Дважды его останавливали гаишники – возле станции «Сокол» и у переезда через канал. Оба раза его досматривали подробно – с открыванием багажника, проверкой документов и занудными расспросами о жизни. Да и то: час поздний, а тут мужик с явно сумасшедшими, предательски бегающими глазками, и вообще, видно, что не в себе. То ли сбил кого на дороге, то ли ограбил… Кулак неестественно улыбался, сдвигая кепку на потный затылок, и божился, что едет в Тушино к тете, которую обещал с утра пораньше доставить в аэропорт. То есть засветился по полной программе.
Заплатив два приличных штрафа, он поехал потише, с остервенением проклиная всех сразу – милицию, Магомета, Темина и подлючего доктора, поселившегося на седьмом этаже.
Сначала казалось, что все пройдет гладко. Врач жил один, двери в подъезде не запирались, и даже на крышу можно было забраться без особого труда. Кстати, сам же он и предложил Магомету проникнуть в квартиру через крышу, когда их засекла на лестничной площадке бдительная старуха-соседка. Магомет легко согласился, сказав, что абсолютно не боится высоты.
И надо же такому случиться! Кулак так и не понял, что напугало Магомета и почему он вместо того, чтобы шагнуть на балкон, шарахнулся назад. Разбираться было некогда – Кулак мигом смотал трос и сбежал раньше, чем жильцы успели всполошиться и вызвать милицию. Трос он предусмотрительно выбросил в первом же переулке и теперь молил бога об одном – чтобы никто не заметил припаркованной возле злосчастного дома «Волги». Ему казалось, что свидетелей быть не должно – все спали мертвым сном, да и он смылся оттуда раньше, чем кто-нибудь что-то понял.
Однако теперь его страшила встреча с Теминым – он остался один, и вся вина падет теперь на его голову, хотя он ни капельки не виноват, а всю операцию завалил дурак Магомет. Надо было спускаться первым самому, с сожалением подумал Кулак, не желая признаться даже в душе, что ни за какие коврижки не пошел бы никуда первым, разве что за дармовыми деньгами.
Он чувствовал, что Темин не станет слушать его оправданий, – последнее время шеф сделался злым, как собака. Его можно понять – над этим последним делом будто рок висит. Сначала они, сами того не желая, прихлопнули Казарина, а теперь вот Магомет, и, главное, все напрасно. Кулак поежился – в этом все дело, поручения они не выполнили. Терпение шефа может лопнуть, и тогда…
Самое лучшее было бы сейчас сбежать, тоскливо подумал Кулак, рвануть когти и залечь где-нибудь. Но как сбежишь, если у него здесь хата и денежки накопленные хранятся на разных счетах? Бросать жалко, а пока все соберешь – тут тебя и сцапают.
Ладно, бог не выдаст, свинья не съест, подумал Кулак, и не из таких ситуаций выбирались. Человек Темин или нет, в конце концов, – должен понять, что в этом проколе его, Кулака, вины нет, а просто несчастная случайность, перст судьбы, так сказать.
Свернув на развязке на Путилковское шоссе, Кулак, немного успокоенный, откинулся на сиденье, прибавил скорость и даже замурлыкал какую-то песенку. Однако мелодию тут же пришлось оборвать – он как ошпаренный врезал по тормозам и смачно выругался, вцепившись в руль. Наперерез ему с Кольцевой дороги вихрем скатилась колонна мотоциклов, угрожающе сверкая ослепительно белыми огнями. С оглушительным треском мотоциклы повернули на Путилковское шоссе и помчались с бешеной скоростью, растворившись в ночи, как призраки. В свете фар Кулак успел рассмотреть мрачноватые фигуры мотоциклистов, наряженные в черные куртки с эмблемами, – их было не менее двадцати человек. У многих за спиной, как приклеенные, сидели девушки с распущенными волосами.
Кулак знал, что в этих местах мотается по ночам банда мотоциклистов, слышал, что люди они отчаянные и серьезные, не признающие никаких машин, кроме «Харлеев», а значит, и состоятельные, между прочим, но вот так, вплотную, сталкивался с ними впервые.
Он поехал осторожнее, опасаясь, что колонна повернет назад, а на их скоростях может случиться любая неприятность. Однако больше мотоциклисты ему не попадались. Он миновал Путилково и, когда впереди замаячила черная стена леса, свернул на асфальтированную дорожку, ведущую к загородному дому Темина.
В доме горел свет. Кулак остановил машину напротив ворот, нехотя вылез из кабины и с тяжелым сердцем нажал на кнопку звонка. Входная дверь дома отворилась, и высокая фигура быстрыми шагами направилась к воротам – Темин сам вышел встречать машину. Он отпер калитку, выглянул и молча пошел открывать ворота.
Кулак сел за руль и завел машину во двор. Темин ждал, стоя возле крыльца. Кулак не спеша вылез из машины, захлопнул и заботливо подергал дверцу, обошел «Волгу» кругом, проверил, заперт ли багажник.
– Что ты там дрочишься? – нетерпеливо окликнул его Темин. – Я тебя жду. А где Магомет?
Кулак осторожно приблизился.
– Понимаешь, шеф, – сказал он, отводя глаза. – Понимаешь, лажа вышла… Такое дело!
Темин больно сжал пальцами его подбородок и заставил повернуть лицо.
– Ей-богу, шеф! – взмолился Кулак. – Я тут ни при чем!.. Больно же!
– Где Магомет, сволочь?! – выдохнул Темин, отталкивая от себя подручного.
Кулак отшатнулся, побледнел и обреченно махнул рукой.
– Кончился Магомет! – сказал он.
– Та-ак! – протянул Темин, рассматривая Кулака с головы до ног. – А ты, значит, жив и здоров?.. Дело сделал?
– Да, ей-богу, шеф! – заныл Кулак, предусмотрительно отступая на шаг. – Сам еле ноги унес! Не поверишь, такая подлянка вышла! Кто мог ожидать? Я сейчас все тебе расскажу…
– Конечно, расскажешь! – проговорил сдержанно Темин. – Я с нетерпением жду твоего рассказа. Заходи в дом и рассказывай.
Он поднялся на крыльцо и распахнул дверь. Кулак, опустив голову, пошел за ним, бормоча: «Ей-богу, шеф! Ты бы сам…» Темин пропустил его вперед и, не удержавшись, дал хорошего тычка в спину. Кулак шарахнулся вперед, быстро перебирая ногами. Кожаная кепка слетела с его головы и шлепнулась на пол.
– Иди-иди! – процедил Темин. – Рассказчик!
Они вошли в ярко освещенную комнату. Мария, дремавшая на диване, приподняла голову и, проницательно посмотрев на жалкое, трясущееся лицо Кулака, удовлетворенно заключила:
– Отсюда вижу – опять наш Кулачок обосрался! Опять за рулем отсиживался, Кулак?
Кулак беспомощными незрячими глазами посмотрел на нее, а Темин коротко бросил:
– Заткнись!
Он подошел к дивану и уселся рядом с Марией, недобро глядя на переминающегося с ноги на ногу Кулака.
– Ну, давай, – тихо сказал он. – Докладывай.
Запинаясь и божась через каждое слово, Кулак рассказал, как погиб Магомет. Под конец он жалобно посмотрел на Темина и сказал с надрывом:
– Ну что – лучше бы было, если бы меня повязали? Лучше?!
– Лучше для тебя было бы, если бы ты сам сорвался с крыши, – ответил Темин.
– А что я мог сделать, что?! – истерически выкрикнул Кулак.
