание капитану парома лечь в дрейф и не оказывать сопротивления. Это напоминало ситуацию, когда в банк залетают люди в масках с прорезями для глаз и орут: «Это ограбление», только банковское хранилище представлял собой паром, а само помещение банка – ночное море.
Рокотов предполагал, что их тоже давно заметили на экранах радаров, но надеялся, что все сложится как надо. Если, конечно, не произойдет ничего неожиданного. Пока что неожиданностей не предвиделось. Капитан «Иокогамы» ответил, что он согласен застопорить двигатели, если команде парома не причинят никакого вреда. Рокотов ответил согласием. Теперь, собственно, оставалось договориться с кораблями сопровождения.
Корабли Рокотова и Феклистова прошли почти рядом с бортами парома, отсекая охраняющие его суда. Оказалось, что корабли сопровождения не собираются уступать паром без боя. Как только «Вэндженс» и «Рассвет» Феклистова поравнялись с ними, оттуда открыли шквальный огонь из пулеметов. Рокотов ожидал этого и предупреждал о возможном отпоре Феклистова, поэтому никто из их команд не пострадал. Снаряды лишь нанесли небольшие повреждения кораблям, не затронув основных коммуникаций. Им ответили пулеметы с бортов «Вэндженса» и «Рассвета». Но так как корабли уже миновали друг друга, снаряды ударили в корму и тоже не причинили судам Михея никакого вреда.
Паром к тому времени уже застопорил машины, поэтому по его палубе огня не открывали. Сделав разворот, корабли нападавших поменялись местами. Теперь корабль Феклистова заходил на паром с правого борта, а «Вэндженс» – с левого. Рокотов понимал, что Феклистову не угнаться за сторожевым катером, которому тот теперь должен был противостоять, но он надеялся, что выведет из строя краболов и потом присоединится к нейтрализации сторожевого катера.
Но вышло совсем не так, как он задумывал. На сторожевике тоже понимали, что основной боевой единицей противника является торпедный катер Рокотова. Им просто необходимо было вывести его из строя. Любыми способами. Так как огневая мощь кораблей, не считая, конечно, торпед, была примерно одинаковой, капитан сторожевика задумал неординарный ход. Он решил протаранить «Вэндженс», чтобы после разобраться с тральщиком Феклистова силами краболова. К тому же, если бы ему удалось повредить борт «Вэндженса», у его сторожевика могли быть шансы остаться на плаву.
Сторожевик предпринял обходной маневр. Он не стал связываться с «Рассветом», а, совершив резкий разворот за кормой парома, вышел навстречу торпедному катеру, прикрываясь краболовом. Тот мало-помалу уходил с линии огня и наконец, пройдя перед носом «Иокогамы», вышел навстречу судну Феклистова, которое еще не завершило маневра. Пулеметы с краболова ударили ему в корму, таким образом команда краболова надеялась вывести из строя судовые двигатели «Рассвета».
Рокотов заподозрил неладное после того, как развернулся и пошел параллельным курсом с «Иокогамой», которая почти остановилась. Сторожевик к тому времени закончил левый разворот и шел наперерез торпедоносцу. Он был более маневренным, хотя по скорости и уступал «Вэндженсу», но скорость сейчас не имела большого значения. Если его не остановить, он наверняка протаранит торпедный катер своим острым носом. Разница в водоизмещении между «Вэндженсом» и сторожевиком была примерно два к одному, но сторожевой катер, врезавшись в борт торпедного, нанес бы ему такие повреждения, которые можно было бы устранить только в сухом доке. А здесь вокруг была вода, и до доков предстояло еще добраться.
– Дудка, торпеды к бою, – закричал Рокотов, – пулеметы – шквальный огонь по ходовой рубке и надстройкам!
Дудника не пришлось уговаривать. Находясь в будке над торпедным аппаратом, он был неплохо защищен от встречного огня, хотя пулеметы сторожевого катера поливали палубу «Вэндженса», не жалея зарядов. Лешка тоже не спал, ловя в перекрестье сетчатого прицела турель пулемета, строчившего со сторожевика, и иллюминаторы ходовой рубки.
– Полный назад, право руля, – приказал Рок, когда сторожевик лег на боевой курс.
Огонь с палубы «Вэндженса», видимо, не дал возможности капитану сторожевого катера распознать маневр торпедоносца. Машины обоих кораблей работали на полный ход, только «Вэндженс» теперь почти остановился и начал сдавать назад, а сторожевик несся на всех парах, грозя протаранить борт торпедного катера.
Теперь многое зависело от Дудника, и он сработал по-снайперски. Торпеда вылетела из аппарата, когда до сторожевого катера оставалось не больше трех кабельтовых. Когда она плюхнулась в воду и исчезла под волной, между ее тупорылой мордой и острым носом сторожевого катера было около сотни метров. Даже если бы капитан сторожевика заметил торпеду, предпринять он ничего бы уже не успел. Хоть его катер и был довольно маневренным, но уйти от торпеды на таком расстоянии нечего было и пытаться. Торпеда ударилась в нос сторожевика под небольшим углом, она рикошетом скользнула по обводам, что ослабило удар, но его (удара) силы оказалось достаточно, чтобы сработал детонатор. Сигара диаметром более полуметра, начиненная полусотней килограммов взрывчатки, рванула с такой силой, что легкий нос сторожевика подбросило взрывной волной, и катер едва не встал на корму. Он снова плюхнулся в море, зарывшись в воду носом по самую палубу, но все еще продолжал по инерции двигаться вперед. Трудно сказать, задел бы он нос «Вэндженса», если бы не точное попадание торпеды и не прицельный огонь пулеметов, но шансы бы у него были очень большие, несмотря на маневр торпедного катера. Теперь же сторожевик плавно ткнулся поврежденным носом в корму парома, оставив на ней глубокую, но не опасную царапину. Скрежет от соприкосновения борта «Иокогамы» с носом сторожевика был похож на рев морского чудовища, поднявшегося из темных глубин океана.
