Диска не было.
Иволгин, решив убедиться собственными глазами в отсутствии предмета, не так давно проданного за тридцать тысяч долларов, склонился рядом с Петровым.
– Зря смотрите.
Они одновременно выпрямились. В кухню вошла Дарья, а следом и Ира.
– Нам пришлось отдать диск, но мы знаем, у кого он.
Тяжело дыша от негодования, Петров потребовал объяснений.
Когда до уха продюсера долетела фамилия Армавиров, он поморщился:
– Знаю я его. Ушлый тип. Свое дело ведет жестко, но через край не переливает.
– Может, ты знаешь, где у него офис? – потирая руки в предвкушении настоящего дела, осведомился Петров.
– Знаю, и мы можем туда съездить.
– Он присылал за диском киллера, очень жестокого человека, – пролепетала Сопля.
– Насколько я помню, мы здесь все киллеры.
– Но я никого не убивала! – воскликнула Сопля. – Это он убивал, а меня подставил! – Она ткнула пальцем в Иволгина.
Тот отстранился, словно на него навели пистолет.
– У нас нет времени выяснять, кто кого подставил, – напомнил Петров. – Надо торопиться, если мы не хотим потерять тридцать тысяч долларов.
Сопля, услышав сумму, поняла, что мужики до чего-то договорились. И не могла скрыть сожаления:
– Нас просто заставили сказать, где диск, иначе бы убили Куркина.
– А этот старый пердун при чем здесь? – не понял Иволгин.
Ему пришлось вкратце объяснить, какую партию в этом спектакле исполняет хореограф. Реакция продюсера была четкой и однозначной:
– Мудак!
– Мы можем получить больше, если выйдем на тех, кому предназначался диск. – На лице у Дарьи было больше оптимизма, чем на мордашке Сопли, но скрыть еле уловимые гримаски сожаления от того, что они создали проблему, она не могла.
– Пора бы им самим на нас выйти. Подумать только, у них был ключ, они могли устроить нам здесь засаду! – Петров давал понять окружающим, что недоумевает, почему он до сих пор жив.
– О двух мужчинах никто ничего не знает. К тому же никто не настроен нас убивать. Если бы это было так, – Дарья поморщилась, – на квартире у Куркина было бы все решено.
– Пошли, пошли, сейчас разберемся, кто кого хочет замочить, кто кого не хочет мочить. – Петров открыл дверь. – Кстати, милые дамы, как вы вошли в квартиру, если отдали ключ вымогателю?
– Я не закрыл дверь, то есть я не успел, – поспешил с чистосердечным признанием продюсер.
– Ширинку ты тоже уже на улице застегиваешь, а? – Петров приблизился к шоумену и состряпал на лице абсолютное зло.
Иволгин побледнел, ожидая, что сейчас его ударят по какому-нибудь месту.
– Ладно, – спецназовец оскалился, – расслабься, я не трахаю бородатых дяденек.
На дворе был поздний вечер, когда четверо отчаянных граждан Российской Федерации взяли курс из Клина на Москву. На этот раз никому не надо было обманывать ни себя, ни подельников. Они ехали не договариваться, они ехали разбираться.
Никому не нужно было говорить о том, что все их предприятие может закончиться весьма печально. Это было ясно без лишних слов. Оружие у них было только холодное – набрали ножей на кухне. Может быть, отсутствие пистолета и было минусом, зато как выигрышно смотрится в глазах спутников человек, способный убивать голыми руками! Это ли не плюс?..
Петров чувствовал, что на него возлагаются определенные надежды, и черт его знает почему, но он как пацан горел желанием их оправдать.
В Москву они приехали на такси, заплатив водителю столько, сколько он запросил. Отпустили нанятую машину за квартал от того места, куда им необходимо было попасть. Случись чего сейчас в офисе Армавирова, наверняка этот водитель вспомнит, что подвозил эту четверку. Вообще, все таксисты страдают наличием хорошей памяти, с этим надо как-то считаться.
Вид темных окон офиса Армавирова не был для прибывших чем-то неожиданным – все-таки двенадцать ночи, время спать.
– А где он живет, ты знаешь? – Петров тер отекшую за дорогу шею и наслаждался увеличением кровотока.
Продюсер закурил, к нему присоединилась Сопля.
– Знаю. За городом. Накопил деньжат на коттедж.
– Частный дом с точки зрения внезапного вторжения лучше квартиры. Соседи далеко, окна на первом этаже, да и черный ход наверняка имеется. Только б не было собаки.
К дому Армавирова подъехали уже глубокой ночью. Но никто не зевал. Адреналин в крови будоражил мозг, не давая ему сделать попытку отключить организм для сна.
Небольшой двухэтажный, но со вкусом отстроенный особнячок спрятался за кирпичным двухметровым забором.
По обе стороны от выложенного из красного кирпича строеньица стояли частные дома середнячков российского бизнеса. Заасфальтированная дорога, хорошее освещение – все это создавало некоторые трудности для передвижении четверки.
Не решаясь приблизиться к дому, компания стояла на обочине, ожидая, пока скроется из виду частник, согласившийся их довести.
– В общем, делать не хрен, – высказался Петров. – Сейчас ты пойдешь и позвонишь в калитку. Я пойду вместе с тобой. Как только он откроет, валим его на землю и тащим в дом.
– У него жена, ребенок, – запротестовал Иволгин.
– А чего ты раньше молчал? Тогда придется убедить его срочно поехать на работу.
Петров достал длинный кухонный нож и покрутил его из стороны в сторону.
Пока мужчины обсуждали план извлечения из собственного дома господина Армавирова, Дарья с Соплей стояли словно статуи.
– А вы чего замерли? – накатил и на них Петров. – Одна налево, другая направо – и что хотите делайте, хоть на дорогу ложитесь, но чтоб, пока мы с Димой не заставим его сесть в его машину, никого не было! Свидетели нам не нужны.
Двое мужчин подошли к калитке. Белеющая кнопка звонка, пристроившегося под козырьком, так и манила нажать на него и вызвать в уснувшем доме некоторый сумбур.
– Давай, давай, – подтолкнул продюсера в спину Петров. – Не кривляйся.
Дрожащий палец неуклюже вдавил кнопку.
В доме довольно громко раздался бой курантов. Вскоре на втором этаже зажегся свет и распахнулось окно.
Сонный голос хозяина спокойно спросил: «Кто там?»
Петров прижался к забору и немного согнул ноги в коленях так, чтобы его было невозможно разглядеть сверху.
– Тихон, это Иволгин.
– Игоревич, что случилось?
– Открой, поговорить надо, да и выпить тоже.
Упоминание о выпивке возымело свое действие.
Петров похлопал продюсера по плечу в знак одобрения.
