Тем более что игра, похоже, идет именно вокруг нее, Наташи.
Глава 7
ДЕВУШКА КАК СРЕДСТВО ДЛЯ ГОЛОВНОЙ БОЛИ
И как же ты оказалась в доме Лукинского? — спросил Влад после пятиминутного молчания, когда шла разрядка нервного напряжения, оставшегося после побега из особняка на пруду. — Что, Архип сотоварищи в гости пригласили?
— Они сами это, с позволения сказать, приглашение называют спасением. Тоже мне спасатели — Чип и Дейл спешат на помощь, — фыркнула Наташа. — Главное, их хозяин, этот толстый болван Лукинский… так вот, он мне соблаговолил сообщить, что спасли меня от моего же собственного шефа.
— Гапоненкова?
Наташа изумленно глянула на Влада:
— Да. Но тебе-то откуда.., ах, да.., ты, наверно, слышал мой разговор с Димой.
— И что же, по словам Султана, с тобой хотел сделать милейший Алексей Алексеевич?
Наташа засмеялась, но как-то нехотя и сдавленно.
— Он говорил, что Гапоненков уже давно занимается тем, что за большие деньги продает своих моделей за границу. Ну.., как рабынь. Что он как будто отбирает девушек для агентства не просто так, а по заказу. Например, поступил ему заказ от какого-нибудь толстосума, скажем, из Арабских Эмиратов, что-нибудь типа: а подай мне, дорогой Алеша ибн-Алеша, Шэрон Стоун. Вот приспичило, дескать, мне за мои нефтедоллары спать не с обычной бабой, а с этой самой Шэрон Стоун. Замечательно. Гапоненков приглашает для отбора на работу в агентство девушек, а из них выбирает ту, что на эту Шэрон Стоун похожа. Я думаю, из сотни-другой девушек найдется такая, что смахивает на эту голливудскую грымзу, только куда красивее, конечно… Стоун, она ведь потасканная вся, знаешь.
Влад иронически хмыкнул.
— Вот все по такой схеме. Потом, значит, девчонке делают пару пластических операций, она становится свеженькой и молоденькой копией Шэрон, и все.., она идет на экспорт. О господи! — Наташа содрогнулась всем телом. — И ведь как правдоподобно все.
— Н-да, теоретически вполне возможно, — ответил Свиридов. — Уверен, что в нашей матушке-России уже наверняка нашлась светлая головушка, которая додумалась до такого замечательного способа зарабатывать деньги, даже если на господина Гапоненкова возвели гнусный поклеп.
— Да я никогда не поверю, что мой шеф на такое способен! — возмутилась Наташа. — Вы бы его видели, это золотой человек!
Да уж, конечно, золотой, если может позволить себе платить десять тысяч долларов за благополучное препровождение к праотцам чем-то не угодившего ему человека, иронически подумал Свиридов.
— Это все Лукинский, — продолжала негодовать Наташа, — видел бы ты его мерзкую лоснящуюся морду!
— Наташ, а что, твой шеф, Алексей Алексеевич Гапоненков, он это самое.., выпить любит? — неожиданно спросил Владимир.
— Никогда за ним такого не замечала.
— А ты помнишь.., тогда, в ресторане, такого мертвецки пьяного.., ну просто в полный драбодан!., такого помятого господина? Он еще спал на диванчике возле нас, при этом так гармонично храпел, а потом потащился за нами играть в рулетку. Не припоминаешь?
— Да помню, конечно. Только мне тогда не до него было. У меня же была такая приятная компания! — Наташа передернула лицо в короткой напряженной усмешке, а потом внимательно посмотрела на Свиридова:
— А почему ты об этом спросил?
— Потому что этот господин и был твой шеф.
Наташа повернула к Свиридову бледное лицо, украшенное белозубой недоверчивой улыбкой.
— Я не мог ошибиться, — еще раз повторил Влад. — Это был несомненно он.
— Я бы узнала его! А кстати, — девушка наклонила голову и, искоса глядя на Владимира, произнесла довольно-таки вкрадчивым и подозрительным тоном:
— Что ты делал в доме Лукинского? Я не думаю, что ты знал о моем пребывании там и уж тем более выполнял заказ своего любвеобильного братца.
«Любвеобильного братца» — это прозвучало довольно-таки агрессивно, и Влад внутренне поежился, вдруг поняв, что у влюбленного в эту девушку Ильи нет никаких шансов на взаимность.
— Я? — Влад передернул широкими плечами и уклончиво ответил:
— У меня были там совершенно неотложные дела. В конце концов, тебе не все равно? По-моему, ты в этой истории с незаконным проникновением на территорию частного владения по меньшей мере ничего не потеряла. Хотя, конечно, я тебя понимаю. Благодарность — это есть такая собачья болезнь, как любил говаривать незабвенный —Иосиф Виссарионович.
И как любил цитировать упомянутого «деятеля ленинского типа» Михаил Иосифович Климовский, неосознанно отметил мозг.
— Куда мы едем? — сухо спросила Наташа.
— Ко мне. А тебе бы куда хотелось?
Она посмотрела на него, повернув голову, и в отсветах ночных фонарей в ее глазах мелькнули колючие искры.
— Отвези меня домой! — быстро сказала она и вцепилась в его правое запястье. — Ты меня слышишь?
— Клиент дозревает, будь готов, — голосом и с интонациями пьяного Миронова, выходящего из ресторана «Плакучая ива», издевательски отозвался Свиридов. — И не дергай меня за руку, — добавил он своим нормальным голосом, — если не хочешь попасть прямиком на тот свет.
Наташа отпустила его руку, и ее красивые губы побелели, сжавшись в одну напряженную, тонко дрожащую линию.
— Ты мне.., угрожаешь? — Голос ее зазвенел и сорвался.
— Господи! — Влад весело и искренне улыбнулся прямо в ее широко раскрытые темные глаза, в которых, несмотря на все ее великолепное для женщины самообладание, стояли слезы. — Да ты меня совсем не так поняла. Я говорю о том, что если ты меня будешь дергать за руку и мешать вести машину, то мы куда-нибудь точно врежемся, а на такой скорости это точно полный аривидерчи.
Она вздохнула.
— Ну вот и приехали, — медленно произнес он. — И не смотри на меня такими злобными глазами, я и так знаю, что они у тебя красивые. А домой, к родителям, я тебя не повезу, потому что оттуда тебя мигом позаимствует все та же компания Архипа и Тумбы. А может, кто еще и похлеще.
— Я не живу с родителями, — угрюмо сказала она.
— Тем более. Сегодня переночуешь у меня, а потом решим, как быть с тобой дальше. В забавный, знаешь ли, переплет ты угодила.
Она настороженно молчала, глядя прямо перед собой…
* * *
Они вошли в квартиру Влада, и Наташа тут же спросила:
— А Илья тоже здесь, что ли?
— Нет, он у себя. Или ты еще не поняла, что это не та квартира, где мы были в прошлый раз? Во всяком случае, Наполеона, то есть Илюшиной мартышки, здесь нет, и платье на тебе никто рвать не будет.
