– Ну подождите… вы же самая красивая… самая-самая, которую я когда-либо видел. Так нельзя.
Он высказал вслух мысль, которая пришла ему в голову несколькими мгновениями раньше, так спокойно и серьезно, что она остановилась и, не поворачивая головы, бросила:
– Я рада… только зачем ты все это говоришь? Ты сам-то понимаешь?..
Теперь удивился Влад. Честно говоря, он не понимал, что ему, простите за тавтологию, нужно было понимать помимо того, что он должен во что бы то ни стало завязать с ней знакомство, иначе не простит себе этого… по крайней мере, до завтрашнего утра.
Ситуацию несколько прояснил спокойный грубый голос, раздавшийся позади:
– Эй, ты, дятел, отзынь от нее.
Это прозвучало до омерзения самоуверенно и оскорбительно, и Влад резко обернулся. На берегу стоял модно остриженный рослый детина в шортах и зеленой «найковской» майке. Стрижка была удачная, пляжная амуниция дорогая и красивая, но физиономия у детины до того нелепая и тупая, что Свиридов не смог удержаться от невольного смешка.
– Ты понял?
– Да понял, понял, – отмахнулся Влад и раздосадованно покачал головой: такая великолепная женщина с таким бурбоном.
Однако она, очевидно, поняла ход его мысли, потому что приблизилась к Свиридову и крикнула детине:
– А тебе чего надо? С кем хочу, с тем и разговариваю.
– Уткнись, дура, – отозвался с другой стороны второй голос, и еще один хлопец, уже без всяких парикмахерских изысков, приблизился к Владу. В руке он держал бейсбольную биту, и по его решительному виду можно было заключить, что он без колебаний пустит ее в ход.
Влад пожал плечами и спросил у девушки, которая болезненно скривилась при виде этого второго парня, откровенно не приветствуя его появление:
– Они что, твои родственники?
Первый из подошедших, если исходить из выражения его лица, не был отягощен избытком интеллекта, зато определенно не был туг на ухо.
– Родственники, бля, – сказал он и решительно шагнул было в воду, но тут же подскочил на месте и выпрыгнул обратно на теплый песок. Вероятно, это его разозлило, потому что он остервенело ткнул пяткой в песочный замок, построенный каким-то ребенком, и заорал на девушку:
– Все, хорош там с этим козлом базарить!
– Это кто козел? – поинтересовался Свиридов, с любопытством прищурившись на амбала. – Девушка, простите, не знаю, как вас зовут… у вас здорово невоспитанные друзья. Они нравятся мне гораздо меньше, чем вы.
Она посмотрела на него отсутствующим взглядом и, повинуясь недвусмысленному жесту второго парня, вышла на берег. Парень бесцеремонно схватил ее за руку и что-то сдавленно и злобно прошипел на ухо. Влада поразило, как сразу потемнело, даже подурнело ее прекрасное тонкое лицо… Она искоса чиркнула по фигуре Свиридова глазами и медленно направилась вдоль берега под тяжелым взглядом своего конвоира.
– А ну, иди сюда, – с улыбкой, не предвещающей ничего хорошего, сказал первый, тот самый, с модной прической, и небрежно махнул Владу рукой.
– Слушай, – подходя к нему, проговорил Свиридов и посмотрел вслед девушке, – я, конечно, понимаю, что ты там типа помесь телохранителя с конвоиром… такой, значится, опекун нашего времени. Но только кто она такая? – добавил он, продолжая неотрывно смотреть девушке вслед и соответственно не уделяя амбалу ни малейшего внимания.
Напрасно.
– А вот кто такая, – ответил тот и совершенно неожиданно, а главное, очень выверенно и профессионально наотмашь ударил Свиридова по уху так, что у того по всей голове покатился тяжелый звон, а перед глазами звонко брызнули фиолетовые искры. Такой удар свалил бы с ног доброго быка. Хорошо еще, что в самый последний момент Свиридов полуинстинктивно успел отклониться и несколько погасить удар.
– Хорошее объяснение, – пробормотал он, – а главное, доступное…
– Чего ты там вякнул, гнида? – агрессивно рявкнул тот.
Свиридов повернулся в ту сторону, куда только что ушла девушка, и вдруг перехватил взгляд – напряженный, пристальный и какой-то тоскливый. Вероятно, она жалела, что он связался с ее ублюдочными приятелями… или кто там они.
– Ты думаешь, она жалеет меня? – неожиданно даже для себя самого произнес он вслух. – По-моему, это плохо.
– Чевво-о-о? – Здоровяк некоторое время потоптался на месте и наконец выговорил: – Еще раз увидишь ее – беги, как от чумы, если не хочешь, чтобы с тобой произошел несчастный случай.
– Несчастный случай, – медленно проговорил Влад и потер ушибленное ухо. – Несчастный случай произошел с твоей почтенной матушкой, когда она вовремя не сделала аборта.
Кнопка носа у амбала покраснела, а толстенная шея медленно налилась кровью: вероятно, он еще не осознал до конца, какое чудовищное оскорбление ему только что нанесли.
– Понимаешь, – беспечно продолжал Свиридов, – мне всегда говорили, что у меня поганый язык и что он может ляпнуть все, что угодно, но уж прими это обстоятельство как данность. Вероятно, я слишком сложно выражаюсь? Ну да ладно. Язык у меня, конечно, поганый, но другие органы – еще хуже.
Амбал не успел понять, что же, собственно, произошло, когда прямой удар в солнечное сплетение безнадежно сбил ему дыхание, а второй, нанесенный с той же молниеносной быстротой и четкостью, расквасил переносицу и погрузил его в крайне пагубное для здоровья полуобморочное состояние.
…Второй появился на арене событий с быстротой Бена Джонсона, до отказа накачанного стероидами. Он с ходу бросился на Свиридова, но тот с совершенно непонятной для нападающего легкостью уклонился от наскока, да еще подставил ногу, так что парень кубарем полетел на песок и обрушился прямо на какую-то толстую бабу, мирно греющую на июньском солнышке свои пышные белесые телеса. Баба завизжала, а парень подскочил на месте, как горный козел, завидевший на взгорьях Анд сексуальную ламу, и уже более осторожно стал приближаться к Свиридову.
– Послушай, братан, – медленно процедил он, – ты не знаешь, с кем связываешься. Ты что, перед этой шалавой строишь из себя крутого парня… типа Рэмбо во Вьетнаме? Так это зря. Мы ж тебя закопаем, если не угомонишься.
– Слушай, – довольно миролюбиво сказал Влад, – я ни перед кем ничего не строю. Просто этот гиппопотам, твой дружок, огрел меня по уху. Представляешь, мне это не понравилось. Бывает такая категория людей, которым не нравится, когда их бьют по уху.
Тот что-то запыхтел, и бог весть что было бы дальше, но в этот момент во все происходящее вмешалась девушка, из-за которой и загорелся весь сыр-бор. И вмешалась довольно неожиданным образом.
Она подскочила к Владу и, весьма чувствительно пихнув его в грудь, скороговоркой – и довольно зло – выпалила:
– Слушай, ты, крутой! Вали отсюда подобру-поздорову, и нечего клеиться! Тоже мне… Рокки Бальбоа!
По всей видимости, кинематографические пристрастия всей этой компании до обидного убоги, подумал Влад: смотрят исключительно голливудское старье со Сталлоне в главной роли. Он пожал плечами и сожалением посмотрел на озлобленное прекрасное лицо и яркие чувственные губы, которыми просто грех произносить подобные слова.
