– Кто же это? Другие авторитеты?
– Не похоже, – с сомнением в голосе ответил Игорь, – эти живут по понятиям. У авторитетов и воров в законе, – засмеялся Бухман, – статус неприкосновенности, как у депутатов. Появились, очевидно, какие-то отмороженные. Борьба, понимаешь ли, за сферы влияния. Многие тут у нас сходятся на том, что отстрел – дело рук таких вот отморозков. Мне известны по крайней мере две группировки: Магарыча и Башкира.
– Сочные прозвища, – усмехнулся Танин, – но меня сейчас больше интересует Тяпа. Как он хоть выглядит?
– Пришли ко мне Лизу, я раскопаю его фото.
– Ладно. Лиза! – крикнул Китаец, зажав трубку ладонью.
Дверь распахнулась, и Лиза вошла в кабинет.
– Хорошо, что ты еще не ушла. Заскочи по дороге к Мамусе, он даст тебе фото Тяпы.
– Хорошо, – Лиза кивнула и покинула кабинет.
– Спасибо, Игорь.
– Не за что, мамуся, – отозвался Бухман, – звони, если что. Не буду уж тебя спрашивать, что это ты вдруг Тяпой заинтересовался.
– У меня есть подозрение, что он замешан в похищении дочери нового директора подшипникового завода, – сказал Китаец.
– Во оно как! Слышал, там творится беспредел…
– Вот Крестовский и хотел навести порядок. Ты только пока не распространяйся на эту тему…
– Обижаешь, мамуся. Ну ладно, желаю удачи. И помни, что у тебя всегда есть надежный друг, советник и брат, – пошутил Бухман.
– Помню. – Китаец повесил трубку и снова закурил.
Да, по всей видимости, девчонка у Тяпы, хотя это еще надлежит проверить. Он вышел в приемную, сам сварил кофе и вернулся в кабинет с чашкой горячего ароматного напитка. Сел в кресло и принялся его медленно и сосредоточенно пить.
Конечно, Китаец отправил Лизу в «Амазонку» не для того, чтобы она там что-то узнала, хотя ей может повезти и она что-нибудь заметит или услышит. Он радовался возможности побыть одному и хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию. Лизе иной раз не мешает развеяться. После этого она становится более спокойной и менее любопытной.
Запивая сигарету кофе, Танин развалился в кресле и попытался сплести то немногое, что ему было известно, в один клубок. Похищение Жени Крестовской было явно спланировано заранее. Преступники, решившиеся на такое среди бела дня, при большом скоплении народа, в самом центре города, действовали нагло и решительно. Единственная мера безопасности, которую они предприняли, – заляпали грязью номера «Тойоты». Вскоре после этого они позвонили отцу Жени, но никаких требований пока не поставили. Почему? Означает ли это, что они сами еще не знают, как им быть с заложницей, или это психологический ход, имеющий целью сломать Крестовского и заставить его пойти на любые условия похитителей? Скорее всего – второе. Пусть так. Значит, нужно ожидать следующего звонка, это тоже было понятно. Имея соответствующую аппаратуру, можно было бы попытаться проследить звонок. «Что толку об этом думать, если у тебя такой аппаратуры нет?» – Китаец вздохнул, бросил окурок в пепельницу и вернулся к своим размышлениям. А дальше вырисовывалась парочка подозреваемых. Один из них – Тяпа, который желает погреть руки на бизнесе Крестовского, другой – Заватов, наверняка затаивший злобу на нового директора, вытурившего его с тепленького местечка. С обоими – Тяпой и Заватовым – нужно будет познакомиться поближе и разузнать, чем они дышат. Только в этом конкретном случае действовать нужно предельно осторожно: если похитители узнают, что за ними следят, как пить дать избавятся от Жени. А этого допустить нельзя.
Мысли Танина сами собой вернулись к моменту похищения. Он попытался восстановить в памяти лица бандитов, но перед глазами стояли только белые, словно выгоревшие на солнце, пятна на изношенной одежде. Конечно, если он снова увидит их, то без труда узнает, только вот представить их себе, как на картинке, он почему-то не мог. Парни как парни, ничего в них особенного, кажется, не было. Стоп. Что-то все-таки было. Какая-то не свойственная обычным преступникам собранность и подтянутость. А как этот «семьдесят пятый» удирал от него! Только пятки сверкали. И особого страха, когда он оборачивался на бегу, не было, а только какой-то спортивный азарт. Наверняка бывшие спортсмены. Спортсмены – это уже кое-что. Хоть какая-то зацепка. Для начала неплохо.
Поднявшись из-за стола, Танин достал с полки атрибуты для гадания. Об И Цзыне – жемчужине китайской культуры – он узнал еще в раннем детстве и сразу же проникся его духом. Теперь, несколько десятилетий спустя, Танин мог бы даже на родине И Цзына, в Китае, считаться хорошим мастером. Даосская философия в целом и И Цзын в частности сильно отличаются от современной науки. Философия И Цзына выходит за пределы ее диапазона. Ведь что делает традиционный ученый? Он устанавливает некие стандартные рамки знания, а затем расширяет свое знание внутри этих рамок. То, что нельзя измерить, продемонстрировать и повторить в жестко контролируемых условиях эксперимента или доказать тщательным наблюдением, ученый не может использовать для расширения своего знания. Даже если он сочтет возможным измерить «невидимое», все равно сделает это при помощи приборов, которые воспринимаются пятью человеческими чувствами.
Даосизм, как и наука, подходит к жизни с любопытством и жаждой познания, но он выходит за рамки научной стандартизации, считая, что для некоторых важнейших вещей и явлений нашей жизни невозможно установить единый научный стандарт. И Цзын описывает области, недоступные пяти чувствам, чаще всего их называют ментальными или духовными сферами или планами.
И Цзын демонстрирует великую мудрость древних китайских философов. Они смотрели на мир и пытались понять, почему и как в нем происходят перемены. Они не заглядывали за пределы реальности и не приписывали все события воле бога. Своего просветления они достигали вполне практическим путем: исследуя понятия пространства и времени.
Постигая время и жизненные циклы, они получали возможность объяснить все события. Поскольку не считали бога первопричиной всего происходящего, они искали объяснения всех перемен в самом человеке, вещи или событии.
И Цзын располагал к себе Танина своей множественностью, безграничностью. У него почти никогда не было конкретных указаний. В конечном итоге, сам человек решал, как нужно поступить в тот или иной момент времени. В этом была огромная свобода, но и ответственность. К примеру, при гадании на линиях, обозначающих Инь и Ян, возникает прерывистая линия – Инь, обозначающая текущую неблагоприятную ситуацию. Вслед за ней вырисовывается сплошная линия – Ян, что означает, что действовать нужно прямо сейчас. Кто-то истолкует эту линию Ян как совет потребовать прибавки к жалованью. Другой решит, что наконец-то пришло время взобраться на гору, на которую собирался уже несколько лет. Третий воспримет линию Ян как указание отдать важное деловое распоряжение или приказ. В итоге, одна простая линия дает путеводную нить трем разным людям в совершенно разных ситуациях. Такова философия И Цзына: множественность и разнообразие воспринимались Китайцем как неотъемлемая часть жизни. Ему нравилось получать гексаграммы и разбираться, что обозначает каждая из них лично для него.
