Время от времени Балчу брал небольшие суммы денег и ходил по деревне, выкупая у бабулек лук, молодой чеснок и другую зелень. Кроме этого, кто-то из погребов даже однажды притащил ему картошки, и он так и допер ее до берега и спрятал, затем был вынужден переплывать на другой берег, брать еще людей, и после этого только они подвезли в лагерь картошку. Но коллектив в тридцать человек, что называется, вошел во вкус, все запасы стремительно таяли, и лейтенант по неопытности как-то не сообразил - нужно было бы делить мясо на меньшие порции.
Народ, привыкший лопать каждый день, сметал все подчистую. Трений насчет пропавшей коровы с местными не было, хотя за следующие пятнадцать дней лейтенант и солдаты бывали в деревне не раз и к ним уже привыкли.
* * *
Однажды вечером, когда до окончания их испытания оставалось десять дней, майор позвал лейтенанта Мудрецкого к рации - как раз у него шел очередной сеанс связи с большой землей:
- Мудрецкий, лейтенант, скорее сюда, с тобою хочет поговорить наш комбат…
В руке Холодца уже болтались снятые с его головы наушники и прикрепленный к ним микрофон.
Надев гарнитуру на голову, Мудрецкий поприветствовал комбата. Тот ему в ответ ничего не сказал и сразу перешел к воспитанию личного состава:
- Слушайте, лейтенант, вы чем там занимаетесь?
Мудрецкий точно знал ответ:
- Выживаем, товарищ командир батальона.
- Это что за выживание такое - жрать коров у местных жителей? Я такого выживания не понимаю. Вы знаете, кто похитил корову из местного стада, или же мне на вас дело заводить? Вот здесь прямо передо мной сидит капитан милиции. Как мне с ним разговаривать, не подскажете?
Мудрецкий побледнел:
- Кто украл корову, я не знаю.
- Значит, решено. Завожу дело на вас, лейтенант. Корову вы украли и съели. Вам и отвечать за это.
Мудрецкий сорвал с головы наушники и отдал Холодцу. Холодец приложил скорее к уху динамик и стал внимательно выслушивать, что ему будет говорить комбат.
Лейтенант не успел отойти и десяти метров от рации, как, вытянув указательный палец, Холодец, радостно гыгыкая, закричал ему вслед:
- И еще, лейтенант, товарищ подполковник говорит, что ты обязательно своими ногами в Чечню поедешь. Такие в нашем отдельном батальоне уже давно не родются, мы всех туда отправили. Говорит товарищ Стойлохряков, что пусть ты там попробуешь у кого-нибудь корову украсть, он тогда на тебя приедет на кладбище посмотреть.
- Очень хороший шутка, - передразнил с кавказским акцентом Мудрецкий.
Холодец отбросил в сторону рацию и хотел было что-то крикнуть при подчиненных, но потом посмотрел, что к этим разборкам внимательно присматриваются солдаты, и решил не обострять ситуацию. И так всем понятно - лейтенант влип.
Мудрецкий чувствовал, как его ноги тяжелеют и становятся ватными. Он не голодал последние дни, но сразу как-то ослаб и к костру почти подполз. Разлегшись на фуфайке, он стал смотреть сквозь огонь и поднимающийся вверх дым в бесконечность.
- Товарищ лейтенант, вас в Чечню отправляют? - тут же подсел и сочувственно зашептал Балчу.
- Вот вернемся, и придется ехать. Деваться некуда.
- Вот если бы рублей сто, а лучше сто пятьдесят, - закатил глаза Балчу, - то тогда можно было бы развеять грусть-тоску.
Лейтенант нахмурился и посмотрел на пронырливого солдата:
- Это каким образом?
- Ну, я бы в деревню сходил, там у Резинкина зазноба появилась.
- Что? - подпрыгнул Мудрецкий. - Резинкин! - крикнул он на всю поляну. - Ко мне!
Откуда-то со стороны, застегиваясь на ходу, подбежал Витек.
- Какая там у тебя чувиха обозначилась, ты в своем уме?
* * *
Простаков с Валетовым уже давно заметили, что Витек ночью шарится в деревню, а утром якобы берет удочку и якобы ловит рыбу, а сам отсыпается. И все при этом выходило шито-крыто. К тому же каждый раз Резина возвращался из деревеньки Сизое с какими-нибудь кусками - то хлеба с салом принесет, то сметаны. И всем было даже выгодно оставлять эту историю за рамками внимания командира взвода. Были и волки сыты, и овцы целы, и девка довольна, которую Резинкин расписывал как конопатую крупную деваху, приехавшую к своей бабуле как раз, вот не поверите, из Самары на каникулы после второго курса института зооветеринарного. Кстати, у нее Резинкин попытался выяснить вопрос, связанный с тем, можно ли свиней с помощью алкоголя дрессировать. Она ему на это ничего не смогла ответить. Зато он с гордостью заявил, что подобный опыт в их взводе у одного солдата имеется.
Узнав об этом, Валетов расплылся в улыбке и попросил передать Свете, так звали конопатую деваху, большой пламенный привет, и после этого он даже высказал надежду, что сможет дать ей несколько консультаций по дрессировке домашних животных.
- Ты вот бабу себе найдешь, - на это ответил Резинкин, - и будешь ей давать, в том числе и консультации.
- Дурак! - воскликнул Фрол. - Это бабы мужикам дают, а не мужики бабам, понял? Она у тебя какой ширины-то?
Он начал размахивать руками - такая, такая и вот как была Машка у Простакова в теремке.
Леха, который в этот момент напряженно смотрел за поплавком, повернулся и посмотрел непонимающе на Фрола:
- Откуда ты про Машку знаешь?
- Да все мы все друг про друга все знаем. Ты че, не понял, что мы один и тот же сон видели? И вообще, было ли это сном? Вот опять же обмундирование выстирано и поглажено.
Простаков снова молча повернулся к поплавку, думая о чем-то своем. Потом он забасил:
- Значит, где-то в лесу на самом деле озеро с пивом и родник с водкой.
* * *
Резинкин ничего не мог сказать в свое оправдание. Он все стоял перед лейтенантом навытяжку и смотрел мимо него.
- Что, рядовой, - ухмылялся Мудрецкий, разозленный тем, что теперь ему в Чечню, - у тебя тут не армия, а курорт, дом отдыха. Где по ночам пропадаем?
Резина признался, что ходил по ночам к подружке, которую приглядел в один из своих визитов в деревню за хлебом.
- А эта подруга твоя, - голос его был тихим и вкрадчивым, в нем забрезжила надежда, - она бабулек там знает, которые могут хороший первачок гнать?
Резинкин закивал головой, заговорщически оглядываясь по сторонам, как бы этот разговор кто-нибудь не подсек.
- Так сколько тебе надо денег? - лейтенант вытащил из кармана то, что у них осталось, - оставалось еще прилично, можно было спокойно десять дней протянуть, учитывая, что им в обратную сторону такси ловить не надо, оно как бы за ними само прилетит.
Он отдал пацанам сто пятьдесят рублей и поинтересовался: они пойдут вдвоем или еще кого-то дать?
