Николай Петрович ответил неожиданно серьезно:
– Не знаю, поймете ли вы меня… Конечно, это глупость, но… иногда я следил за ней… Куда ходит, с кем встречается… А что поделаешь? Однажды я попытался заговорить с ней, пробудить, так сказать, интерес к своей персоне… Она посмотрела на меня так, словно с ней заговорил, скажем, стол… или дерево. Я для нее не существую. Поэтому мне остается только любоваться издали, иногда…
– Да вы поэт! – заметил я. – И куда же мы все-таки сейчас отправимся?
– Не слишком далеко, – печально ответил Груздев. – В Дегтярном переулке есть одно заведение…
– Опять заведение! – недовольно нахмурился я. – Учтите, если вы снова морочите мне голову, у вас могут быть большие неприятности!
– Ничего я вам не морочу! – с раздражением огрызнулся Груздев. – Не нравится – не надо! Конечно, я не гарантирую, что Малиновская будет там непременно!
Мне подумалось, что день все равно испорчен и лишний потерянный час ничего не значит.
– Хорошо, едем! – решился я. – Только мне нужно позвонить. У вас есть дома телефон?
– В комнате, – равнодушно кивнул Груздев. – Он стоит на телевизоре. А телевизор – на полу, справа от двери – он сломан.
Когда я выходил, он вылил в рюмку остатки водки и сосредоточенно выпил. Я нашел телефон и набрал номер Марины. Она сразу взяла трубку.
– Ты сошел с ума! – взволнованно воскликнула она, едва я начал говорить. – Куда ты пропал? Я черт знает что подумала!
– Все в порядке, – поспешил я ее успокоить. – Правда, я еще немного задержусь, ладно? Дело в том, что, кажется, я напал на след.
Молчание в трубке показалось мне бесконечно долгим.
– Я тебя убью, – наконец сказала Марина.
– Через два часа буду! – заверил я. – Клянусь!
– Не клянись, – сурово сказала Марина. – По-моему, ты выпил?
– Это было нужно для дела, – смущенно объяснил я.
– Ладно, надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – проговорила Марина. – Я тебя жду.
Едва я повесил трубку, как появился Груздев – у него был сосредоточенный и самоуглубленный вид человека, который нашел свое место в жизни. Но я знал, что это ненадолго, – лишь только чуть развеются пары алкоголя, Николай Петрович опять начнет нервничать. Поэтому нужно было торопиться.
Мы оделись и вышли из квартиры. Уже у лифта Груздев вдруг спохватился и, хлопнув себя по лбу, сказал:
– Совсем забыл! Подождите меня здесь минуточку!
Он поспешно вернулся в квартиру и захлопнул за собой дверь. Отсутствовал он одну-две минуты. Расслабившись после выпитого, я не придал этому никакого значения. Николай Петрович вышел и, не говоря ни слова, нажал на кнопку лифта, теперь, вне дома, он сделался удивительно молчалив. Может быть, его волновала предстоящая встреча с объектом желания.
Не делая никаких попыток к общению, мы доехали с ним до «Маяковской». Уже шагая по Тверской, я вспомнил, что именно это место рекомендовали мне как вотчину братца Малиновской.
– То заведение, куда мы направляемся, – небрежно заметил я, – тоже контролируется Греком?
– Каким таким греком? – хмуро спросил Груздев.
– Вы разве не в курсе, что у Малиновской есть двоюродный брат Геннадий по кличке Грек?
На угрюмом лице Груздева обозначился интерес.
– Откуда мне знать о ее родственниках? – сказал он недоверчиво. – Тем более с какими-то кличками… Он что – бандит?
– Вроде того, – ответил я. – Вы мне не верите?
– Почему не верю, – буркнул Груздев. – Обычное дело.
– А в то, что сама Малиновская замешана в преступлении? Тоже верите?
– Конечно, верю, – сказал Груздев. – Я ее не идеализирую.
– Любопытное признание, – сказал я. – Обычно все, с кем я говорю об этой женщине, срываются в крик. Никто не верит в то, что у нее могут быть преступные наклонности.
– С кем это вы говорили? – поинтересовался Груздев.
– Да мало ли! Миллер, Заболоцкий… Вы знаете Заболоцкого?
Груздев молча и смачно сплюнул на асфальт, что при желании можно было тоже посчитать за ответ. Однако вслед за этим Николай Петрович потерял всякий интерес к разговору, и взгляд его оживлялся только при виде водочных этикеток в витринах.
Наконец мы свернули в Дегтярный переулок и оказались возле стеклянных дверей обещанного Груздевым заведения, название которого сверкало над входом синим неоном. Запомнить мне его не удалось – то ли «Гавана», то ли «Панама», что-то в этом роде. Николай Петрович торопливо втащил меня внутрь.
Причина этой спешки была весьма банальна – Груздеву опять хотелось выпить. Раздевшись в маленьком гардеробе, мы прошли в зал, отделанный без особого вкуса и старания. Создавалось впечатление, что уютная обстановка не являлась той целью, к которой стремились хозяева ресторанчика. Об истинных целях можно было только догадываться. Впрочем, сильно голову ломать не приходилось – достаточно было взглянуть на вызывающие наряды девушек, согревающихся за дальними столиками чашкой кофе с коньяком, и неподвижные физиономии наблюдающих за ними парней в мешковатых черных костюмах. И тех и других было совсем немного, и они не слишком выделялись сейчас на фоне остальной, довольно разношерстной публики, но то, что они чувствовали себя как дома, бросалось в глаза.
Моего спутника, похоже, не волновали особенности заведения. Он доставил меня куда обещал и теперь мог с чистой совестью заняться своими проблемами. Он бодро потребовал от официанта – неразговорчивого парня с холодными внимательными глазами – бутылку водки и «чего-нибудь закусить», а сам принялся от нетерпения грызть ногти и с раздражением рассматривать зал.
Я обратил внимание, что костюм на нем из хорошей ткани и пошит на заказ, но явно нуждается в чистке и утюге. Изношенная рубашка тоже могла бы быть почище. Но, видимо, Николай Петрович уже перешагнул тот порог, за которым мужчина перестает заботиться о своей внешности.
Наконец официант принес заказ, и Груздев немедленно наполнил рюмки.
– Выпьем, – сказал он. – Кто знает, сколько придется ждать?
Я отрицательно покачал головой.
– Пить больше не буду. И ждать долго мне тоже недосуг. Вы уж как-нибудь один управляйтесь.
Николай Петрович смерил меня насмешливым взглядом. Он уже успел пропустить рюмку и снова обрел некоторое благодушие.
– Сидите трезвым, если это доставляет вам удовольствие, – разрешил он. – Мне в принципе безразлично. Это вы вообразили, что являетесь незаменимым собутыльником.
– Ничего я не вообразил, – разозлился я. – Не забывайте, с кем имеете дело!
Груздев хлопнул еще рюмку и иронически посмотрел на меня.
– А с кем я имею дело? – невинно спросил он. – С милиционером? А вы можете показать свое удостоверение?
