«Черт бы побрал эту деревушку!»
Раздосадованный, он снова сел на сундук. «Спокойно, – скомандовал он себе, – не стоит вдаваться в панику и тем паче – в истерику. Надо еще раз обыскать участок». Он встал с сундука, и тут его осенила догадка. Он сдвинул сундук с места. Кофр оказался на редкость тяжелым. «Старинная работа», – с усмешкой подумал Китаец. Справившись с этим передвижением, Танин встал на колени и, к своей радости, обнаружил крышку люка. Он напряг все силы и потянул за железное кольцо. Крышка поддалась, и в лицо ему прянул затхлый сырой воздух. Танин поморщился, словно на него пахнуло замогильным холодом. Держась на руках, он свесил тело в образовавшуюся дыру и вскоре нащупал ногами ступеньки, крутые и до ужаса шаткие.
– Женя, – окликнул он мрак, – ты здесь?
В глубине погреба он услышал смутное шевеление. Но голоса никто не подал. Оставив попытки голосом пробудить притаившуюся темень, Китаец стал осторожно спускаться, на ощупь передвигая ноги и напрягая державшиеся за верхние ступени руки.
Через несколько секунд ступни его нащупали неровный земляной пол. В подвале было холодно.
Танин достал из кармана фонарь и посветил им перед собой. Яркая полоска выхватила из мрака кучу соломы и скорчившуюся на ней фигуру в телогрейке.
«Какая забота о заложнице!»
Девушка с ужасом смотрела на приближавшегося к ней Танина, старательно подгибая под себя голые ноги. «Неужели это та самая девушка, которую я видел два дня назад возле Академии права? Она была такой энергичной, веселой, оживленной…» – мелькнуло у него в голове.
– Женя, – как можно мягче произнес он, – меня послал твой отец…
На миг лицо девушки озарила робкая надежда, которая вскоре исчезла, уступив место первоначальному недоверию. Она поежилась, еще больше скрючилась и замерла, как зверек, смирившийся со своей участью.
Китаец опустился рядом с ней на солому, взял ее руки.
Женю бил озноб. Она подняла к Танину лицо, и он заметил, что она с трудом сдерживает дрожь, пробегавшую по ее губам, так, что зубы стучали. Он достал из кармана фляжку с коньяком.
– Ну-ка, выпей. – Китаец протянул ее девушке.
Та, вытаращив глаза, молча смотрела на Танина.
Он отвинтил пробку на фляжке и сам поднес ее к Жениным губам. Потом наклонил. Женя отвернулась.
– Это коньяк, выпей, он поможет тебе немного согреться. К тому же нам надо спешить. Твой отец ждет нас.
После этих слов Женя взяла фляжку и, все еще недоверчиво глядя на Танина, понюхала, поднеся горлышко к носу. Потом сделала большой глоток.
Танин обнял девушку, пытаясь унять бившую ее дрожь.
– Пей еще. Отличное средство от всяких непредвиденных ситуаций.
Женя повиновалась. В полумраке (он держал фонарь направленным в другую сторону) Танин видел, как морщится Женя, как по-прежнему беспокойно косится на него.
– Можешь идти? – шепнул он, сильнее прижимая ее к себе.
Она слабо кивнула. Он взял у нее фляжку, поднял ее и, придерживая за талию, повел к лестнице.
Путь наверх оказался не из простых. У Жени подкашивались ноги, она то и дело бессильно повисала на Танине, который мало того, что сам поднимался по ужасно неудобной, если не сказать опасной, лестнице, но и тащил за собой девушку.
Очутившись наверху, Танин подхватил девушку на руки и вынес из дома. На миг он показался себе пожарным, спасающим из огня хрупкое создание в лице Жени Крестовской. Опустив заложницу на землю, он, по-прежнему обнимая ее, направился к джипу. Женя брела, то и дело спотыкаясь и приседая – ноги отказывались ее держать. Танин был начеку, вовремя поддерживая девушку.
– А где эти?.. – Она опасливо посмотрела по сторонам.
– Эти? – с невинным видом переспросил Танин, словно не понимая, о ком идет речь. – Ах, э-эти. – Китаец на мгновение взглянул в сторону избушки, из которой они только что выбрались. – Эти отдыхают – намаялись, бедолаги.
– Ты что, убил их?
– Ну что ты! – удивленно воскликнул Танин. – Разве я похож на убийцу?
– Нет, – улыбнулась Женя, – не похож.
Наконец они приблизились к машине. Чуть отстранившись, Женя, несмотря на дрожь, сбросила телогрейку на землю и с помощью Танина забралась в джип.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Закрыв за ней дверцу, он сел за руль и, едва успев это сделать, нажал на газ. Машина дернулась и, мощно взревев, пустилась по бездорожью. Мимо замелькали таращившиеся в безлюдные просторы черными окнами одноэтажные дома. Вскоре под колесами заскрипела щебенка, а еще через пару минут «Массо» выехал на трассу. Джип набирал скорость, наполняя воздух сдержанным урчанием. Когда дорога пошла в гору, справа тускло заблестела темная лента реки. Опрокинутое в нее небо мерцало редкими звездами. Впереди замаячило неосвещенное пространство уходящих за горизонт полей. Джип еще раз основательно тряхнуло и вынесло на более покатый склон холма. Дорога стала шире и спокойнее. Указатель «Малая Чистяковка» остался где-то позади.
– Ты в порядке? – Китаец скосил глаза на притихшую Женю.
Она слабо кивнула. «Конечно, у нее стресс, – подумал Китаец, – провела в погребе двое суток, бедняжка».
– Не смотри на меня как на невесть откуда взявшегося сказочного спасителя, – ответил он на ее восхищенно-боязливый взгляд, – меня нанял твой отец. Он здорово переживал из-за всей этой истории. Мы едем к нему.
Женя откинула с лица слипшуюся от пота прядь, но взгляд ее продолжал быть тревожным и недоверчивым.
– Ты не веришь мне? – Китаец повернул к ней голову.
– Верю, – тихо проговорила Женя.
«Да, девчонка здорово напугана. – Танин искоса взглянул на нее. – Детишкам высокопоставленных чиновников не позавидуешь!»
Оставив психотерапевтические потуги, Танин молча закурил. За окном плыла монотонная чернота, на мгновение отступавшая перед мощными фарами «Массо», чтобы заново сомкнуться за его корпусом, подобно воде, принимающей в себя инородное тело. Дорога делала плавный изгиб за изгибом. Изредка попадались мостики, повисавшие над узкими протоками. Танин машинально сбавлял скорость и тут же прибавлял, едва очередной мостик убегал в ночь.
– Ничего, все придет в норму. – Китаец снова принялся утешать Женю. – Твой отец что-то говорил о Ялте, об Испании с Италией…
– В Ялте у меня бабушка, – рассеянно улыбнулась Женя.
– Поедешь к ней отдыхать… Прекрасный климат, сухой и жаркий. Не то что Сочи – сроду там сырость. Дожди… море и впрямь становится черным… – Китаец выпустил дым через тонкие ноздри.
– А мне можно?
– Сигарету? Конечно, я сразу не догадался. В моем представлении ты – маленькая Алиса, которую мне представился случай вызволить из Зазеркалья.
