* * *
Полопав за завтраком овса и прихватив с собой лейтенанта, солдаты вновь предстали перед подполковником.
- Мужики! - обратился приветливо к военнослужащим командир батальона, чего за ним не водилось в принципе. Если на лице у Стойлохрякова милая, обворожительная улыбка, значит, через пять минут ты будешь по уши в говне или над тобою будет ржать весь застроенный взвод, а то и рота, потому как последует едкая шуточка. И останется только потеть и бледнеть.
Стойлохряков не был дипломатом и, несмотря на то, что он усадил своих подчиненных за стол и напоил их чаем, долго ходить вокруг да около он не мог. Тем более люди, сидящие перед ним, не понимали, чего он от них хочет, и из-за этого напряжение в комнате лишь возрастало. Мудрецкий честно про себя думал, что все эти улыбки в конечном счете обернутся, во всяком случае для него, командировкой в какое-нибудь неприятное место, может, повоевать пошлет - какая разнарядка пришла ему, кто знает. А сейчас на прощание чаем поит.
- Вы только одну монету нашли?
- Нет, - тут же ответил Простаков за всех.
- Значит, еще были! - воскликнул Стойлохряков.
- Нет, не было. Была только наковальня. Полезная вещь, в кузнях используют.
Стойлохряков и сам знал, где используют наковальни, но сейчас информация об этой находке его никак не устраивала.
- А монеты, монеты вы еще находили?
- Золото понравилось? - заулыбался Валетов.
- Ты говори-говори, да не заговаривайся! - воскликнул Стойлохряков. - Сейчас, лейтенант Мудрецкий, берите вот этих вот мудрецов и идем на то самое место, где они нашли монету.
- Какую монету? - не понимал лейтенант.
- Золотую, - улыбался Валетов.
- А двадцать пять процентов мне принадлежит, - напомнил Резинкин, - по закону.
- По закону все принадлежит мне, - поправил его комбат, - даже твоя жопа! Так что ты не выступай. Берите инструмент - и вперед, туда, где по моему великому умыслу будет у нас с вами еще один машинный парк, а сейчас ямы под столбы.
Место раскопок припорошило снегом.
- А что, электриков еще не было? - Комбат смотрел на поврежденный кабель. - Когда эти появятся… гражданские специалисты? А что, нормально яму расчистили, - похвалил он. - Ну что, где нашли?
Резинкин спрыгнул в яму и показал лопатой на то самое место, где он обнаружил монету.
- Кстати, называется монета гульден.
Простакову сразу понравилось название:
- Хульден?! Это че же за государство, которое хульдены выпускает?
Валетов расцвел:
- Хульдены, Леха, выпускает Хульландия.
- Прекратить! - оборвал Стойлохряков. - В общем, так. Будете копать вот здесь. Выберите мне площадку два на два - просеивать каждый комок.
- А-а-а! - выдохнул Валетов так, будто в него воткнули нож. - Да вы что, товарищ подполковник!
- Молчать! Мудрецкий, следите за этими остолопами, чтобы они у меня здесь все перерыли! Все! Все! - третий раз повторил Стойлохряков и удалился.
Когда он укатил на «Ауди», солдаты остались посреди поля, и ни у кого на лице не было не то что смиренного спокойствия, даже тихое недовольство отсутствовало. Рожи всех троих были злые. Но если Резинкин воспринимал все как данность свыше, то Простаков с Валетовым с этим были не согласны.
- Ты, придурок глазастый! - Валетов отбросил в сторону лопату, которую держал для виду, пока комбат не скроется с глаз. - Ты не мог просто ком земли в сторону отбросить, монетку разглядел, да? Урод!
Простаков был более лаконичен.
- Предлагаю землю выкопать, но ничего здесь больше не находить.
Мудрецкий, слушая этот диалог, наконец вклинился:
- Послушайте, может быть, мне кто-нибудь объяснит, что здесь творится?
Лейтенанту вкратце пересказали всю историю. И Мудрецкий поделился с солдатами собственными мыслями.
- Комбат прав, что заставил вас копать дальше. Он остальное хочет найти.
- Да, нашими руками! - воскликнул Фрол и носком сапога снес верхушку наваленного за вчерашний день земляного холмика. - Вот какие сволочи эти командиры долбаные - только о себе думают! Козлы! Падлы! Уроды! Шакалы!
Леха поймал крутящегося на месте Валетова и придавил его своими огромными лапами к земле, после чего «юла» перестала вращаться.
- Товарищ рядовой, - сообщил ему грозно Простаков, - начинайте трудиться!
- Ах ты, здоровая сволочь! - выкрикнул Валетов в тот самый момент, когда Леха за шкирку опускал его в яму. - Ты - рабовладелец!
- Я помогу потом, - сообщил младший сержант и весело перемигнулся с Мудрецким, а последнему было наплевать, кто копать будет, - лишь бы работа была выполнена.
- Монета, значит, золотая. - Юра уселся на специально с собой прихваченную фуфаечку и стал молча наблюдать за тем, как начали в яме возиться Резинкин и Валетов.
- Ищите, ищите хульдены, - ходил вокруг ведущих работы Простаков. - Тот, кто найдет, счастье обретет.
Лейтенант поглядел на часы:
- Мужики, мне надо в Самару съездить. Я постараюсь к обеду вернуться. Вы меня прикроете в случае чего?
- А зачем это вам в Самару? - Валетов остановился.
- Приеду - узнаете. С меня пиво.
Это уже походило на серьезный разговор. Троица согласилась и с миром отпустила Мудрецкого. После его ухода темпы работ медленно-медленно скатились к нулю, и через полтора часа копания уже никто не хотел лезть в яму, даже несмотря на договоренность о том, что в случае нахождения чего-либо никаким полковникам ничего не показывать и никому ничего не рассказывать.
Не успел Мудрецкий убраться с точки, как опять приехал Стойлохряков. Этого никто не ожидал.
- А где лейтенант? - подполковник был удивлен.
- Он это, - Валетов развел руки в стороны, - ну че-то у него это… - Фрол судорожно соображал, что бы ему такое ляпнуть. - Да с животом у него че-то.
- И он в степи обосраться не может, да? - съехидничал комбат. - Ладно, с его жопой я еще разберусь. А вы давайте не останавливайтесь, ройте здесь.
- А вы че же, никуда не уедете? - забеспокоился Валетов за собственное здоровье, так как работать в больших количествах ему противопоказано.
Комбат не стал разочаровывать мелкого и подтвердил его самые страшные опасения. Пришлось ребятам до обеда в среднем темпе ковырять земельку, а все выбросы еще и внимательно просматривал сам Стойлохряков в надежде, что вот-вот, и блеснет еще один «хульден». Но эти «хульдены» почему-то находиться не спешили, и ничего не оставалось делать, как несолоно хлебавши отвалить от разработки и ехать на обед. А гада Мудрецкого все еще не было, что веселило Стойлохрякова с каждым часом все более, так как его возмущение поведением молодого «пиджака» перерастало в гнев, и он только и делал, что в перерывах между поисками монеты придумывал для Юры все новые и новые кары.
