Слежка, которую вел Китаец, напоминала тоскливую прогулку черепахи, устремившейся вслед за каракатицей. Несколько маневров, предпринятых «Тойотой», чтобы вырваться из монотонного потока автомобилей, окончились неудачей. Навязанный густотой транспорта ритм, похоже, нервировал и Китайца, и пассажиров «Тойоты». Проехав мост, Китаец прибавил скорость. Трезубцев явно ехал за город. Дорога сделала небольшой крюк и полетела вдоль огромного холма. Поток машин существенно поредел. Впереди замаячил редкий ельник. Не доезжая до него, «Тойота» повернула направо. Китаец не отставал, но и не форсировал. Асфальт сменился грунтовкой. Увидев, что теперь «Тойота» сделала поворот налево, Китаец подъехал к стыку двух дорог и, затормозив, покинул «Опель».
Джип Трезубцева остановился перед огромным двухэтажным особняком, занимавшим площадь около трехсот квадратных метров. Первым из «Тойоты» выпрыгнул парень в пиджаке. Он поспешил открыть ворота. Машина медленно въехала во двор. Ворота с металлическим грохотом закрылись. Китаец снова сел за руль, отогнал машину подальше к ельнику, запер ее и отправился пешком к особняку. Он старался держаться как можно ближе к забору.
Над забором была видна крыша и верхняя часть второго этажа.
Сквозь оконное стекло проглядывала лестница, ведущая на мансарду. Китаец обошел дом, прикидывая, где можно было бы найти брешь. Высокий кирпичный забор надежно охранял владения Трезубцева.
«Без штурма не обойдешься», – заключил Танин. Он подпрыгнул, уцепился руками за верхнюю часть забора и попробовал подтянуться. На мгновение он увидел двор. Справа от дома стояла красная «БМВ». Сле-ва – баня, а рядом, под толстой полиэтиленовой пленкой, по которой игриво пробегал ветерок, – бассейн.
Танин вернулся в машину.
Апрельские сумерки были капризными, они все тянули с приходом. «Ну, ничего, – приободрился Китаец, – зато есть время поразмышлять».
Итак, Трезубцев задумал подмять под себя все автосалоны. Раньше-то все эти автокороли сосуществовали мирно. Съезжались в офис к Артему Тарасовичу на совещание, выполняли его требования и рекомендации. Потом двое погибли. Да, не умерли естественной смертью на перинах из лебяжьего пуха, а приняли смерть от руки наемного убийцы. Кому выгодна была их смерть? Трезубцеву? Этого требовали его коммерческие интересы? Вопрос-то можно почти всегда уладить мирным путем. Тем более мог это сделать Трезубцев. А если не мог? Что, волчьи аппетиты помешали? И еще один вопрос: кто взорвал машину Сорокиной? Трезубцев или Мозел?
Мозел… Мозел… Трезубцев, конечно, знал, что у Мозела есть зазноба. Ну и что дальше? А то, что если начался отстрел, то Мозел тоже висит на мушке. Но он почему-то еще жив, да и Сорокина тоже. Хотя взрыв мог бы положить конец ее существованию. А вот Петрушенко погибла…
Нет, здесь что-то не так. Положим, взрыв сорокинского «Крайслера» организовал Мозел. Отомстить ему захотелось. Может быть… Но даже если допустить, что Трезубцев причастен к гибели Петрушенко, то как? И зачем ему понадобилось ее убивать?
Скорее всего, для него не было тайной, что Олег Сорокин увлечен той же барышней, что и Мозел…
Черный шестисотый «Мерседес», плавно покачиваясь на мягких амортизаторах, лениво подъехал к ельнику и, свернув на грунтовку, проехал в пятидесяти метрах от «Опеля». Китаец взглянул на часы. Без десяти девять. Это, скорее всего, Яша газует. «Мерседес» действительно подъехал к тем же воротам, за которыми исчезла «Тойота», и посигналил. Через минуту ворота открылись. «Мерс» въехал во двор, а буквально еще через минуту из ворот выехал красный «БМВ». Китаец не разглядел, кто сидел за рулем. «Наверное, послал своих "телков" куда-то», – решил он.
