– Это его следы.
Карагодин уже давно это понял. Он шагнул в сторону леса, прошел несколько метров и остановился.
– Пошли, ну чего стоишь?
– Куда, Николай Павлович? – почти жалобно произнес майор. – У него же оружие. Он нас как щенков расстреляет.
– Ты прав, – подумав немного, согласился начальник охраны и вернулся к трассе. – Тогда пошли, – он быстро зашагал к темневшему в отдалении вертолету.
Еще не поняв, что от него хочет Карагодин, майор двинулся за ним, с облегчением решив, что все-таки преследовать ночью по тайге вооруженного преступника не придется.
– А с этими что? – догнав Карагодина, спросил он, показав рукой на «КамАЗ».
– Успеем и с ними разобраться, никуда они не денутся.
Добравшись до вертолета, Карагодин сделал летчику знак и тот открыл люк.
– Давай, – кивнул начальник охраны майору, – забирайся. Бери рацию и вызывай группу захвата.
– Ночью, группу захвата? – Майор с тоскливым недоумением посмотрел на Карагодина.
– А что, они только днем могут работать?! – заорал вдруг Карагодин, взбешенный тем, что в сущности майор был прав: посылать ночью людей в тайгу было не слишком разумным решением. Ладно бы еще летом, когда можно хотя бы не замерзнуть насмерть, хотя и летом в Якутии бывают заморозки.
– Черт с тобой, – Карагодин вдруг смягчился, – начнем операцию по захвату утром. Все равно он далеко не уйдет.
– Конечно, не уйдет, – быстро согласился майор, – а завтра я что-нибудь придумаю.
– Ну, пошли, – начальник охраны двинулся к «КамАЗу», замершему с потушенными фарами на обочине дороги, – хочу поговорить с этими водилами. Что-то не нравится мне, как они себя ведут. Можешь задержать их на пару суток?
– Если нужно, попробуем, – нехотя кивнул майор, понимая, что у него нет достаточных оснований для задержания.
Карагодин открыл дверцу, которая на этот раз оказалась не заперта, и забрался в кабину. Чтобы освободить место и для майора, тоже собравшегося залезть в салон, Николай залез на спальное место. Да и подальше от вопросов, которые наверняка будут задавать майор и этот начальник.
Майор захлопнул за собой дверь. Двигатель «КамАЗа» работал, и печка обогревала салон.
– Так, парни, – майор с ходу пошел в атаку, – влипли вы в историю.
Он положил планшетку на колени и достал из нее несколько чистых листов бумаги. Видя, что «парни» молчат, он решил еще немного их припугнуть.
– За пособничество преступнику, знаете, что бывает? – грозно спросил он.
Не услышав ответа, он решил действовать им на нервы. Не спеша начал выспрашивать их фамилии, адреса, место работы и так далее.
– Погоди, Максимыч, – остановил его Карагодин, которому стала надоедать эта тягомотина. – Ты спроси у них, – он хитро сощурился, – где сошел их попутчик?
– Да, где? – переспросил майор. – Вы сказали, что вышел он давно, а следы его здесь, рядом с вашей машиной. Значит, когда мы вас остановили, он был в кабине? Врете, парни. А это уже не только пособничество, но и укрывательство.
– Ничего мы не врем, – уверенно произнес Виктор, – как сказали, так и было. А чьи здесь следы – мы не знаем.
– Его, чьи же еще? – презрительно поморщился майор. – Следы свежие. А раз есть следы, значит, был человек, который вышел из вашей машины.
– Он вышел раньше, – упрямо твердил Виктор.
– Как же он оказался в этом месте? Он что, летает?
– Так это… – Виктор прикинулся шлангом, – может, он на прицеп забрался, когда мы его ссадили…
Майор посмотрел на Карагодина.
– По-вашему, – Карагодин теперь сам задавал вопросы, – он несколько километров ехал на бревнах? При пятнадцатиградусном морозе?
– Не знаю, – Виктор честно пожал плечами. – Если это преступник, как вы говорите, то он должен заметать следы. Мы бы могли сообщить, где он нас оставил, тогда вы бы знали и легко его сцапали. Вот он и устроился на прицепе.
– Тогда почему вы не сообщили? – Карагодин повысил голос.
– Так у нас же ни рации, ни телефона, – слабо улыбнулся Виктор. – Добрались бы до первого автомата и сразу бы сообщили. Да мы еще и напуганы были, он все время нам пушкой под ребра тыкал…
Карагодин чувствовал, что ребята лукавят, но ничего поделать с этим не мог. Не за что было ухватиться. Майор тоже несколько сник.
– Ладно, Максимыч, – Карагодин повернулся к майору, – черт с ними, пусть катятся ко всем чертям. Если будет нужно, мы их везде достанем.
На дороге запрыгали снопы фар, отразившиеся в зеркале заднего обзора. Майор выпрыгнул из «КамАЗа» и вышел на дорогу. Машина снизила скорость и остановилась. Это был милицейский «уазик».
Переговорив о чем-то с водителем, майор вернулся к Карагодину.
– Все в порядке, джип подняли, – сообщил он.
– Хорошо, – кивнул Карагодин, – оставайся здесь, будешь караулить следы, а я организую поисковую бригаду.
– Чего ж я здесь, всю ночь буду сидеть? – скуксился Максимыч.
– Сколько надо, столько и будешь, – безапелляционно заявил Карагодин.
Он отвернулся от майора и, прикрывая лицо рукавицей, направился к вертолету.
Глава 3
А ведь начиналось все совсем неплохо. За несколько дней до этой злосчастной ночи, когда Родионов только приехал в Якутск. За стенами ресторана «Алдан» тонко и остро поскрипывал морозный якутский март. Если где-то и веяло весной, то в душах собравшихся за длинным столом людей. Их потные возбужденные лица розовато светились в мягком полумраке зала. Резкий пронизывающий ветер и малая плотность населения в сочетании с алкоголем могут дать потрясающий эффект человеческой солидарности.
Зал ресторана, по-провинциальному аляповатый и претенциозный, напоминал пчелиный улей. Жужжание часто перекрывал медвежий рык виновника торжества – Шепелева Семена Никанорыча. Его изрытое оспинами красное лицо напоминало изрезанный ландшафт Якутии. Горные хребты наступали на плоскогорья, те складчато спускались к низменностям, уводящим в свою очередь в прохладные и снежные долины.
– Поддай, поддай еще водки! – грохотал Шепелев, цепляя за локоть пробегающего официанта.
Семен Никанорович разражался икающим хохотом, вытирал салфеткой свой кривоватый, точно Верхоянский хребет, рот и довольно сопел. С напускным равнодушием он следил за Кюкюром Таныгиным, пятидесятилетним якутом, жена которого работала менеджером на его предприятии. У Таныгиных был свой праздник – из Свердловска приехала дочь с женихом. Услышав эту новость, Шепелев пригласил в ресторан все семейство.
Семен Никанорович с размахом отмечал свой юбилей. Ему стукнуло шестьдесят, но в его жилах кипела молодцеватая отвага. Его маленькие масленистые глазки сверкали задором и лукавством. Одна из прикрывающих огромную лысину боковых острых прядей сероватой паклей прилипла ко лбу. Он наобум пригладил ее, стараясь накрыть обнажившийся край лысины, и, подняв рюмку, встал с обитого пестрым гобеленом стула.
