Со скрежетом и лязгом разрывая оказавшиеся на беду слабыми металлические листы, Простаков отодрал дверь от внутреннего замка, оставшегося висеть в ушах на собственных мощных выдвижных штырях.
Один за другим грабители влезли в гараж.
- Ни фига себе, у него «БМВ»! Какой-то сраный командир роты, - возмущался Фрол, подлезая под машину и спускаясь в погреб. - Чего встал, давай за мной.
Внизу Валетов быстренько начал обследовать полки.
- Огурчики, помидорчики, а вот перчики, не хочешь?
Леха стоял, как истукан, с ломом в руках и ныл:
- Пошли быстрее отсюда.
- Идем. Бери вот эту банку, вот эту, вот домашняя кабачковая икра, ее возьмем. Сожрали все под весну, выбирать не из чего. Ладно, пошли.
Большебобов нетвердо топал на службу. Воскресенье, а ему готовить карты к штабным учениям. Хорошо вчера посидели с мужиками. Зарплату опять же в пятницу выдали.
Топая в штаб мимо расположения своей роты, он думал, зайти ему к своим орлам или пошли они куда подальше? Неожиданно скрутило живот, и он почувствовал сильный позыв на очко.
«Неужели снова Люсина кабачковая икра? Второй год подряд». Он вбежал на этаж.
Дневальный гаркнул: «Смирно!» Где кого команда застала, тот на том месте и замер, повернувшись лицом к входной двери.
- Вольно! - крикнул командир, влетая в толчок.
Ротный уселся аккурат между страдающим Фролом и бледным и измученным частыми посещениями сортира Лехой и дал первый залп.
- Вух, - командир вытер испарину со лба. - Простаков, текст присяги выучил?
Леха, замуштрованный Валетовым, выдал все от начала до конца.
- Хорошо, а устав?
Вместо ответа Простаков стрельнул.
- Понятно.
Теперь все трое дружным залпом выгоняли из себя часть Люсиной икры. Раздавались облегченные вздохи.
- Почему не в наряде? - застегиваясь, спросил Большебобов.
Фрол тоже поднялся и, глядя честными глазами в лицо командиру, сообщил, что у них проблемы с животом.
- Не можете привыкнуть к местной пище? Это бывает. Чаще надо руки мыть. Записывайтесь в книгу больных и марш в санчасть. И еще, вы прапорщика не видели сегодня?
- Нет. Может, взял отгул? - предположил Фрол.
- Чтоб напиться, - добавил со своего места детина.
Толстый доктор в мятом белом колпачке смотрел то на одного, то на другого.
- Дрищем?
- Так точно, - звонко ответил Простаков. - Красивый у вас в коридоре папоротник.
- Пальма, - поправил врач.
Перед кабинетом доктора росло шикарное дерево в кадке. Леха никогда таких растений вживую не видел и поспешил восхититься.
- Чего ели?
Фрол сразу отмел все подозрения.
- Ничего, как все, в столовой.
- Ладно. Полежите неделю. Полопаете левомицетин.
В кабинет к доктору вбежал бешеный Большебобов.
- А!!! Вот вы где, ублюдки-выблядки! Животики болят?
Фрол не на шутку перепугался и вцепился в крепкую руку товарища, ища защиты.
- Я вас, мать вашу… ой!
Капитана повело.
Доктор поднял с места свой живот и перегнулся с интересом через стол.
- Что с вами, товарищ капитан?
- Что-что?! Дрисня! Где туалет?
- Прямо и направо, нет, налево, налево, перепутал.
Командир метнулся на выход. Тот же симптом накрыл и Фрола. Мелкий помчался за Большебобовым.
Врач закричал вслед:
- Там только одно место!
Бегуны пронеслись по коридору. Фрол на повороте обошел командира.
Большебобов не мог поверить. Солдат сидел на так нужном ему плацдарме и согнать его не представляется возможным. Если он пошевелится, то все, что внутри, немедленно окажется в штанах.
- Извините! - оправдывался Фрол, делая свои дела.
- Быстрее, курсант! - орал капитан, перемежая слова громкими пуками.
- Никак не закончится, - оправдывался Фрол, не слезая с унитаза.
Леху тоже приперло, но бежать ему было некуда.
Доктор стал с интересом наблюдать за «двойным Иваном», мечущимся по пустому коридору.
Леха отдувался, как паровоз.
- Я больше не могу, - кряхтел он.
- Сможешь-сможешь, - ухмылялся военный медик, - никуда не денешься.
- Не могу! - Простаков запрыгнул на кадку с пальмой и стал расстегивать штаны.
- Только не туда! - Врач устремился к солдату.
Их не зря учили делать все быстро. Леха заголил зад и прямо на глазах у приближающегося толстяка осквернил любимый куст доктора.
- Сволочь, скотина, что ж ты делаешь?!
За спиной доктора по коридору пронесся, хромая, Большебобов. Врач обернулся.
- Суки, сволочи, засажу! - орал он, а из-под брючины текло на пол.
Простаков подтерся листочками и соскочил, довольный, на пол.
- Да, что… да что это такое, - бормотал толстяк в мятой шапочке. - Нападение засранцев на медчасть.
Фрол вышел довольный.
- Теперь и помирать можно спокойно, а, Леха? Как думаешь, что нас ждет?
Простаков почесал пузо.
- Жопа.
Измученный животом капитан поставил перед собой не менее утомленных Леху и Фрола.
- По закону вам грозит дисбат. Вам там самое место. После того как вы приняли присягу, судить вас будет не гражданский суд, а военный. Но мы, простые русские офицеры, стараемся сор из части не выносить на всеобщее обозрение, а вывозить подальше на машинах. У кого из вас знакомство с генералом Серпуховым?
Леха молчал. Понятное дело. Ему участь полегче, а Фролу? На самом деле в дисбат отправят. А это ведь тюрьма в тюрьме.
- Молчите? Видать, крепко сдристались на моих соленьях. Так тому и быть. Направляетесь в поселок Чернодырье. В химвзвод. Делать из вас сержантов - то же самое, что пытаться выстругать из полена настоящий автомат. Не получится, материал не тот. Из бревен, ребята, ружья не делают, а из говна пули не отливают.
- Как вы догадались, товарищ капитан? - Фрол не понимал, где они лажанулись.
Большебобов молчал, в то время как Простаков расплылся в улыбке.
- Я понял, товарищ капитан, - басил Леха, - я ж охотник. Вот найдешь в лесу метку медведя - и можно по ней определить, что он ел.
Капитан цыкнул языком.
- Молодец, рядовой. Теорема была доказана, когда я догадался сравнить в сортире свое с вашим. Ели мы одно и то же.
