А в это время по лесу бежала французская ищейка, успевшая захомутать одного англичанина. Солдат был счастлив и такому скромному успеху. Он понимал, что время уходит и надо бы найти еще кого-нибудь, при этом ему приходилось волочить за собой пленника, который не желал ускорять передвижение потенциального противника, и французу постоянно приходилось останавливаться и поддергивать неуступчивого англичанина. Обогнув очередное дерево, он понесся прорабатывать следующий массив, как вдруг с неба упало тело, но, не долетев до земли, остановилось, поддерживаемое сильной рукой. Таким образом, два француза встретились лицом к лицу, и оба обделались от страха. Один оттого, что падал, а другой оттого, что видел, как первый падает.
Леха, глядя сверху на случившуюся сцену, улыбался.
– Ну, вы как там, ребята? Сухие? Или у вас в армии памперсы выдают, и результатов испуга не видать?
Соревнование выиграл немец, который быстрее всех нашел двух «зайцев». Леха занял почетное второе место, но оставалась одна проблема. Одного из «зайцев» французского происхождения найти не могли. Беда с французами. Не умеют играть в интересные игры в русских лесах. Куда он запропастился, неизвестно. Решено было не возвращаться к копателям траншей и имеющимися силами начать поиски одного канувшего бесследно в рощице солдата.
Тем временем, пока велись поиски заблудшей и до сих пор не обнаруженной души, в районе копания траншеи солдаты, расслабившись, продолжили ковыряться уже с полным безразличием к конечному результату. А в это время младшие офицеры вернулись к своему покеру, будучи подшофе, и лейтенант из англичан Ватерспун предложил играть на звездочки и нашивки, находящиеся на форме. Они у себя на острове много чего изобрели, они вообще европейские японцы со своими причудами: футбол, волейбол, бильярд. А теперь играть в карты будут не на деньги, а на знаки различия.
Только через полчаса немец, являвшийся, похоже, неплохим следопытом, обнаружил спящего в небольшой ложбинке француза, который предварительно себя закидал сухими листьями, и, если бы не рука, выпроставшаяся во сне из-под жухленькой кучки, они искали бы его еще очень долго.
Оставшись довольными результатами поисков и присвоив за нахождение уснувшего еще минус пять минут немцам, Тод Мартин вместе со Стойлохряковым построили людей и отправили солдат, рвущихся помочь остальным в копании траншей, на позиции, а сами потихоньку пешочком возвращались от рощицы в поле, где оставили младших офицеров присматривать за интернациональной ротой.
Разгоряченные соревнованиями и жаждущие победы своих и только своих, солдаты мчались к землякам, дабы помочь им добиться успеха. Леха с недовольством для себя обнаружил, что он уступал в беге практически всем, в том числе и разведчикам Бекетова, что было вдвойне обидно: уж своим-то проигрывать – это же хуже некуда, ведь обязательно расскажут, какой он неповоротливый.
– Слишком мяса на мне много, – размышлял о причинах неудачи Простаков, приближаясь к фронту работ.
Длинная траншея, появившаяся из ниоткуда, произвела на него впечатление. Насыпанный земляной вал закрывал ту самую канаву, ради которой и было устроено все это представление. С другой стороны, Леха понимал, что лучше уж они проделают тут работу народно-хозяйственного значения, чем просто так будут рыть окопы в полный профиль.
Добежав до места, он кинулся к своим, но с недоумением обнаружил, что в их канаве возятся несколько немцев вперемешку с французами и англичанами. Тут же находились и несколько русских парней, при этом все довольно вяло ковыряли землю. Многие сидели на выкопанной земле и, разговаривая друг с другом каждый на своем языке, смеялись.
Леха огляделся. За то время, что он отсутствовал, вся рота, похоже, превратилась в стадо. Многие поменялись не только канавами, но еще, как и футболисты после матча, махнулись между собой камуфляжами.
К Простакову подошел довольный происходящим Резинкин и с гордостью продемонстрировал английский китель.
– Ты глянь, мы тут с Джоном пошли на бартер: я ему свой, он мне свой. Разве не прикольно?
– Что тут случилось-то? – Леха водил огромными глазами по сторонам. – Вы чего, все похерили, что ли? А как же соревнование? Я там по лесу полтора часа бегал для того, чтобы вам, уродам, лишние десять минут скостить.
– Да все, кобздец, – улыбался Витек. – Секундомер у Бекетова остановился, они его разбили на хрен.
Простаков поискал глазами офицеров. Те сидели полуголые, продолжая резаться в карты.
– Вы что, все бухие, что ли? – пригляделся Леха к Резине.
– Так Стойлохряков, он же не дурак, он послал Мудрецкого за самогоном. Тот тоже нормальный мужик, два ведра принес, люди расслабились.
– А где сам Юрок?
Витек огляделся:
– Да где-то здесь был. Пойдем поищем. Как бы его землей не засыпало, а то он чего-то переусердствовал с перепугу. Представляешь, тут приволок за собою человек тридцать «синяков» со всего Чернодырья, они еще грозились нам всем башки посворачивать, уроды. Но мы тут как все встали, интернациональным составом... Интернационал!
Мимо плелся пьяный англичанин в российском кителе.
– Джон, ты куда? – Витек схватил парня и подтянул его к Лехе. – Гляди, вот и Джон.
Джон улыбался Лехе пухлыми алыми губками во всю свою английскую гостеприимность.
– Здорово, – протянул Леха свою лапу, и они с англичанином не только поручкались, но еще и обнялись, а в конце объятий Джон поцеловал Леху в начинающуюся покрываться щетиной щеку.
– Чего он, голубой, что ли?
– Да нет, – успокоил Витек. – Это он от избытка чувств и от двух стаканов огненной воды местного производства.
– Вот это да, – подхватил Алексей. – А чем закусывали?
– Да в том-то и дело, что ничем. Тут, когда секундомер разбили, такое братание началось. Знаешь, встреча на Эльбе – это просто фигня по сравнению с сегодняшним мероприятием. У людей крышу сорвало, понимаешь, напряжение спало. Наши-то еще более-менее привычные, кое-как держатся, а на этих посмотри...
Леха посмотрел. Там, где должно было идти интенсивное копание: в английском, немецком и французском секторах – кое-как, по инерции, копошились в большинстве только русские, все остальные уже попадали и лежали, кто забывшись, кто вспоминая родной дом, – видимо, маму, папу и деревню, из которой был призван или пришел по собственному желанию в армию.
Мудрецкого нашли по двум пустым красным ведрам. Лейтенант спокойненько спал в травке, недалеко от траншеи, свернувшись калачиком, надев себе одно красное ведро на голову, видать, для того, чтобы солнышко в глаза не било. А во второе он засунул, а скорее всего, просто во сне так получилось, одну из ног в армейском ботинке и мило посапывал.
Леха с Резинкиным переглянулись и решили не трогать взводника. Пусть отдохнет. Ну, выпил человек – чего не бывает?
Алексей поискал глазами немца-здоровячка, который также ходил ошарашенный, глядел на своих товарищей, уже явно поняв, что случилось, но не находя ответа на вопрос:
