Двухметровая машина молотила по дереву без остановок. На канадском традиционном конкурсе лесорубов акселерат из Сибири был бы вне конкуренции.
Фрол задирал иногда голову вверх и смотрел на верхушку. Вот ее повело в сторону. Простаков отбросил в сторону топор и, уперевшись в ствол, стал медленно валить дерево в гущу молодняка. Сосна пошла к земле, с треском ломая жиденькие осинки и молодняк ели.
Отбежав в сторону, чтобы не получить от играющего после падения ствола, Леха с блаженством на лице отлил.
- Надо на дорогу тащить!
- Без тебя знаю, - прорвалось между частыми вздохами.
- Хорошо, хорошо. Дыши, дыши.
Огромное дерево дрогнуло. Валетов смотрел на все происходящее широко раскрытыми глазами. Сколько же он тащит? Ствол у основания с полметра толщиной. Мама родная!
Лейтенант и Резинкин увидели сосновый ствол поперек дороги одновременно. «УАЗ» от них не отставал. Стало быть, никуда Евздрихин не денется, заглушит движок. Оседлав ствол, Валетов потихоньку топориком тюкал сучки.
- Приказание выполнено, товарищ лейтенант.
- Молоток. Где Простаков?
- В кустах.
Лехе светиться никак нельзя. Генерал наверняка запомнил со вчерашнего вечера пьяного здоровяка в казарме, а Стойлохряков считает, что солдат наказан и находится под арестом.
Евздрихин долго не ждал. Загудел, остановившись позади «шишига».
- Что там такое? - Генерал не скрывал раздражения.
Стойлохряков метнулся лично.
- Сейчас разберемся.
Валетов плавно оторвал посадочное место от коры и встал с топором в руках. Ремня на поясе у него не было. Кепка висела на одной из веточек. Работает боец.
- Товарищ подполковник, рядовой Валетов производит заготовку дров для парка.
Стойлохряков вяло улыбался лейтенанту.
- Мудрецкий, ваш боец?
- Мой.
- Ваш, - подполковник пнул ногой массивный ствол и посмотрел на Фрола. Потом поискал глазами свежий пень. Да не росло у дороги в парк таких сосен. Из леска приволокли. - Это что тут, на хрен, за партизанская война!
- Дрова готовлю, - мямлил Фрол.
- Молчи, солдат, а то я тебе из жопы бифштекс приготовлю! Лейтенант, объясняй давай!
Веретенко не усидел в машине.
- Зачем это вам такая здоровая сосна?
Стойлохряков часто заморгал.
- В парке «буржуйки» дровами топим. Вот заготавливаем. Выволокли неудачно.
Генерал посмотрел на дерево, потом на маленького, жиденького солдатика. Подошел, пожал руку.
- Как зовут?
- Фрол.
- Отличная работа, - генерал дошел до конца дерева, посмотрел на свежие следы от топора. - Я бы, подполковник, прибавил десять суток к отпуску этому парню, а?
- Так точно.
- Ну, чего встали, мужики, бревно-то надо в сторону убирать, - Веретенко снял плащ, остался в новеньком зелено-коричневом камуфляже и, закатав рукава, первым взялся за дерево.
Укая и пукая, с матюгами и эканьем всем кагалом убрали дерево в сторону.
Евздрихин тут же поспешил к машине. Он мог поклясться, что двигатель не глушил. Кто повернул ключ?
Преимущество маленького человека в том, что он может на мгновение исчезнуть и появиться вновь, и его отсутствия никто не заметит. Фрол подмигнул лейтенанту. Птичка в клетке.
Прапорщик покрутил ключ зажигания, дабы убедить самого себя, что придется доставать кочергу и ворочать ее. Стартер не издал даже слабенького «гы-ги». Стойлохряков ему этого не простит.
Ничего не сказав успевшим рассесться пассажирам, он вытащил из багажника «кривой» и пошел запускать двигатель.
Резинкин с лейтенантом не спешили трогаться в путь. После ночного общения с машиной прапорщика Вите было интересно посмотреть, как Евздрихин будет безуспешно трахаться.
- Аккумулятор? - посочувствовал генерал, покинув салон после шестой неудачной попытки.
- Да, разрядился. Старый уже. Машина военная, у нее тоже год за три идет.
- Надо технику в порядке держать, - уел неотступно следовавший за генералом адъютант.
- Так, может, прикуримся от грузовичка?
Прапорщик и сам был бы не прочь, но движок-то под капотом ворованный.
- Да я и так сейчас заведу. Конь мои команды знает, сколько лет с ним учил.
- Ну-ну.
Ухватившись за железку, Евздрихин приналег. Двигатель чихнул, но так и не завелся. Резинкин высунул язык от удовольствия. Пять суток к отпуску! Хе-хе. Он хорошо разбирается в машинах, он может залезть в любую тачку. Он просто супер. Хай-класс. Е-е-с! Вспомнив о том, как все его приключения чуть было не закончились тюрьмой, он вернулся с небес на землю, где продолжал страдать Евздрихин.
Стойлохряков подошел к прапорщику и зашипел:
- Ну. Скоро?
- Я стараюсь.
- Может, конь твой оглох, плохо приказания слышит?
- Кончай херней заниматься. Провода толстые есть?
Прапорщик вытащил из двигателя рукоятку и, потупив нос, сознался, что таковые в наличии имеются.
Взмахнув рукой в воздухе, комбат дал понять Резинкину, чтобы тот разворачивался.
Витек подогнал грузовик лоб в лоб с «УАЗом».
Евздрихин принес провода, да так и встал с ними, ни жив ни мертв, рядом с передним бампером.
- Чего стоишь? - негодовал комбат. - Капот открывай. Ехать надо, неужели не понимаешь?
Прапорщик вытянулся по стойке «смирно» и не желал сходить со своего места.
- Что с тобой? - Подполковник глядел на бледного, истекающего холодным потом подчиненного.
Комбат знал, что прапорщик в армии давно и носило его немало по миру. Старые раны дают знать о себе в самый неподходящий момент. А за прапорщиком числилась контузия в Афганистане.
- Тебе плохо?
Взгляд Евздрихина прояснился.
- Нет.
Он открывал капот с закрытыми глазами, мечтая только о том, чтобы все прошло гладко. Вряд ли комбат смог бы заметить подмену, но сопоставить возраст машины и движка он мог. Любому водиле видно, что движок не затраханный, а машина-то, слава богу, второй десяток лет добирает.
Теперь мешкать нельзя. Лейтенант, сдерживая себя, не спеша подошел к открытому двигателю. Лично убедился - вот он, голубок. Стоит на частной машине. Номер двигателя именно тот самый.
Мудрецкий набрался наглости и прервал диалог генерала с комбатом.
- Извините, товарищ генерал. Разрешите обратиться к товарищу подполковнику.
