Кругленький снимал недорогую комнатку в доме старой постройки в одном из «прицентральных» районов Москвы. Дом был обветшалый, с частичными удобствами, но по неизвестным причинам считался памятником старины, а потому не сносился.
Квартиру Кругленький выбирал с умом. Его не страшила ведьма хозяйка, которая не только пила без остановки все, что горит, но еще и приворовывала. Его не смущала трещина, прорезавшая стену комнаты, или отсутствие удобств. У жилища было одно несомненное и очень важное достоинство – тихо уйти при необходимости из самой комнаты можно было элементарно. Причем даже не одним, а двумя путями. Не считая двери, конечно.
Оба отходных пути начинались с крошечного балкончика – еще одного преимущества комнатки, за которое, очевидно, и взималась с Кругленького основная часть арендной платы. Далее пути расходились. Первый вел на крышу, на которую легко можно было перебраться с балкона. При этом крыша дома плавно переходила в крышу соседнего дома, а та, в свою очередь, почти вплотную подходила к сарайчику, который по чистому недоразумению также именовали жилым строением.
Второй путь был проще и короче и использовался Кругленьким неоднократно, когда тот желал темной ночью незаметно выскользнуть из комнаты. Вся стена рядом с балкончиком была обильно увита плющом. Не срезали его, очевидно, потому, что он служил неплохим украшением дому, удачно закрывая ту самую трещину, внутренняя часть которой проявлялась в комнате Кругленького. Плющ сухонького Колю выдерживал запросто, но для подстраховки Кругленький пропустил под лианами тонкую, но прочную веревку. Полковник планировал воспользоваться и тем, и другим путем.
Выйдя из квартиры, Чехов неторопливо спустился пешком по лестнице, вышел во двор, потрепался о том о сем со старушками, лузгающими семечки, пожаловался на трудности холостяцкой жизни. Так же неспешно пересек двор и лениво пошел к автобусной остановке. По пути зашел в мини-маркет, купил килограмм яблок и пачку сигарет.
Из преследователей в автобус втиснулся только один. Но остальных тоже нельзя было сбрасывать со счетов. Вероятнее всего, они отправятся вслед за автобусом на машине, чтобы при удобном случае заменить первого вторым. Непредсказуемость маршрута полковника не давала никакой возможности выставить такую замену заблаговременно на какой-то части пути.
Проехав несколько остановок, Чехов вышел и все так же неторопливо направился к станции метро.
Отделываться от преследователей по одному смысла, разумеется, не было. Они не светились, «топали» за ним достаточно умело. А то, что вычислял он их без особого труда, говорило не столько об их непрофессионализме, сколько о его выработанной десятилетиями сноровке. Действовать надо было неожиданно и наверняка.
Внезапно полковнику пришла в голову смешная и от этого еще более гениальная идея. Находился он сейчас недалеко от того самого проходного двора, через который сквозанул вчера от коллег сегодняшних «топтунов». Если все получится, то и круги лишние нарезать не придется. Мягко, чтобы не вызвать ненужного пока подозрения, Чехов изменил первоначальный маршрут, заглянул в киоск за свежей газетой и пошел по направлению к проходному двору.
Теперь его передвижение замедлилось еще больше, потому что на ходу он просматривал газету, сжимая ее в одной руке и то и дело вскидывая, чтобы расправить. Перед входом во двор он свернул газету, небрежно сунул ее в пакет с яблоками и спокойно прошел под арку.
Сейчас его преследователи должны были насторожиться. Только полный идиот мог попасться дважды на такую простецкую удочку. Сегодняшние «топтуны» полными идиотами не были. Сократив расстояние между собой и объектом до минимума, один из «следопытов» нырнул под арку. Чехов заметил его в то время, когда посторонился, чтобы пропустить выезжающую со двора машину.
Настроение у полковника слегка испортилось – он все еще не нашел нужного ему человека.
Какая-то женщина, груженная сумками и пакетами, обогнала его и, слегка пошатываясь под тяжестью ноши, целенаправленно устремилась вперед. Чехов испытал по отношению к ней приступ горячей признательности и ускорил шаг. В душе он все-таки был джентльменом, несмотря на ментовское прошлое.
– Позвольте вам помочь? – Чехов мягко улыбнулся. – Я ваш сосед, вон в том доме квартиру недавно купил. Точнее, обменял на старую.
Женщина изучающе осмотрела Чехова с головы до ног, оценила его солидность, благожелательную, располагающую улыбку, задержала взгляд на галстуке и начищенных ботинках.
– С удовольствием, – она с облегчением передала оттягивающие руки пакеты неожиданному помощнику, запоздало добавила: – Если вам не трудно, конечно.
– Я смотрю, вы все с сумками, с сумками… Семья, наверное, большая? – Чехов перехватил поудобнее пакеты, изумляясь, как эта маленькая женщина могла таскать подобные тяжести…
Через несколько минут задушевного «соседского» разговора полковник уже знал более чем достаточно о непростой жизни женщины и других обитателей теснившихся вокруг многоэтажек. Особенно интересен был рассказ о некоей Зинаиде Александровне, проживающей в двести одиннадцатой квартире дома напротив, и ее непутевом муже Игорьке.
Распрощавшись с новой знакомой, Чехов, чтобы не смущать терпеливо поджидающего на лестнице «топтуна», вниз спустился на лифте, пересек двор и зашел в подъезд другого дома. Поднялся на лифте на восьмой этаж, подошел к квартире под номером 211 и спокойно нажал кнопку звонку.
– Кто там?
Женский голос. Мужа конечно же нет дома. Если он, Чехов, не перепутал номера домов и квартир, которыми женщина с авоськами так и сыпала.
– Зинаида Александровна? Это я, Юра.
Вежливой Зинаиде Александровне очень хотелось поинтересоваться, какой такой Юра пожаловал в гости, да было неловко из-за закрытой двери. Понятно же, человек знакомый, ее вот знает. Поэтому Зинаида Александровна, хоть и терзаемая сомнениями – мало ли какое жулье сегодня встретить можно, – дверь все же открыла.
Гость по имени Юра на жулика похож совсем не был. Но вспомнить его Зинаида Александровна тоже не смогла. Гость широко и немного глуповато улыбнулся, протянул пакет:
– Это вам.
Жутко смутившись от того, что память начала подводить и из-за этого дорогой гость вынужден торчать на лестничной площадке, Зинаида Александровна приняла пакет и торопливо посторонилась:
– Да проходите же.
Оказавшись в квартире, Чехов немедленно увлек слабо сопротивляющуюся Зинаиду Александровну в комнату, на ходу скороговоркой объясняя:
– Не волнуйтесь, с Игорьком все в порядке. Извините, что не разуваюсь, – выглянув в окно, полковник убедился, что квартиры он не перепутал, пожарная лестница находится именно там, где она по подсчетам должна быть, и вдохновенно продолжил: – А ко мне какой-то тип прицепился как банный лист. Прямо не знаю, что делать. Он сейчас на лестничной площадке стоит. Только вы не выглядывайте, очень прошу, мало ли что. А я тут рядом был, милицию вызвал и – к вам. Можно я вашим балконом воспользуюсь?