Китаец издали увидел, как в окне первого этажа вспыхнул свет.
Подождав еще немного, он вышел из машины и направился к дому. Обошел его с задней стороны и, подтянувшись, влез на забор. Спрыгнул. Пригнувшись, побежал к дому. Впечатался в стену. Перевел дыхание и осмотрелся. Потом прокрался к углу дома, заглянул за него и, никого не заметив, прошмыгнул к двери. Она оказалась заперта. Китаец двинулся вдоль фасада, обогнул дом с другой стороны и вдруг услышал приглушенные голоса. Он поднял голову и увидел открытую форточку. Прислушался. Отчетливо различил голос Трезубцева. Окно было занавешено шторами, сквозь которые пробивались узкие полосы света. Хорошо бы подобраться поближе. Танин прошел дальше вдоль фасада и наткнулся на обрезок доски метра в два длиной. Он поднял находку и вернулся обратно к окну. Соорудил из доски наклонную плоскость, по которой смог подняться и прислониться к стене рядом с окном. Его голова оказалась на одном уровне с открытой форточкой. Держась одной рукой за прутья тяжелой кованой решетки, которой было забрано окно, Китаец вынул диктофон, нажал на запись и сунул его в форточку.
– А я-то что на этом буду иметь? – с оттенком недоверия спросил Яша.
– Я же тебе говорил, тридцать процентов, – сухо ответил Трезубцев.
– Заманчиво, Артем Тарасович, заманчиво… Ходят слухи, что Алекс с Филом по твоей указке на тот свет отправились…
– А ты не верь, – с вальяжной беззаботностью отозвался Артем Тарасович, – лажа это, Яша, лажа.
– И Сорока тоже сегодня чуть не взлетела. Твои бойцы постарались? – прямо спросил Яша.
– Если бы я захотел, если бы это, в натуре, я затеял, она бы с ангелами сейчас трепалась, а не названивала мне по телефону, трясясь от страха, – небрежно сказал Трезубцев.
– Не с ангелами, а с чертями, – усмехнулся Яша, – вертлявая баба. Нет, Артем Тарасович, что ни говори, а эти двое – твоих рук дело, – крякнул несговорчивый Яша.
– Ладно, – шумно вздохнул Трезубцев, – думай как знаешь, – лениво произнес он, – давай лучше наши дела обкашляем.
– Меня знаешь, что тревожит, – оживился Яша, – не нае… ли нас этот дилер?
– Ха-ха, – засмеялся Трезубцев, – на каждого дилера у нас есть киллер, – с веселым ехидством срифмовал он, – нет, не волнуйся. Когда Артем Тарасович берется за дело…
– А Мозел играет?
– Нет, он вне игры, – ледяным голосом произнес Трезубцев.
– Значит, скоро тоже того… – присвистнул Яша.
– Посмотрим, всему свое время… – уклончиво ответил Артем Тарасович, – пусть он вначале Сороке крылья пообломает. Или она ему.
– Она тоже вне игры?
– Угу. Я да ты, да мы с тобой, как говорится, Яша. Мы же друг друга тыщу лет знаем. Неужто будем обманывать друг друга и подставлять? – вкрадчиво произнес Трезубцев. – Бизнес прибыльный. Навара – сто процентов, за вычетом кое-какой мелочишки. Тачки уйдут – не успеешь пернуть.
– А органы?
– Под контролем. Подмажем таможню, подмажем гибэдэдэшников, сам знаешь, не маленький, – с усмешкой сказал Трезубцев, – все эти наши модели – вчерашний день, Яша. Надо перестраиваться.
– Надо-то надо, только как подумаешь… – с опаской произнес Яша, – какой ценой…
– А ты не думай, Яшенька. Бобы просто так в руки не плывут, надо потрудиться. А если ты в белых перчатках оставаться хочешь, то выбирай виллу на Канарах -Мальдивах или сарай на какой-нибудь улице Нефтяников или Строителей Вечного Будущего, – пошутил Трезубцев.
