Боксер, покривившись и ссутулившись, зашаркал по направлению к лестнице, волком глядя в мою сторону.
– Вот так, господин доктор! – удовлетворенно заметил шеф. – Боюсь, во время допроса нам будет не до воспитанности. Время поджимает, а цель оправдывает средства. Если вы не будете откровенны, мы будем обращаться с вами очень плохо. Может быть, вам не понадобится даже лечение. Нам приказано применять любые методы.
– Это руководство «ИнтерМЭТа» отдает такие приказы? – хорохорясь, поинтересовался я.
– Не вижу смысла скрывать, – пожал плечами шеф. – Именно «ИнтерМЭТа». А они, уверяю вас, очень серьезные люди.
– Наверное, у них было несчастливое детство, – предположил я.
Шеф улыбнулся натянутой улыбкой.
– Вам будет не до шуток, – угрожающе сказал он и вдруг застыл, точно его пронзила внезапная боль.
Со всех сторон на нас обрушился невероятный грохот. Казалось, будто рушится дом и проваливается земля. Сквозь шторы со стороны двора вспыхнули ослепительные огни. А через несколько мгновений откуда-то из глубины дома послышался треск высаживаемой рамы и звон стекла.
Шеф изменился в лице и, сунув руку под пиджак, выхватил пистолет.
– Смотри здесь! – крикнул он Кулаку и бросился бегом в коридор на звук выбитой рамы.
Едва он скрылся – страшной силы удар обрушился на окно, выходившее прямо на крыльцо. Стекла разлетелись вдребезги, а на подоконнике возникла темная фигура, запутавшаяся в занавесках.
На лице Кулака отразилась паника – он побледнел, облизнул лихорадочно губы и махнул пистолетом в сторону окна, не решаясь стрелять. Поднимаясь со стула, я нанес ему удар по руке и тут же провел второй – в солнечное сплетение. Бедный Кулак скорчился в три погибели. Пистолет, описав дугу, с грохотом покатился по полу.
В тот же момент в другой комнате бабахнул выстрел, а на первом этаже затрещали окна одно за другим. Первые «ангелы», размахивая стальными цепями, врывались в дом. Я увидел белое как простыня лицо бандитской подружки. Как в замедленном кино, она устремилась к валявшемуся на полу пистолету. Я успел отшвырнуть ее в сторону и схватить пистолет.
Наверху послышался отчаянный топот ног. Я поднял голову. У балюстрады стоял боксер и трясущимися руками перезаряжал помповое ружье. Открыв рот, я смотрел на него в каком-то странном оцепенении, пока он не вскинул ружье и не выпалил прямо в меня.
Горячий ветер опалил мне щеку, и я, автоматически вскинув руку, выстрелил, не целясь, в ответ. Пуля отщепила от перил большую острую щепку и впилась в стену. Боксер метнулся в сторону.
Комната уже была полна «ангелов». Кто-то оттеснил меня плечом и выхватил из моих рук пистолет. Это был, кажется, Джон.
– Дай-ка сюда, доктор! – заорал он и, размахивая пистолетом, с ревом бросился к лестнице, методически выпуская в сторону боксера пулю за пулей.
Тот, прыгая, как заяц, отступил и скрылся за поворотом коридора. Человек пять в кожаных куртках, топоча грубыми башмаками, бежали вверх по лестнице. Внизу ухмыляющийся Робинзон удерживал в своих ручищах бьющуюся девицу. Двое «ангелов» месили цепями окровавленного Кулака. Безуспешно пытаясь закрыться от страшных ударов, он отползал к стене, тонко вереща.
В дверях появился шеф с пистолетом в руке. Лицо его было перекошено. Увидев бесчинствующую толпу, он остановился, не соображая, куда стрелять. За его спиной тоже замелькали черные куртки. Девушка пронзительно закричала.
Шеф затравленно посмотрел на нее и швырнул на пол пистолет.
– Отпустите ее! – срывая голос, закричал он.
На него налетели сзади и сбили с ног. Он попытался встать, но со всех сторон на него обрушились удары тяжелых солдатских башмаков. Он замер, закрыв голову руками.
Наверху послышались крики, топот. Боксера подвели к лестнице и сильным пинком спихнули вниз. Он пересчитал ступеньки и бездыханный рухнул рядом с шефом. А следом вели еще одного – чернявого, с пучком волос на затылке, одетого в трусы и майку. Он вопил как резаный, но разжалобить «ангелов» ему не удалось, и его тоже спихнули вниз. Я видел, как он, точно рыба, выброшенная из воды, хватает ртом воздух.
У меня перед глазами все шло кругом. Озверевшие «ангелы» рассыпались по дому, круша все, что попадалось на пути. От выстрела помпового ружья разлетелся телефонный аппарат. Точно в ковбойском фильме, крошились и сыпались вниз лестничные перила, срывались с петель двери. Через четверть часа интерьер дома превратился в развалины. Его обитатели были жестоко избиты. Единственная, кого не тронули, – была девушка, которая билась в истерике, удерживаемая непреклонным Робинзоном. Я сам находился почти в шоке. Зрелище разгрома и насилия потрясло меня. Подобного я не мог представить себе ни при каких обстоятельствах – мне просто не хватило бы воображения. Я с ужасом наблюдал за действиями «ангелов», которые устроили вокруг небольшой ад, и отчаянно пытался сообразить, что теперь делать.
Вдруг меня грубо схватили за плечо, и хриплый торжествующий голос произнес:
– Эй, доктор, просыпайся! Мы тебе тут двух баб нашли – какую выбираешь?
Я обернулся. Рядом стоял Багама. Его самодовольное лицо было окутано табачным дымом – из скрытого буйной растительностью рта торчала сигара. За его спиной двое «ангелов» придерживали за плечи осунувшуюся пострадавшую женщину в простом ситцевом платье. Я с трудом узнал в ней Казарину.
На ее бледном лице было тупое безразличное выражение. Бессмысленные глаза смотрели в одну точку. Она была в ступоре. Несомненно, ей требовалась медицинская помощь.
– Вот эта женщина, – сказал я главарю мотоциклистов.
– Забирай! – великодушно разрешил он.
Я подхватил Казарину, которая едва держалась на ногах, и с отчаянием подумал, как мне теперь доставить ее в город. Багама, прищурившись, рассматривал меня.
– Что, доктор, не стоило и стараться, а? – сказал он, намекая на невзрачную внешность пленницы.
– Стоило, Багама! – твердо ответил я. – Мне бы теперь до больницы ее доставить…
Он засмеялся и выпустил дым мне в лицо.
– Я не золотая рыбка, доктор! – заявил он. – По три желания не выполняю. Сам куй теперь свое счастье! Мы с парнями отваливаем.
– Но тогда все теряет смысл! – горячась, сказал я. – Куда я с ней ночью, в дождь?..
Багама с удовольствием затянулся сигарой и обронил:
– Почему бы тебе не переночевать здесь? По-моему, уютный уголок!
Окружающие его «ангелы» загоготали.
– Все, парни, уходим! – объявил он сурово. – Концерт окончен!
«Ангелы», грохоча каблуками, потянулись к выходу. Вдруг с улицы вбежал молодой худощавый парень – по-моему, это был Комар, которого еще раньше посылали проверить разбитый мотоцикл. Он взволнованно крикнул:
– Багама, там «Жигуль» подъехал! По-моему, это та баба, которая с доктором была!
