Ковальчук внаглую пересел из шоколадной «шестерки» в иномарку и, за считанные секунды запустив движок, убрался восвояси.
Утянув прямо с улицы «Ниссан», он с чувством выполненного долга направился к точке, где должен был передать машину Пете, который занялся бы через некоторое время ее разукомплектованием. По дороге ему встретилась Дарья, и он оказался не прочь некоторое время построить из себя крутого, «помести крылом»...
* * *
Волоков завалился в палату с цветами и апельсинами.
– Как здоровье? – поинтересовался он, беря стул и присаживаясь.
– Весь в дырках, – отшутился Шустриков. – Даша, ты возьми у человека апельсины, а то он не знает, куда ему их девать. Ты ведь не просто так зашел.
– Меня не покидает надежда найти мои бабки.
«Разморило тебя», – Дарья налила в графин воды и поставила на стол тюльпаны.
– «Ниссан», который тебе перегоняли из Приморья, потрошил Петя. Больше некому.
– Я бы никому не пожелал пережить такое. Ждешь новую тачку, ждешь бабки. И этот, урод, водитель. Курить ему захотелось. До моего крыльца оставалось не больше пяти километров. Чуть ли не всю Россию проехать. Это просто безумие какое-то. А Петя? Петя ничего не знает. Его уже пощупали прямо на больничной койке. Вряд ли у него стальная воля. Хорошо стреляешь, Дарья.
– Как умею, – отозвалась Данилова, любуясь цветами. На улице снег, а на столе нежные теплолюбивые создания.
– Тогда зачем ему потребовалось убивать похожего на себя мужика? Привязал ведь, выродок, человека к рельсам, все ради того, чтоб самому исчезнуть.
– Если бы у него были такие бабки, он давно свалил бы из Саратова. А этого чудика он убрал, потому что ему независимости захотелось. Решил попрощаться с Лоскутовым и Фроловым. Знал, что просто так не отпустят. В общем, про деньги вы ничего не знаете?
Дарья вслед за Шустриковым покачала головой.
– Вы неплохая пара, – заметил на прощание Волоков, – ладно, пойду. Рыба пришла. Надо разруливать, кому куда сколько...
Волокуша ушел.
Дарья чмокнула Шустрикова в щеку. Глаза ее светились.
– Ты чего такая веселая?
– Можно, я увезу тебя отсюда? Поедем в Швейцарию или на какой-нибудь остров в океане. Тебе надо поправлять здоровье.
– И у тебя есть средства?
Она не могла не рассмеяться.
– Немного.
Шустриков оживился и даже попытался приподнять голову.
– Ну-ка давай рассказывай, плутовка.
Она подсела к нему близко-близко и стала шептать:
– С самого начала я делала ставку на то, что Ковальчук очень испугался кого-то, поэтому и выбросился из окна. После того, как со стоянки перед рестораном исчез «Ниссан», я стала нервничать, но так как он оставался внешне абсолютно спокойным, я тоже постаралась не выдавать эмоций.
По ходу следствия выяснилось, что люди Фролова, которые потом взяли меня с рынка, а позже и позабавились со мной, были в районе этой долбаной гостиницы. Ковальчука искали, и он знал почему. Работая на Фролова, он не мог не знать подручных Фролова, которые не отличались покладистым норовом. Он взял эти деньги, ему стало страшно. Думаешь, он уснул в ту ночь? Нет. Он стоял у окна и смотрел. Смотрел вниз. Это всплыло в моем сознании через несколько дней после того, как произошла эта трагедия. В первую очередь со мной, разумеется.
Петя до сих пор не знает, что его напарник Технарь угнал машину, которая была напичкана деньгами и предназначалась шефу шефа его шефа, то есть Волокову.
Я несколько раз проехала по маршруту от того места, где «Ниссан» был угнан, до угла, где мы с ним познакомились.
– Нашла?! – недоумевал Шустриков.
– Да. Я не знаю, как, но Технарь наткнулся на деньги. Их было так много, что спрятать нормально не смогли. Он выпотрошил всю машину, взял чуток, остальное припрятал. Время его поджимало, так как он должен был передавать эстафету Пете, у которого, наверное, руки чесались отвезти ее в гараж и разобрать на части.
Я трое суток нормально не спала. Обшаривала все проходные дворы, все углы.
Пакет, набитый баксами, нашла в куче старых покрышек, сваленных в одном из тихих двориков. У меня сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
Вот такая история.
Он протянул к ней левую руку и, положив ладонь на шею, привлек к себе.
– В следующий раз, когда погонишься за добычей, сделай, пожалуйста, так, чтобы в меня больше не стреляли.
